Ненужная невеста (СИ) - С. Эльга - Страница 51

Пришлось открыть глаза и выбраться из объятий сестренки, чтобы расставить все точки над «i».

Оглянувшись по сторонам порадовалась за высокие потолки в нашей столовой. А хорошо здесь слуги работают — люстра вон как сияет и блестит в лучах дневного солнца, отбрасывая солнечные зайчики по всей комнате.

Мы стояли в её центре. Прижавшиеся друг к другу боками аргамаки переминались с ноги на ногу, недоуменно оглядываясь по сторонам. Мы с Ами всё ещё были в седлах, прижавшись к их спинам, а вокруг толстым слоем оседали клубы пыли, мелкие осколки камней, глины и песка. Никогда ещё эта гостиная не принимала гостей в таком виде!

«Ну, вот, кому-то придется убираться здесь!» — расстроилась внезапно. Мозг почему-то цеплялся за какие-то незначительные мелочи, отказываясь принимать то, что удалось избежать смертельной опасности.

— Леди, — голос Цицерона вывел нас из задумчивости, — Могу я чем-то помочь?

Аргамаки обернулись на его слова, взмахнув хвостами и отойдя друг от друга. Но, кажется, говорить мы ещё не могли, только ужас плескался в глазах, а мы пытались прийти в себя.

— Покушение, — хрипло выдохнула, но голос не хотел мне подчиняться.

Как мы тут оказались?

Угадать было не сложно, ведь достаточно только вспомнить рассказ про магию Амалии, которая сработала на защиту и просто телепортировала нас в безопасное место.

Но, что случилось с Костей и Энтони?

И там остался тот маг с герцогиней Кольцовской, который может ему навредить, если удалось не попасть под завал вместе с нами.

Попыталась слезть с лошади, но ноги совсем не держали. Меня подхватил Цицерон и принудительно усадил на стул. Следом сползла с аргамака Ами и была усажена рядом со мной. Руки и ноги тряслись у обеих, показывая Содом и Гоморру всего произошедшего!

— Надо срочно отправить записку Косте и Филиппу, что всё организовала герцогиня Кольцовская, — встрепенулась я, ибо мисс Рациональность пришла в себя и начала действовать, — Она приказала магу завалить ущелье камнями, в котором мы находились с Ами. Костя с Энтони были рядом и их могло зацепить камнепадом!

С каждым словом голос становился всё увереннее и сильнее.

Цицерон вздохнул как-то обреченно и достал из-под безупречной одежды странной формы кулон и, как поняла, активировал его.

— Цицерон?! — раздался удивленный голос Филиппа в гостиной, словно тот стоял рядом.

— Покушение на сестер Хатчинсон-Барнетт в ущелье на императорской охоте, — размеренно продолжал докладывать дворецкий, — По приказу герцогини Кольцовской маг завалил ущелье камнями, где они в тот момент находились.

— Они живы?

— Да, в малой гостиной дома герцога, — потом взглянул на жующих свежесрезанный букет на столе лошадей и добавил, — Вместе с аргамаками.

— Целы?

— Очень напуганы! — ответил дворецкий, оглядев нас с кончиков сапожек до растрепанных причёсок.

— Я разберусь с ситуацией, но охрану дома нужно усилить, — облегченно выдохнул Император, — Пусть девушки отдохнут, но завтра они должны прибыть на официальный бал!

«Какой бал?!» — возмутилась мисс Рациональность.

«Да несётся он лесом!» — поддержала подругу мисс Романтичность.

Необычный артефакт, (вот точно наследие древних магов!), был снова спрятан под одежду.

Оба-на! У них есть экстренная связь!

А ведь Филипп как-то упоминал, что раньше Цицерон работал на него. Во дворце?! Но потом дворецкий оказался под подозрением во время какого-то заговора и за эти необоснованные подозрения так и не простил Филиппа-Императора! Ух! А история то оказывается куда занимательней, чем предполагала раньше. Просто мужчины не вдавались в подробности…

Прибежавшие слуги увели аргамаков в конюшню. Вот не спрашивайте меня, как они их со второго этажа по ступеням спускали! Я не знаю! Сама на ногах еле стояла!

Нас быстренько развел по комнатам бывший дворецкий Императора, прислав служанок просто приказал принять расслабляющую ванну, успокаивающий отвар и отдыхать!

