Вдова Его Величества (СИ) - Демина Карина - Страница 56

Кайден вздохнул.

— Ты поэтому и бесишься, что сам все понимаешь.

— Я… могу уйти следом.

— Кем? — тихо спросил Дуглас. — Ты даже в холмы ее увести сможешь. Я знаю твою силу.

Да. Наверное. Но Кайден так не поступит. Он не позволит серому миру выпить все краски, украсть ароматы меда и скорого лета, высосать жизнь до капли.

— Но что будет дальше, Кайден? Посмотри на нее. Она устала. Ей нужен кто-то надежный. Предсказуемый. Спокойный. Тот, кто способен не только защитить, но и утешить.

— А я?

— А ты? — Дуглас смотрел в глаза. — Скажи, ты сможешь остаться с ней? Чтобы на всю жизнь? Чтобы и в горе, и в радости? И в беде? Нет, в беде ты ее точно не бросишь, а вот в обыкновенной унылой человеческой жизни, где один день похож на другой? Где утром завтраки, днем обеды, а вечером ужины, и единственным развлечением — визит соседей. Или к соседям. Ты сможешь не сдохнуть от скуки? И быть счастливым в этой предсказуемости? Не притворяться, а именно быть?

Он замолчал, позволяя Кайдену подумать.

И тот ответил:

— Не знаю.

— Именно, — Дуглас оперся рукой на стену. — В тебе еще кипит кровь. А она уже почти перегорела. И если ошибешься, то убьешь ее куда вернее, чем мертвые ветра твоей земли.

— Но я не хочу…

— Я знаю.

Он неловко улыбнулся.

— Ты хороший мальчик, Кайден. Просто ты еще не вырос.

— А она?

— Она… боюсь, ей пришлось. И случилось это слишком рано.

Глава 30

Джио вытащила платье из плотного гладкого шелка. Темно-лиловое, в вечернем свете оно казалось почти черным. Бледное кружево лишь подчеркивало этот глубокий мрачный цвет.

Волосы Катарина заплела в косу.

А ее перевила длинной нитью жемчуга. Жемчуг вполне приличный камень для вдовы. Пальцы ненадолго задержались на бусинах.

Его принес Генрих.

Просто в кармане. Он был слегка пьян, впрочем, вовсе трезвым Катарина его и не помнила. А тот вечер… огонь в камине. Охотничьи псы, что норовили улечься поближе и Катарину подпускать к огню не желали. Они рычали и скалились, а у нее не хватало смелости прогнать собак.

Генрих же…

Несмотря на слабость, он охоту любил. И выезжал, пусть даже в паланкине. Так что собаки с его точки зрения были много полезней бесплодной жены.

Тогда они заволновались, бросились к хозяину, выпрашивая ласку. А он смеялся, не пытаясь увернуться. И к ней подошел, пахнущий мясом, дымом, вином и собаками.

— На вот, — Генрих швырнул горсть, которая упала на руки Катарины, чтобы едва не выскользнуть. — Купцы подарили…

Почти три сотни жемчужин, одинаково крупных, похожих друг на друга, словно родные сестры. И страшно подумать, сколько стоили они. Если продать, хватит ли этих денег, чтобы устроиться в колониях? Или даже дальше. Должно же что-то быть и за колониями?

Жемчуг следовало бы вернуть, но… Джон не принял.

Драгоценности короны забрал по описи, и это было верно, а вот жемчуг остался Катарине. И ей вдруг показалось нечестным бросать его. Тем более, что в описи эта нить не значилась, да и клейма не имела.

— Я готова, — она поднялась и бросила взгляд в зеркало, убеждаясь, что выглядит достойно.

Горели камни.

И свечи тоже. Откуда только взялись? Им нашлось место на серебре канделябров, которые сияли, будто новые. И рыжие огоньки отражались в белизне фарфора.

— Я взяла на себя смелость заняться домом, — тетушка Лу, явно оправившись от потери, заняла место по левую руку Катарины, а вот Джио привычно опустилась по правую, оказавшись аккурат напротив тетушки. И табличку с именем Гевина подвинула.

— Благодарю, — спокойно ответила Катарина.

А если она?

Вот эта пухлая женщина, которая возила ее на странный пикник. И там, на краю обрыва, едва не показала истинное лицо. Она ведь догадывается, что Катарина вовсе не та, за кого себя выдает. Или не догадывается, а знает точно?

