На краю вечности. Книга 2 (СИ) - Бартон Вера - Страница 37

— Уверен, что Америго со мной в этом вопросе согласится. Он хоть и влюблен в тебя, но с мозгами у него все в порядке. Одевайся, я буду ждать тебя в коридоре, — говорю я, понимая, что, пожалуй, сболтнул лишнего.

Моя воспитанница с изумлением смотрит на меня открыв рот. Чтобы избежать вопросов, к которым я сейчас не готов, спешно ретируюсь в коридор.

Когда мы возвращаемся домой, то застаем там Америго. Он выглядит встревоженным. Увидев Айлин, тут же бросается к ней, берет ее за руки. Она вопросительно смотрит на него и отстраняется. Всю дорогу она пыталась убедить меня, почему я должен согласиться позволить ей родить. Потратила на это много сил, энергии, слов, а я даже ни разу не удостоил ее ответом. Стоит только втянуться в такой диалог и все, моральное состояние окажется в полном хаосе. И даже понимая, что ты прав, все равно начнешь ощущать себя виноватым.

— Дина сказала, что ты в больнице, — переводя взгляд на меня, с тревогой говорит Америго. — Все в порядке?

— Неужели тебе правда интересно? — злится она, бросая на диван пальто.

— Сама должна была бы догадаться, не первый день знакомы, — отзывается тот, пряча руки в карманы джинсов.

— Да я бы предпочла никогда тебя не знать! — в сердцах кричит Айлин. — Чтобы тебя в принципе на свете не было! Но вместо этого, должна вынашивать твоего ребенка!

Новость заставляет Америго поперхнуться. Понимаю, что моя воспитанница как можно скорее хочет заручиться его поддержкой, поэтому так спешит с признанием в своем интересном положении. Что ж, так даже лучше. Все намного быстрее закончится.

— Чего? — он с изумлением смотрит на Айлин, потом на меня. — О чем она вообще?

— О том, что ты похоже, скоро станешь отцом.

— Господи! Ну ладно она фантазирует, но ты-то понимаешь, что такое невозможно! — не хочет верить услышанному Америго, хотя в его взгляде я замечаю смятенье.

— Что я делаю?! — заходится от гнева Айлин и с силой бьет его кулаком в грудную клетку.

— Да мы биологически не совместимы, — продолжает упорствовать Америго. — Этого просто не может быть.

— Вампиров тоже не должно существовать, но каким-то непонятным образом вы живете и здравствуете, — замечает Айлин.

— Ее всю жизнь пичкали кровью бессмертного, — вступаю я разговор я. — Никто не знает, что за мутации могли произойти в организме. Может быть, тело изменилось и стало вполне пригодным для того, чтобы зачать ребенка от вампира.

Айлин молча достает из сумочки результаты УЗИ и сует Америго в руки. Он несколько секунд изучает их, потом переводит взгляд на девушку, которая дрожит от негодования. Медленно пересекает гостиную и, открыв дверь, покидает дом.

— Чудесно. Прекрасно. Замечательно, — Айлин едва не плачет. Обнимаю ее за плечи, целую в макушку и иду следом за братом.

Догоняю его, когда тот идет по парку. Голова низко опущена, руки спрятаны в карманы. Когда забегаю вперед, то вижу, что он выглядит так, словно на него только что обрушился весь мир. Лицо восковое, на висках выступили трупные пятна. Америго резко останавливается и невидящим взглядом смотрит на меня.

— Нет никакой надежды, понимаешь? — глухо говорит он.

— Ты о чем сейчас?

— Если это действительно мой ребенок, то Айлин не выживет, — эти слова даются ему с трудом. Произнеся их, он огибает меня и снова идет вперед.

— Но ей необязательно его рожать! — возражаю я, нагоняя его.

— Она в любом случае не выживет, — глядя на меня, как на идиота, говорит Америго. — Никто не смог этого сделать. Сколько бы раз мы не пытались найти то, могло бы обезопасить этот процесс, все заканчивалось смертью женщины и последующей гибелью или умерщвлением новорожденного. Ни один из них не мог нормально функционировать…

— То есть ты…

— Мы с Греем ставили эксперимент по созданию идеального бессмертного. Ему этого очень хотелось, и я согласился его поддержать. Оба принимали препараты, которые должны были повысить совместимость с организмом смертной женщины. Я был уверен, что ничем не рискую, ведь знал, что никогда не выберу для себя человеческую подружку. Тем более действие этих лекарств было рассчитано на двенадцать лет, а потом все должно было стать как прежде, — губы Америго трогает горькая усмешка. — Но я забыл об этом… Просто забыл. Как такое простить себе?

