На краю вечности (СИ) - Бартон Вера - Страница 6

— Сочувствую, — говорю я. — Ты никогда не говорила о своих корнях.

— Не думала, что это кому-то может быть интересно, — тусклым голосом отвечает Дина. — Будешь уходить, закрой плотно дверь, пожалуйста.

Глава 4

Иду к себе в комнату чтобы принять душ и переодеться. Решаю, что спать сегодня в подвал не пойду. Опасаюсь, что могут напасть на дом, а я не услышу и, следовательно, ничего не смогу сделать. Это опасно. Теперь понятно почему Вианор решил обратиться ко мне. В прошлом такие запутанные дела были моим любимым развлечением. И я был одним из лучших в своем деле. Пока не загремел за убийство в Белую башню и не провел там добрых пять веков. Оказавшись на свободе, влип в еще одно неприятное дело и стал своего рода изгоем. Меня отвадили от сыскной работы, от клана и я стал негласной персоной нонграта. Попытки вернуться к привычной жизни ни к чему не привели. Мне тактично намекнули, что есть вампиры, которым это не нравится. Пришлось искать в себе силы, чтобы смириться. И вот новая возможность…

Переступаю порог и замираю на месте. В моей постели с глянцевым журналом в руках лежит Ливия. Услышав меня, поднимает голову. Ее губы начинают расползаться в улыбке, но она тут же сползает, едва она замечает красный след от ожога.

— Кто это сделал? — вскакивая на ноги и подбегая ко мне, взволнованно спрашивает она. Ее руки тянутся к моему лицу, но я не даю ей к себе прикоснуться. Беру ее за запястья и отвожу их вниз.

— Как ты здесь оказалась? — глядя ей в глаза, задаю вопрос я. Злюсь и не хочу этого скрывать.

— Ты меня никогда не простишь? — вместо ответа спрашивает Лив. Ее длинные серьги в ушах тихо позвякивают.

— Никогда — это очень глупое слово для вечности. Но, возможно, однажды мне надоест тебя презирать, — холодно отвечаю я. — А теперь вернемся к насущному. Какого черта ты здесь делаешь?

— Слышала, что ты уезжаешь, — с улыбкой говорит она и, подняв с постели письмо, присланное Еленой, машет им в воздухе. — Вот, зашла пожелать тебе хорошей дороги.

— Ай-ай-ай, как нехорошо читать чужую переписку! — не на шутку раздражаюсь я. Со злостью вырываю лист бумаги из рук Ливии. Мне хочется ударить ее за то, что она вторглась в мое личное пространство, копалась в моих вещах. Но знаю, что никогда этого не сделаю. — Тебе, конечно, к лицу имидж плохой девочки, но мне это не нравится.

— Ты можешь убить меня, если хочешь, — подходя ко мне вплотную, говорит Лив и смотрит мне в глаза. — Я в шаге от опалы и отречения. Смерть от твоей руки будет для меня самым лучшим вариантом.

— Лив… — меньше всего мне сейчас хочется быть участником драмы.

— Ты должен уехать, — в голосе вампирши появляется привычная жесткость. — Если тебе наплевать на свою жизнь, то подумай о мальчишках. Не воспринимай то, что он выжил, как должное. На самом деле это чудо. Ты ведь знаешь, что ферулу джунгарскую часто используют отверженные. У них свой, особый рецепт этой дряни. И они ни перед чем не остановятся.

Лив замолкает. Упоминание отверженных окончательно портит мне настроение. Слишком хорошо понимаю, о ком может идти речь.

— Они убили Конрада? — догадываюсь я. — Смерть Маркуса их рук дело? И как ты замешана во всем этом?

— Очень много вопросов. И каждый из ответов может стоить мне жизни. Поэтому просто уезжай, — решительно говорит Ливия. — Придет время, и ты сам все поймешь. Обещай мне, что сделаешь это.

— Я постараюсь.

— Вот и славно, — Лив обнимает меня за шею и целует в губы. Ей все равно, что я не рад ее видеть. Она как всегда, делает, что хочет. Легко касается пальцем места возле ожога. С сожалением произносит, — шрам останется.