— Ты очень бледна. Заболела?

— Самую малость.

Высокий кружевной воротник прикрывал шею.

…там, в Королевской башне, палач, заикаясь и краснея, с трудом подбирая нужные слова, просил не надевать в тот самый день подобных платьев, ибо кружева коварны. Вязкие они. И клинок держат. А ведь так важно отсечь голову с первого удара.

Катарина тронула колючий край.

— Простыла, — тетушка всплеснула руками. — Тебе немедленно нужно возвращаться…

А ведь ей совершенно невыгодно убивать Катарину, ведь тогда и состояние ее отойдет к короне. Вот если бы она вышла замуж, тогда у мужа был бы небольшой шанс опротестовать. Совсем крохотный, ибо королевские суды далеко не так справедливы, как это представляется народу.

А вот если бы и замуж, и ребенок…

— …лечь в постель и лежать. Деточка, нельзя так беспечно относиться к своему здоровью.

— Это не простуда, — Катарина понюхала острый суп, который подала Джио, перехватив блюдо из рук служанки. Заметила ли та, что сперва Джио понюхала это вот варево? И если заметила, то что подумала? Впрочем, какая разница, что думают слуги. — Небольшая хандра.

— Ах, деточка, какая хандра в твои-то годы, — тетушка откинулась на стуле. Она к супу не притронулась, а ведь тот был вовсе даже неплох, разве что несколько островат.

…в Королевскую башню доставляли еду с королевской же кухни, во всяком случае Катарине, ибо, пока фарс, названный отчего-то судом, не был завершен, она по-прежнему была королевой.

Даже там.

— Это все из-за женской слабости, — тетушка отодвинула суп, но отдала должное перепелам в кисло-сладком соусе. Мелкие тушки украшали вяленые ягоды клюквы, которые издали казались Катарине каплями кровь. — Тебе и вправду нужен муж и поскорее. А там и дети… дети — лучший способ отвлечься. Помню, когда появились мои мальчики…

Ее взгляд затуманился, и тетушка замолчала, так и сидела, молчала, воткнув вилку в перепелиную тушку. И только когда Катарина постучала пальцем по столу, тетушка Лу встрепенулась.

— Прости, девочка… о чем вы говорили?

— О ваших мальчиках.

Или один из них? Гевин холоден и равнодушен совершенно не по-человечески. Нет, люди тоже бывают разными, Катарина знает, но от него веет иным.

— Ах… Кевин был таким проказником, таким выдумщиком. Он очень эмоциональный, и мне порой кажется, что все от того, что Гевин равнодушен. Порой он меня саму пугает. А тебя?

— Не пугает.

Но к ужину Гевин не явился. И значит ли это хоть что-то? Катарина прислушалась к себе и была вынуждена признаться, что отсутствие Гевина ее ничуть не задевает.

В отличие от…

Она не позволила себе прикусить губу. И потянулась к жаркому. Медленно наполнила тарелку, всецело сосредоточившись на нехитром этом действии. Королевский повар во все добавлял мускатный орех, верно, оттого, что мог использовать его. И использовал, не всегда удачно. Здесь же мясо приправляли можжевеловыми ягодами, тимьяном и розмарином.

Диким чесноком.

И тушили в темном пиве.

Генриху понравилось бы.

— Чудесно. Он будет очень хорошим мужем, — тетушка неискренне заулыбалась. — Вот увидишь. Он сдержан. Спокоен. Именно то, что нужно женщине…

— А Кевин?

— Пожалуй, мальчик еще не готов к женитьбе, — она тяжело вздохнула.

— Кто он?

— Что?

— Гевин, — Катарина отодвинула тарелку, не найдя в себе сил прикоснуться к еде. Она видела, как нахмурилась Джио, которая не одобряла голодовок, и Катарине тоже было неудобно, что получилось так… но бездна, еще недавно жившая в ней исчезла. Зато появилось до боли знакомое безразличие, которое и толкало к разговору. — Он ведь не человек, верно? Или, правильнее будет сказать, не в полной мере человек.

— Скорее в полной мере нечеловек, — подала голос Джио. И в полутьме глаза ее сверкнули желтым.

А тетушка раздраженно поднялась.

— Я не понимаю, что за… домыслы! — ее голос вдруг утонул, будто дом сделался огромным и сожрал ее. Он готов был сожрать и саму тетушку, и Катариной тоже не побрезговал бы.