— Черт… И что теперь делать? — ошарашенный таким откровением, спрашиваю я.

— Не знаю… Правда, не знаю. Мне надо подумать, побыть одному, — отрывисто отвечает Америго. — Принять все это… Увидимся на собрании.

Брат ускоряет шаг, а я остаюсь смотреть ему вслед, пока он не скрывается из поля моего зрения. Я все еще не могу поверить, в то, что я только что услышал. Чего еще я не знаю о своем брате? В каких диких авантюрах еще он оставил свой след? И что теперь делать с Айлин, зная такое положение вещей? Растерянный и озадаченный, сунув руки в карманы пиджака, бреду домой.

Глава 16

Глава 16

На встрече с отверженными Америго не похож сам на себя. Он молчалив, но в то же время его взвинченность ощущается физически. Сдержан, но в каждом жесте видна нервозность. Собран, но вместе с тем выглядит потерянным.

— Сегодня я тебя представлю, — тихо говорит он, отводя меня в сторону. — Никакой критики, замечаний в адрес других членов. Сиди, слушай, наблюдай. Ты новичок, так что высказываться у тебя права нет.

Понимающе киваю, оглядываюсь по сторонам. Место, где мы собираемся, обшарпано и убого. Раньше здесь была швейная мастерская, но хозяйка умерла и помещение оказалось никому не нужным. Пахнет железом и машинным маслом. В углу, небрежно укрытые цветастыми тряпками, стоят старые швейные машинки. Пол покрыт толстым слоем пыли, отчего хочется чихать, кашлять и плакать.

— Экий ты чувствительный, — замечая мое состояние смеется Америго, но его смех кажется неестественным.

До слуха доносится знакомое пение на французском языке. Оборачиваюсь. В обнимку, никого не стесняясь, входят Арсен и Антонелла. На девушке комбинезон из джинсовой ткани, красная блузка и черная шляпа с широкими полями. Она льнет к моему сыну всем телом, что-то шепчет ему на ухо, заливается хохотом. Тот снисходительно улыбается, держа ее за талию. Глядя на эту идиллию, Америго презрительно фыркает. Достает из кармана трубку. Набивает ее табаком, поджигает, затягивается.

— Ты куришь? — изумляюсь я. Для вампиров подобное не просто не типично, а физически неприемлемо из-за смол и никотина, которые раздражают стенки горла.

— Что-то вот захотелось, — небрежно отвечает тот. И первая мысль, что приходит мне в голову — он хочет наказать наказать себя. Брат идет здороваться с другими участниками нашей веселой сходки. На пару минут я остаюсь один. Все происходящее кажется мне каким-то страшным сном. Ко мне подходит Асрен, мы обмениваемся рукопожатиями.

— Какого черта ты здесь делаешь? — строго спрашивает он. — Шпионишь за мной?

— Зачем? — глядя ему в глаза, удивляюсь такой реакции я.

— Брось, отец, я знаю, как сильно ты ненавидишь отверженных, — понижая голос, шепчет Арсен. — И ты бы никогда не снизошел до того, чтобы прийти сюда добровольно. Ты можешь лгать Америго, тот слепо хочет тебе верить, но меня ты не обманешь.

— Прекрасно, озвучь тогда мои злые намеренья. Интересно же, каким я выгляжу в твоих глазах.

— Лживым, лицемерным, коварным, признающим только свою правоту, — прямо отвечает Арсен и его голубые глаза становятся безжалостными. — Да, ты мой отец, я бесконечно люблю тебя и благодарен за все, что ты для меня делаешь, но, если ты пришел сюда, чтобы предать, у тебя больше не будет сына.

— Ловко же Америго настроил тебя против меня, — задумчиво говорю я, ища глазами брата. Он беседует с Трейси. Она пытается приблизиться к нему, взять за руку, но тот аккуратно отстраняется. Кажется, между ними все кончено.