Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 98

****

Пока Грэм вел Мари через тайный ход, начинавшийся за портретом молодой Северины на пятнадцатом этаже, она не проронила ни слова. В голове царил хаос, а сердце разрывало столько чувств сразу, что хотелось остановиться и закричать громко-громко. Вложить в крик всё отчаянье и боль. В узком коридоре девушка несколько раз споткнулась, ловя озабоченные взгляды учителя. Но виной тому было не душевное состояние. А новое платье до самого пола. Мари не привыкла к такой длине и чувствовала себя скованно. Как и из-за шубы — почти невесомой и наверняка очень дорогой.

Скорей бы покинуть Дворец! Может, за его пределами дышать станет чуточку легче…

Вот только прежде стихийницу ждало ещё одно испытание. Вероятно, самое главное за весь день. У "Пути Королей" их с Грэмом ждал Инэй. Стоял, опустив голову и кутаясь в меховой белый плащ.

— Ну, разумеется, — проворчал Иллара под нос.

Инэй повернулся, и Мари вздрогнула. Король выглядел очень больным. Бледная кожа приобрела жуткий серо-зеленый оттенок, а под глазами будто краской Дайры поработали, той, что девушка болонку маскировала. Он попытался сделать шаг навстречу, но покачнулся.

— Инэй! — Грэм бросился на помощь другу, но тот упрямо качнул головой. Иллара беззвучно выругался и не стал спорить. Посмотрел на Мари. — Буду ждать на той стороне.

Сердце девушки провалилось в пятки. Остаться с Королем наедине сейчас показалось в стократ страшнее, чем прошлой Зимой — после вызволения Яна. Что делать? Бежать сквозь Зеркало за Грэмом или накинуться на Повелителя Зимы с кулаками? Чтоб не рассчитывал на благосклонность и прощение! Однако благоразумие взяло верх над чувствами. К тому же, Мари считала, что бить раненого — подло. Потому опустила глаза.

— Ваше Величество, — слетело с губ.

Инэй в ответ тяжело вздохнул.

— Это лишнее, — проговорил он негромко. — Я не жду, что ты кинешься мне на шею. Не уверен, что вообще настанет день, когда ты сможешь забыть обиды. Но и подчеркнутое игнорирование не поможет ни тебе, ни мне.

Мари молчала. Смотрела на серебряный пол и приказывала себе не расплакаться. Как же долго она была одна. А теперь… О, небо! Что же будет теперь?! Как поступит с ней стихийник с ледяным сердцем? Он годами не считал нужным приближать к себя Яна, только ждал, когда мальчик проявит качества, достойные семьи Дората.

— Знаю, Грэм говорил с тобой, — продолжил Инэй. — И понимаю, что это должен был сделать я сам. Обещаю в будущем восполнить пробел и ответить на любые вопросы. Вместе с твоей матерью. И это не ссылка. Я лишь хочу, чтобы ты была в безопасности, пока мы не решим, как поступить дальше. Смею надеяться, что перспектива провести некоторое время с друзьями тебя обрадует.

Мари снова не стала отвечать, только брови сильнее нахмурила. Чем сильнее она злилась, тем было легче не показывать горечи.

— Шестнадцать лет назад я держал тебя на руках — маленькую и беззащитную, — голос Короля дрогнул, но у девушки не хватило мужества посмотреть на него. — Думал с ужасом, как же легко причинить вред такой крохе. И поклялся, что никогда и никому не позволю обидеть тебя. Убью любого, кто попытается это сделать. И в результате сам стал злом. Я не могу исправить прошлого, Мари. Но надеюсь, нам под силу повлиять на будущее. А теперь иди. К тем, кто тебе действительно дорог.

Мари так и не подняла на Короля глаз. Не смогла. Она так долго ненавидела этого стихийника заочно. Боялась и недолюбливала в реальной жизни. А теперь попросту не понимала, что чувствует, и как к нему относится…

Глава 29. Сговор четверых

Мари смотрела в потолок, закутавшись в теплое клетчатое одеяло. Слезы не шли, но настроение было прескверным. Несколько дней назад, уходя от Майи с Дайрой, она пришла к выводу, что лучше найти настоящую семью и уже потом решать, как быть дальше. Теперь девушка знала правду, но всё стало ещё хуже. Стихийница ненавидела саму себя, как и кровь, текущую в венах.

