Леди-детектив Лавдей Брук (ЛП) - Пиркис Кэтрин Луиза - Страница 27

— Почему! Вы меня удивляете!

— Разве вы не заметили разницы между тем, как слово «тише» произносит англичанин и ирландец? Так произношение мисс О'Грейди выдало ее.

— И поэтому вы пришли к выводу, что Мэри О'Грейди играла роль мисс Монро в моем доме?

— Не сразу. Конечно, мои подозрения подтвердились, когда я побывала в ее комнате, в компании горничной миссис Хоук. Идеальный порядок этой комнаты был необычным. Но аккуратность дамы и аккуратность горничной, это две совсем разные вещи, поверьте мне. Аккуратная дама, не имеющая служанки, может оставить комнату просто чисто прибранной. Однако я не думаю, что ей хоть на мгновение придет на ум положить вещи так, чтобы они были под рукой в следующий раз, когда она будет одеваться в этой комнате. Скорее, горничная, привыкшая убирать комнату хозяйки, сделает это машинально. В комнате мисс Монро была видна аккуратность горничной, а не леди, и я уверена, что служанка миссис Хоук думает, что так может убираться только она. Когда я стояла там, глядя на эту комнату, весь пазл заговора, если можно так выразиться, понемногу сложился и стал мне понятен. Возможности быстро переросли в вероятности, а эти вероятности в утверждения. Я предположила, что мисс Монро и Мэри О'Грэди решили поменяться местами, и наследница из Пекина, на данный момент, заняла место Мэри О'Грейди в скромном доме в Корке и наоборот. Как они могли связаться друг с другом? Как Мэри О'Грейди узнает, что ее роль сыграна, и ей можно вернуться в дом матери. Им было необходимо общение, но трудности, с которыми они столкнуться, были очевидны для них. Однако, нужно отдать им должное: девушки очень ловко сумели преодолеть это препятствие. Анонимное и необычное послание, адресованное вам, обязательно будет обсуждаться в доме, и таким образом станет кодовым посланием между ними, не вызывающим подозрений. Так появился герб Данверса, который мисс Монро неоднократно видела на письмах своего любовника, и который вы приняли за кинжал. Подумав, я предположила, что один кинжал (или крест) мог означать благополучное прибытие в Корк мисс Монро и миссис О'Грейди в Корк. Два кинжала, полученные вами позже, были отправлены в день прибытия в Плимут г-на Данверса. Вероятнее всего, он сам и нарисовал их. Таким образом, отправка трех кинжалов или крестов будет означать, что мисс Монро вышла замуж за этого молодого человека, и Мэри О'Грейди освобождена от своей роли. Я решила действовать, опередив отправку этого последнего сообщения, и понаблюдать за результатом. Соответственно, после того, как я вчера покинула свой дом, у меня был эскиз из трех кинжалов — крестов, похожих на полученные вами. Я отправила вам письмо с рисунком и велела одному из наших сотрудников в Линч Корт присмотреть за вашим домом, дав ему особые указания следить за передвижениями мисс О'Грейди в течение дня. Это быстро дало ожидаемые результаты. Примерно в половине девятого утра человек отправил мне телеграмму, что девушка покинула ваш дом и перебралась в гостиницу «Чаринг-Кросс». Кроме того, он подслушал, что она отправила телеграмму г-же О'Грейди, на Уоберн-Плейс, Корк. Как только я получила эту информацию, началась замечательная перекрестная стрельба телеграммами, которые летали туда-сюда по проводам в Корке.

— Перекрестный обмен телеграммами! Я не понимаю.

— Так вот, как только я узнала адрес миссис О'Грейди, я телеграфировала ей от имени ее дочери, желая, чтобы ответ пришел на 1154 Гауэр-стрит, а не в гостиницу «Чаринг-Кросс». Через три четверти часа я получила в ответ вот эту телеграмму, уверена, вы прочтете с интересом.

Здесь мисс Брук протянула телеграмму — одну из нескольких, лежащих на ее письменном столе — мистеру Хоуку.

Он открыл ее и прочитал вслух:

«Я озадачена. К чему такая спешка? Сегодня утром состоялась свадьба. Ты получишь сигнал, как было условлено, только завтра. Лучше вернуться на ночь на Тавистокскую площадь».

— Свадьба состоялась сегодня утром, — глупо повторил мистер Хоук. — Мой бедный старый друг! Это разобьет его сердце.