Я предпочла быстро помыться, вытрясая из волос мелкие камни и другой мелкий сор, выпить стопочку коньяка и забурившись в комнату Ами уснуть с ней в обнимку на кровати.

Одной оставаться совершенно не хотелось, а вместе было не так страшно. Да, и совершенно ничего страшного, что сейчас только день! Стресс взял своё и мы просто отключились.

С утра нас разбудили, привели в порядок и отправили на завтрак, где встретили очень удивлённую Оливку. Вчера наше фееричное появление она пропустила, так как гуляла по небольшому парку перед домом. А потом её и не пустили в комнату, дав нам время отоспаться и отдохнуть.

Мы честно, без лишнего умалчивания, ей рассказали, что произошло на императорской охоте и это её очень сильно расстроило. Узнать, что твоя мать не только от тебя отказалась, когда ты перестала быть послушной куклой, но и пыталась убить неугодных ей людей… Кажется у неё начнется сейчас глубокая депрессия. И не удивительно — мир изменился, вернее, скрытое стало явным, что только усугубило ситуацию.

Посоветуюсь с Костей — если занять Оливку работой, то возможно ей просто некогда будет впадать в уныние и предаваться грусти. Депрессия просто вынуждена будет покинуть эту очаровательную девушку, которая не только верит в настоящую любовь, но и по жизни является купидоном.

По факту после завтрака Цицерон посадил нас в легкую коляску типа «кэб», запряженную лошадкой игренёвой масти (это когда сама лошадка темная, а хвост и грива светлая — выглядит очень красиво), и отправил в летнюю резиденцию.

Ехали без большого желания — осадочек то остался, да и впечатления очень даже свежи в памяти! Амалия полностью разделяла моё настроение, даже не особо любуюсь проплывающими мимо пейзажами.

Вот только когда у одного из боковых входов нас встретили Костя и Филипп, мы не выдержали и позорно разревелись. Накатили все пережитые эмоции, вырываясь глупым слезоразливом в объятиях сильных мужчин. Они и доставили нас быстро в отведенные нам комнаты и со стойкостью египетских пирамид пережидали нашу истерику.

Они, конечно, не совсем молчали и бездействовали, а очень даже мило утешали, обнимали и нацеловывали.

Расспрашивать о том, что произошло в ущелье не стали, так как Костя с Энтони видели, что происходило с одного ракурса, а подъехавшая делегация пустынников — с другого. Филипп рассказал лишь, что Амир оказался тем, кто не побоялся вмешаться, не смотря на высокий статус леди и задержал эту парочку преступников, которые сейчас находятся во дворцовой темнице.

Как задержал? Внятного ответа на этот вопрос так и не получили, а разговор перевели на предстоящий бал. Сообщили только, что всё семейство герцогов Кольцовских арестовано и ведётся расследование.

На Императорский бал мы не хотели. Совсем. Но мужчины позвали служанок, которые приступили к наведению лоска, шика и блеска.

Когда уже стояли в своих новых шикарных платьях, что придумала для нас Владлена, а мастерицы заканчивали сооружать сложные прически, зашли наши мужчины, чтобы сопроводить нас до бальной залы. Но идти не пришлось — мы знатно опаздывали и пришлось добираться туда почти бегом. А всё из-за того, что всё должно быть строго по регламенту! И опаздывать просто не прилично!

Церемониймейстер громко и с пафосом, хотя явно проигрывал в харизме Цицерону, объявлял выход пар, те проходили по дорожке к императорскому трону, кланялись и отходили в сторону, освобождая место для следующей пары. Император мог одарить кивком головы, парой слов или даже фраз, что считалось проявлением его милости.

Когда нас объявили, даже успела дыхание восстановить после бега, юбку поправить и решить для себя, что мне этот бал нужен только для галочки. Вроде пришла, поклонилась, пару танцев станцевала и ушла. Всё! Это я так думала, но было предчувствие, что бал будет с подвохом, то есть с изюминкой.

Пока всё шло нормально. Даже то, что все женщины рассматривали мой новый наряд, вернее, очередное произведение искусства от Владлены. Моё платье выделялось юбкой шикарными волнами (на самом деле просто двойное «солнце») и почти невесомым верхом, что выделялось на фоне всех остальных. Да ещё и украшено это голубое платье было розовыми объемными цветами с мелкими листиками! Не увидела бы собственными глазами, что такое существует, подумала бы, что мне рассказывают сказки! У Ами, кстати, было такое же, но в серебристо-розовой гамме нежных пастельных оттенков.