Словно сбылся самый худший кошмар. Дората! От одной мысли об этом хотелось молотить кулаками по постели. Мари даже была готова смириться с отцом Инэем. Он хотя бы временами поступал по совести. Выпустил поваренка, обвиненного в гибели Королевы Лираны, помогал Весте избавить Весенний Дворец от гнета Королевы-самозванки, вместе с Грэмом искал Дайру, чтобы защитить от обезумевшей толпы. Но бабушка Северина и дедушка Буран сводили с ума. Одна издевалась над каждым, кто попадался под руку, наслаждаясь процессом. Второй заморозил целый город, чтобы проучить несговорчивого городовика. Святые небеса! Прав был Горшуа, говоря о бремени рода!

А о Роксэль Мари пока вообще не могла думать без слёз. Потому что не понимала, как мать могла отдать родного ребёнка чужой семье. Пусть и на время! А, главное, почему не пришла на помощь, когда несчастная Эзра была взята в осаду. В запасе было несколько дней, прежде чем начались пожары, унесшие сотни жизней. Дядя и то кинулся в огонь, не пожалев жизни! Что ж, стихийница и раньше подозревала, что Норлок нет дела ни до кого на свете. А теперь убедилась в этом окончательно.

С тех пор, как переступила порог дома Далилы, Мари ждала появления Роксэль. Ждала и страшилась встречи. Но часы шли, а советница так и не пришла проведать новоявленную Принцессу Зимы. Да, девушка понятия не имела, как вести себя с этой высокомерной женщиной. Но равнодушие нанесло травмированной душе гораздо больший удар, нежели непростой разговор.

— Поднимайся! — в комнату вошла Далила, неся таз с теплой водой. — Почти двое суток лежишь, уткнувшись в стену. Даже Саттеров вчера провожать не пошла! Вставай! Не то силой вытащу из постели!

— Только попробуй, — пробурчала Мари недовольно. — Заморожу.

Подруга недоверчиво хмыкнула.

— Я не спрашиваю, что стряслось в твоем Дворце. Не хочешь рассказывать, не надо. Может, тебе и не положено. Но валяться в кровати и ненавидеть всех — глупо. Сегодня же новый Год!

— Ну и пусть.

Далила в раздражении брызнула в лицо Мари водой.

— Я советницу Майю на улице встретила. Она интересовалась, придешь ли ты к школе на церемонию. Сказала, сама за тобой явится, коли будешь упрямиться.

Ситэрра поморщилась. Зная старую стихийницу, сомневаться в угрозе не приходилось. Не поленится, придёт. Ибо, наверняка, продолжает чувствовать себя виноватой.

— Неужели, кому-то хочется праздновать? Едва главу совета похоронили.

— Всем хочется. Не праздновать, разумеется. А собраться, как велит традиция. Все понимают, что этот светлый праздник важен. Ведь он несет обновление и дарит возможность пересмотреть собственные ошибки.

— Ты повторяешь слова Ловерты, между прочим, — Мари нехотя свесила ноги с кровати.

— Знаю, — хитро улыбнулась Далила. — Но, может, хоть это тебя проймет.

Подруга ошибалась. Ситэрру всегда сердили наставления заместительницы директора. Потому что она ненавидела этот праздник. Днём стихийники собирались вместе и проводили церемонию прощания со старым Годом. А новый Год встречали в полночь исключительно в кругу семьи. Мари же, оставаясь на каникулы в Академии, неизменно проводила и проводы, и встречи с кем-то из педагогов. В пустом Замке, ведь все, включая большую часть охраны, разъезжались по домам…

Когда до церемонии оставалось около полутора часов, в дом постучался Ной. Пряча руки за спиной, позвал подруг погулять. Глядя, как парень заикается и опускает глаза, Мари тяжело вздохнула и выставила друзей вон. Уж говорил бы Ури, как есть. Можно подумать, им с Далилой на прогулке нужен кто-то третий! С одной стороны, это было печально. С другой, пусть лучше встречаются, чем не разговаривают.

Глядя в окно, как парочка, взявшись за руки, резво зашагала в направлении северного выхода, Мари приняла решение выбраться из дома. В самом деле, сидит тут, как затворница, будто виновата в чём-то! Быстро накинула новую шубку, сунула ноги в удобные сапожки. Глянула на себе в зеркало. Лицо осунувшееся, глаза грустные. Но это ничего. Не так часто в последнее время окружающие видели её веселой.