Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 35

Он как-то нелепо хмурится. Неужто он думал, что я девственница? Сейчас главное не рассмеяться, не хватало еще, чтобы из-за меня малыш получил психологическую травму.

— Жаль, конечно, я бы предпочёл невинную невесту, наши законы не любят излишне опытных женщин, но ты работящая, ответственная и не витаешь в облаках, как Джу. На мужчин не засматриваешься.

Меня веселит это, какое-то время мы смотрим друг на друга, улыбаемся, я подбираю слова, не зная, как аккуратно объяснить Мансуру, что слишком взрослая для него. Да и страсть, что я таю в сердце, мешает мне принять «столь выгодное предложение».

Наконец, меня вызывают на сцену. Я говорю о том, как счастлива. Уже знакомая женщина из посольства подшучивает, что только зря покупали билеты на самолет. Раздается смех и мне вручают памятный значок.

Мы пробуем разные вкусности на фуршетном столе. Окна банкетного зала в посольстве просто огромные — от пола до потолка, и когда внутри горит столько света, мы кажемся будто на витрине. Следующий танец я снова танцую с Мансуром. И следующий, и следующий…

И когда вечер подходит к концу, мы спускаемся по лестнице, весело хихикая, Мансур подает мне руку, я ему улыбаюсь.

— Натанцевалась? — звучит знакомый хриплый голос, и я замечаю Антонио, что сидит на капоте своего автомобиля.

Меня гипнотизирует эта темная густая щетина и глаза чернее ночи. Я тут же обалдеваю, забывшись, что нужно что-то объяснять Мансуру и Джу, вести себя прилично и «держать лицо» на официальном мероприятии.

— Что ты здесь делаешь? — крысится молоденький индонезиец, вцепившись в мою талию. — Тебя сюда никто не звал!

- Мне выслали приглашение, — улыбается Антонио.

Смотрю на него и растекаюсь, горю, тая от предвкушения.

— Кто? — злится Мансур, переходя на индонезийский.

Некоторые слова мне знакомы, но Антонио упорно отвечает на английском.

— Не только у вас есть влиятельные друзья, — спокойно улыбается мой пират, никак не реагируя на мальчишескую агрессию.

Затем встает с капота и делает шаг мне на встречу, разбивая нашу пару. И дело даже не в том, что его тут не должно быть. Антонио просто протягивает свою большую ладонь, и я молча кладу туда руку, не задумываясь.

Впервые вижу его одетым в нечто подобное. Это какой-то другой Антонио, который меня будоражит, не меньше прежнего. На нем пиджак, белоснежная рубашка и чёрные брюки. Я забываю, что собиралась злиться, потому что в отличие от Мансура, он тут же прижимает меня к себе, без лишних церемоний утыкаясь своим лбом в мой, здороваясь таким образом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он обалденно пахнет и хитро улыбается, что с ним бывает нечасто. Мы стоим какое-то время, плотно спрессованные, приклеенные друг к другу, я чувствую тяжелую руку на талии. Вот так из спокойного и местами скучного, праздник становится фееричным. Мне так хорошо просто ловить его дыхание на своем лице, что я молча млею. Антонио вызывает во мне озноб возбуждения.

— Мне хозяйка гостиницы рассказала, где ты, — хрипит он над моим ухом.

- Нам домой пора, Ульяна, пойдем, — смело выступает вперед Мансур. — Мы пришли вместе, значит, и назад должны вернуться вместе.

А я смотрю на помрачневшего Антонио и всерьез опасаюсь за здоровье мальчугана.

- Брысь, — грозно топает он ногой в сторону Мансура.

И тот дергается. Мне это не нравится. Антонио смеется.

— Прекрати! — скидываю я руку с талии. — Это мои друзья. И они меня очень поддержали в трудную минуту.

Антонио подходит к худенькому Мансуру и поднимает руку, размахивая указательным пальцем перед его лицом:

— Я скажу один раз, — улыбается. — Я терпел твои потанцульки, только потому что не хотел скандала. Но если еще раз твоя рука окажется на ее талии, я отрежу тебе пальцы и сделаю из них барбекю. Спасибо, что присмотрел, — по-отечески хлопает Мансура по плечу.

