Спасительная близость (СИ) - Алекс Адриана - Страница 61

– Ты меня не потеряешь. Нашу кровную связь никто не отменит, но я имею полное право злиться на тебя и даже набить тебе морду! – повысил голос Дима.

  – Как хочешь, но это будет несправедливо.

  – Будь так, ты бы не пришел! Давай, вали к своей Раде! Вот ее ты точно можешь потерять, учитывая ее переменчивый характер! – крикнул Дима. – И ближайшее время я не хочу тебя видеть, будь добр, не попадайся мне на глаза!

– Хочешь напьемся вместе?

– Нет, я хочу, чтобы ты ушел, – твердо сказал Дима и толкнул Костю кулаком в грудь. –Это все, что мне от тебя надо.

Он сделал шаг назад и захлопнул дверь. Допил виски и швырнув бутылку на пол, пошел в спать.

Глава 29|Дима

Похороны Соломона прошли скромно и тихо. Попрощаться с ним пришли несколько друзей, с которыми удалось связаться Диме и сообщить о его смерти. Борис приехал последним и его тут же окружили, выражая соболезнования. Он сдержанно принимал их, кивал. На его лице не было никаких эмоций, словно он был здесь через силу. Дима сперва хотел подойти к нему, но побоялся, что сорвется и выскажет ему, все, что о нем думает, поэтому предпочел держаться в стороне.  Скандалить на похоронах – плохая идея. Борис к нему тоже подходить не стал, видимо, подумал о том же.

          Поминки Соломону Дима устроил в своем кафе. Он заметил, как Борис внимательно оглядывается по сторонам, словно приценивается к обстановке и ему это стало неприятно.

          – А ты богатенький, – с презрением сказал Диме Борис. – Мой отец всю жизнь стремился к тому, чтобы стать состоятельным, но так ничего и не достиг.

          – Ты можешь все исправить и не следовать по его пути, –  сказал Дима. Борис скривился, словно ему на язык налили кислоты.

          – Это жестоко, – сказал он. – Говорить такие вещи, тому, который только что потерял отца…

          Еще никогда Диме так не хотелось врезать человеку. Он с трудом сдержался и поняв, что не может находиться рядом с Борисом, извинился перед собравшимися и пошел к себе в кабинет.

          – Прости, что не был на похоронах, – сказал Макс, поднимаясь из–за стола. – Надеюсь, я тебе там был не нужен.

          – Это была не твоя обязанность, так что не заморачивайся, – ответил Дима.

          – Посмотри, это от поставщиков, – подсовывая ему ворох отчетов, сказал Макс. – С этими двумя я хочу разорвать договор, потому что надежности никакой, уже замучили просрочками.

          – Замену им уже нашел?

          – Конечно, за кого ты меня принимаешь? – обиженно протянул Макс. Дима посмотрел на него и заметил, что он бледен, под глазами черные круги, а веки воспалились.

          – Ты заболел что ли? – спросил он.

          – Не спал две ночи, – потерев переносицу, ответил Макс. – Написал несколько текстов, будем в конце недели записывать с ребятами. Если вдруг тебе интересно, то Иветту утром перевели в палату, ей лучше.

          – Ты прямо ее личный секретарь, – усмехнулся Дима. – Прежде я не замечал твоего активного участия в ее жизни.

          – Поводов не было.

          – Ты так говоришь, словно у тебя к ней чувства, – сказал Дима и посмотрел на помощника. Тот тихо чертыхнулся себе под нос, а потом сказал:

          – У меня к ней чувства.

          – Что, прости?

          – Что слышал, – огрызнулся Макс и стал мрачным.

          – Неожиданно, – растерянно проболтал Дима, соображая, когда между этими двумя успела пролететь искра.

          – Она не знает, и не вздумай ей сказать об этом! – строго сказал Макс. – Я сам это понял, только увидев, что она при смерти. И если бы она не ждала ребенка от тебя…

          – Я не претендую на личную жизнь Иветты, можешь завоевывать ее, если хочешь. И как бы грубо это не прозвучало, но причастности к ребенку  тоже не чувствую. Эту беременность даже случайностью назвать нельзя, – сказал Дима, потирая пальцами виски. – Можно сказать, что она мной просто воспользовалась.  