— Теперь, когда дело подошло к концу, будем надеяться, что он сделает все возможное. В ответ на эту телеграмму, — продолжила она, — я послала другую, спрашивая о передвижениях невесты и жениха, и получила ответ.

Здесь она прочитала вслух следующую телеграмму:

«Они будут в Плимуте завтра ночью, а в отеле „Чаринг-Кросс“ на следующий день, как было обговорено».

— Итак, мистер Хоук, — добавила Лавдей, — если вы хотите увидеть дочь своего старого друга и высказать ей, что думаете о той роли, которую она сыграла, вам нужно будет следить за прибытием поездов из Плимута.

— Мисс О'Грейди просит увидеть леди и джентльмена, — объявила в этот момент служанка.

— Мисс О'Грейди! — с удивлением повторил мистер Хоук.

— Ах, да, я телеграфировала ей, как раз перед вами, и просила приехать сюда, чтобы встретиться с леди и джентльменом, а она, без сомнения, думает, что найдет здесь молодоженов. Позовите леди.

— Все это так сложно, что сбивает с толку, — сказал мистер Хоук, откинувшись на спинку стула. — Я едва могу это все понять.

Однако его недоумение было ничто по сравнению с шоком мисс О'Грейди, когда она, войдя в комнату, оказалась лицом к лицу со своим опекуном, а не с сияющей невестой и женихом, с которыми ожидала встретиться.

Девушка замерла посреди комнаты, глядя на представшую картину удивленно и страдающе.

Мистер Хоук тоже не находил слов, поэтому Лавдей взяла инициативу на себя.

— Пожалуйста, сядьте, — сказала она, указав на стул девушке. — Мы с мистером Хоуком пригласили вас, чтобы задать вам несколько вопросов. Прежде чем это сделать, позвольте мне сказать вам, что весь ваш заговор с мисс Монро раскрыт, и самое лучшее, что вы можете сделать, если хотите облегчить вашу участь, это ответить на наши вопросы как можно полнее и правдивее.

Девушка заплакала.

— Это была ошибка мисс Монро от начала до конца, — всхлипнула она. — Мама не хотела этого делать, и я не хотела… идти в дом джентльмена и притворяться тем, кем не была. И мы не хотели, чтобы ее сто фунтов…

Здесь рыдания прервали ее речь.

— О, — презрительно произнесла Лавдэй, — так ваша доля сто фунтов за участие в этом мошенничестве, не так ли?

— Мы не хотели их брать, — сказала девушка, между истерическими всхлипами, — но мисс Монро сказала, что если мы не поможем ей, то поможет кто-то другой, и поэтому я согласилась…

— Думаю, — прервала ее Мисс Брук, — вы можете рассказать нам немного из того чего мы еще не знаем о том, как вы согласились это сделать. Мы хотим, чтобы вы сказали нам, что случилось с бриллиантовым ожерельем мисс Монро, и где оно сейчас?

Девушка зарыдала еще сильнее.

— Я не имею ничего общего с ожерельем, его никогда не было у меня, — всхлипнула она. — Мисс Монро передала его мистеру Дэнверсу за два или три месяца до того, как покинула Пекин, и он отправил его каким-то людям, известным ему по Гонконгу, торговцам бриллиантами, которые предоставили ему деньги. Декастро, мисс Монро называла это имя.

— Декастро, торговец алмазами из Гонконга. Думаю, что будет достаточно адреса, — сказала Лавдэй, записывая его в книгу. — И полагаю, что г-н Дэнверс сохранил часть денег на свои расходы, а оставшуюся часть передал мисс Монро, чтобы дать ей возможность подкупить таких людей, как вы и ваша мать, чтобы совершить мошенничество, за которое ваше место в тюрьме.

Девушка стала смертельно белой.

— О, не делайте этого, не отправляйте нас в тюрьму! — умоляла она, сжимая руки.

— Мы не дотрагивались до денег мисс Монро и не хотим брать их, только отпустите нас! О, молю, молю, молю, будьте милосердными!

Мисс Брук посмотрела на мистера Хоука. Он поднялся со стула.

— Думаю, лучшее, что вы можете сделать, это как можно скорее вернуться домой к вашей матери в Корк и посоветовать ей никогда больше не играть в такие рискованные игры. У вас есть деньги? Нет? Ладно, тогда вот возьмите, и немедленно возвращайтесь домой. Лучше всего, пусть мисс Монро, миссис Дэнверс я имею в виду, придет сама за своими вещами ко мне домой.