Еще одна улыбка, от которой хочется повеситься.

— В машину, Ульяна! — командует Антонио, а я не двигаюсь с места.

Чего ради я должна слушаться этого неотесанного мужлана? Да, я люблю его. И даже вот этот вот все вызывает у меня внутри дикий трепет, но Джу и Мансур — мои друзья, и кого черта он командует? Мы с ним не пара.

- Нет, — потираю плечи от холода, делаю шаг в сторону. — Мы с ребятами вернемся в отель.

На это Антонио ничего не отвечает. Он решительно обходит машину, приближается и закидывает меня на плечо. Вот так просто, как мешок с зерном или картошкой.

Так как сопротивляться бесполезно всю дорогу я молчу, то и дело поглядывая на Антонио. И когда я понимаю, что едим мы явно не в ту сторону, возмущаюсь:

— Куда мы едем?

— Туда, где небо встречается с землей, покажу тебе одно место, — сурово крутит он колесо руля.

А я улыбаюсь, разглядывая его задумчивое лицо, неужели это то, о чем я думаю, и Антонио созрел для свидания за пределами необитаемого острова?



Глава 40

Когда машина останавливается на вершине горы, Антонио вытягивает меня за руку из автомобиля, показывая невероятной красоты вид. Сердце замирает, я никогда не видела таких ярких звезд. В черном бархатном небе мерцают золотые огни, и стоя у края обрыва, кажется, что до них можно дотронуться рукой, сняв одну себе на память.

Антонио подходит ко мне сзади и обнимает, сцепив руки на животе. Мгновенно окутывая собой, лишает разума. Вроде и надо до конца решить, что все же между нами, но совершенно нет сил. Хочется целоваться, повиснув на его шее, а не выяснять отношения.

— Ты замерзла? — накидывает он на меня пиджак раньше, чем я отвечаю.

В этом весь Тони.

— Я здесь мальчишкой часто прыгал в океан.

— Что? — делаю нерешительный шажок в сторону обрыва, внизу чернота, виден лишь блеск воды, слышится слабый шепот волн.

Он берет меня за руку и ведет к самому краю. Вцепившись в его запястье смотрю вниз. Он улыбается мне, я улыбаюсь ему.

— О, боже, здесь же высоко.

— Я — рисковый парень.

— Это да.

Здесь так красиво, что аж дух захватывает. Мы смотрим друг на друга, и он наклоняется к моим губам. Внутри нежный трепет, головокружение и остановка сердца. Хотя нет, все еще бьется, да так громко, что вот-вот вырвется из груди.

Мы долго целуемся, стоя у обрыва, где под ногами пропасть. То, что началось нежно, перерастает в глубокий и очень распаляющий поцелуй. Так пылко и чувственно меня не целовал ни один мужчина. Антонио изучает мой рот своим языком, откровенно и абсолютно безнравственно. Сейчас я хочу в его постель.

— Кто будет защищать тебя, когда через полторы недели я отправлюсь на новое задание?

Полторы недели? У меня осталось всего полторы недели? Он обнимает меня, гладит по спине, я смотрю на мерцающие звезды, что отражаются в его глазах, и все внутри разрывается на части. На самом деле мне страшно и дело вовсе не в страхе за свою жизнь. Я боюсь, что уже не смогу жить без него.

Антонио прижимается лбом к моему, а я перебираю жесткие волосы на его затылке.

— Поэтому ты отправил меня домой?

— Ты должна была послушаться.

И снова он кидается к моим губам, прижимает к себе, поглощая с каждой секундой все жестче.

Он уедет и неизвестно, когда вернется, и вернется ли вообще.

Мы долго гуляем, спускаемся вниз, потом бродим по пляжу.

Антонио переплетает наши пальцы и сжимает руку непривычно крепко. После острова у нас на ладонях остались почти одинаковые шрамы. Это так удивительно и отчего-то сближает.

— Рад, что ты не послушалась, — разворачивается ко мне пират.

Смотрит в глаза, гладит по волосам и снова целует. Опьяненная счастьем позволяю это бесконечное касание губ.