          – Ребенок в этом не виноват.

          – Нет, но и брать за него обязательство я не обязан. Я сделал со своей стороны все, чтобы его не было, – жесткого сказал Дима и Макс вздохнул.

          – Климу ты сказал, что будешь за ним присматривать.

          – А что мне еще остается делать? – пожал плечами Дима. – У ребенка и так мать с приветом, если еще и отца не будет… Я ему не завидую.

– Ты поедешь сегодня к Ив?

          – Нет, я устал. Она под присмотром врачей, у нее в палате и так толпа поклонников, я там не особо нужен, – сказал Дима, пытаясь вникнуть с смысл написанного в отчетах. Макс поджал губы и ничего не сказал. Постоял несколько секунд возле стола и вышел из кабинета.

          Диму забивал сон. Он слышал, как дважды прозвонил будильник, но сил встать у него не было. Он открыл глаза, посмотрел на сиреневый потолок и снова опустил веки. У него болело все тело, словно его били, хотя ничего такого, чтобы вызывало такие ощущения в теле, он не делал. С трудом поднявшись, он пошел в ванную. Может быть, его спасет душ.

Стоя под горячими струями воды, он думал о Раде. С их поездки в Питер прошел месяц и ровно столько он не видел ее. Дима скучал по ней, но запрещал себе думать о ней. Иногда ему хотелось позвонить ей, поболтать о ерунде, но понимание, что она сейчас может быть с Костей, останавливали его.

Воспоминания о Лене посещали его все реже. Она ему больше не снилась, он не просматривал фотографии с ней и не проверял ее инстаграм, чтобы узнать, как прошел ее день. И когда они пересекались, его сердце больше не заходилось от радости и щеки не становились пунцовыми от эйфории. Словно волшебство, которое сводило его с ума, растворилось. Лена перешла в разряд просто знакомых девушек, с кем он когда–то спал. Сейчас ему было даже дико вспоминать, что всего каких–то пару месяцев назад, хотел умереть из–за нее. Ему не хотелось обесценивать свои чувства, но он не мог отделаться от ощущения, что все это происходило не с ним. Что это было? Временное помрачение?

Выйдя из душа, Дима услышал как звонит мобильник. Он скорчил недовольную гримасу и взял сотовый. Иветта. Трагично закатив глаза, он нажал «ответить».

– С каких пор ты стала жаворонком? – спросил Дима.

– С тех пор, как узнала, что такое токсикоз, – сказала Иветта. – А как проходит твое утро?

– Ты ведь не об этом узнать звонишь, я надеюсь, – включая чайник, сказал Дима.

– Почему бы и нет? Мы ведь все–таки близкие люди, – сказал Иветта и зевнула. – Но ты прав. Мама сегодня устраивает семейный ужин, придешь?

– Я не член твоей семьи.

– Ты отец моего будущего ребенка и друг моего брата.

– Я не приду.

– Твой брат сказал тоже самое, – вздохнула Иветта.

– Зато Макс точно будет, – усмехнулся Дима. То, что его помощник влюбился в Ив казалось ему чем–то диким. Он не понимал, как можно относиться с Иветте серьезно и хотеть быть с ней. Может быть, его проблемы со здоровьем отразились на его психике?

– И это так странно, – задумчиво проговорила Иветта. Дима достал из холодильника сыр и масло, чтобы сделать бутерброд. – Я всегда думала, что Макс меня ненавидит, а когда заболела, он так переменился ко мне…Не пойму в чем подвох, но должен же он быть! Ты не знаешь, что с ним случилось?

– Понятия не имею, – ответил Дима. Он все еще наделся, что Макс успокоится и его отпустит. Хотя  с каждым днем тот становился все мрачнее и дерганней, словно никак не мог принять важное решение. А еще он отдалился от него. Диме было больно от мысли, что он может потерять и его дружбу.

– Он же твой друг.

– Но он мне не исповедуются.

– У меня есть мысль, что его подослал ко мне Клим, – сказала Иветта. – Хочет меня через своего братца контролировать. Глупо, конечно, но мой брат иногда бывает до изжоги наивным. Ты чего молчишь?

– Я пожал плечами.

– Спросишь Макса об этом?

– Почему это так важно для тебя?