— Ну должны же у меня тоже быть украшения, — усмехаюсь я. Ливия ничего не отвечает. Несколько секунд смотрит на меня и, не прощаясь, уходит. Закрываю за ней дверь и ломаю голову над тем, кто же ее сюда пустил? Ведь ни один вампир не может войти в чужой дом без приглашения. Завожу будильник на шесть часов вечера. Плотно задергиваю шторы. И, приняв душ, заваливаюсь в постель.

В связи с плохой погодой на дорогах пробки. Из-за этого я боюсь опоздать к Барите. Даже одна минута задержки может вызвать в ней такую вспышку холодного гнева, что мало не покажется. Она надменна, высокомерна и очень жестока. Когда прежний глава клана лекарей и ее создатель — Савитар — был предан инквизиции по чьему-то доносу и погиб на костре, она устроила настоящую резню, ища виновного. Кстати, так и не нашла. Но подозреваемых убивали долго и с особой жестокостью. После чего к Барите надолго прилипло прозвище Кровавая. Но так ее называли за глаза и только шепотом. Никому не хочется умирать из-за глупости.

Дверь мне открывает пожилой дворецкий в униформе. Его морщинистую шею украшает черная бабочка в белый горох. На руках белоснежные перчатки. Слуга кажется высохшим, отчего его хочется сравнить с мумией. Что я мысленно и делаю.

— Я — Зотикус Дорадо. Леди Барита назначила мне встречу на восемь вечера, — как можно четче говорю я.

— Вас уже ждут, — с налетом аристократического пафоса отвечает дворецкий и делает жест в сторону лестницы, устланной красным ковром. Мы поднимаемся по ней на второй этаж. Идем по длинному узкому коридору. Сворачиваем налево. Останавливаемся возле двери украшенной золотыми вензелями. Старик заходит в помещение и докладывает о моем прибытии.

— Пусть войдет, — раздается властный голос Бариты.

Вхожу в просторную комнату, стены которой драпированы красной тканью. В центре друг против друга стоят два кресла с высокими спинками. Между ними — журнальный столик из стекла и железа. На нем стоит графин и два бокала. Рядом лежат четки из лунного камня. Говорят, он успокаивает нервы и учит заново мечтать. Возле стены большая кушетка, на которой с бокалом крови восседает Барита. Возле ее ног, сидит Алонсо, ее правая рука и любовник.

Отвешиваю ей короткий поклон. Подхожу и целую ее протянутую руку.

— Приношу свои самые искренние соболезнование в связи с истинной смертью Маркуса, — говорю я, прижимая ладонь к груди.

— В задницу соболезнования, — с тихой яростью произносит Барита. — Слова не вернут Маркуса к жизни. Хочу, чтобы ты нашел его убийцу и привел сюда. И я лично расквитаюсь с этой мразью, кем бы он ни был. С удовольствием сдеру с него кожу. А когда он обрастет новой, повторю все с начала. Он будет умолять о смерти, как о благословении!

— Для наказания преступников существует суд, — напоминаю я. В глазах женщины вспыхивают алые искорки. — Давайте для начала разберемся, кто мог желать Маркусу смерти? У него были враги? С кем-то он не ладил в последнее время?

Барита и Алонсо переглядываются.

— Я почти уверен, что это стервятники, — говорит вампир и поднимается на ноги. — Незадолго до смерти он сильно повздорил с одним из членов клана. Это был некий Клаус Бранд. Дело даже дошло до драки. А причиной стала библиотека древних книг. Якобы Маркус увел у него это сокровище самым бесчестным образом прям из-под носа.

— Библиотека? — удивленно вскидываю брови я и вспоминаю загадочное письмо Антонеллы, найденное в доме Конрада. — Что в ней было особенного?

— Там были древние манускрипты, объясняющие природу вампиров, — небрежно поясняет Алонсо, давая понять, что эта тема ему не интересна. — Их сильные и слабые стороны. Маркуса очень интересовали эти материалы. Его мечтой было создать препарат, который устраняет голод и позволяет снизить потребность в крови.

— Что еще ты знаешь о Конраде? — спрашиваю я.

— То же, что и все. Что он был странный тип, жил как отшельник. Избегал общения, был грубым и не особенно дружелюбным. Последнее время ходили слухи, что у него появился любовник из отверженных. Мы от души посмеялись над этим, но Маркус поверил. И их отношения стали несколько хуже, чем раньше. Они отдалились друг от друга, — рассказывает Алонсо.