Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна - Страница 41

– Из Теночтитлана сбежали преступники, у них в руках важные документы, скорее всего, они высадились на берег и прячутся. Мы обыскиваем каждое поместье.

– Мы готовы помочь, у нас там привязано несколько лодок, на которых я прибыл вчера после совета старейшин у тлатоани Ицкоатля. Беглецы могли ими воспользоваться. Идёмте, огня! – Амантлан гостеприимно распахнул ворота поместья и с факелом в руке направился к пристани, где недавно произвёл действия, должные направить преследователей по ложному пути.

– Господин, здесь не хватает двух лодок! – раб, в обязанности которого входило следить за исправным состоянием каноэ, указал на обрезанные концы верёвок.

– Так, значит, они плывут вниз! Вы позволите взять ваши лодки для погони? – обратился воин-ягуар к Амантлану, тот развёл руками, выражая полное согласие с вежливой просьбой.

Преследователи разделились – те, кто не поместился в лодки, отправились пешим ходом вдоль берега. Амантлан провёл их до границ поместья и вернулся успокоить домочадцев. Когда люди улеглись, он пошёл к условленному месту, где прятались Иш-Чель и Кремниевый Нож.

– Они уже ушли, – успокоил он продрогшего друга и жену.

Теперь предстояло как можно быстрее спрятать рукописи. Пока Кремниевый Нож проверял содержимое кожаных мешков, Амантлан начал рыть большую яму, затем заполнил дно камнями и взял первый свиток.

– Одна рукопись немного промокла, высушить бы её… – сокрушённо покачал головой Кремниевый Нож, но Амантлан отобрал у друга и второй свиток. Он уложил его рядом с первым. Тяжело вздыхая, Кремниевый Нож протянул ему остальные и отвернулся, чтобы не видеть, как спокойно Амантлан зарывает историю в землю.

– Иди к ребёнку, – коротко бросил вождь Иш-Чель, а сам направился к хижине рабов, чтобы поручить им отвезти Кремниевого Ножа в город на единственной оставшейся в поместье лодке. Как только каноэ, увозящее друга, исчезло в темноте, Амантлан пошёл домой.

В комнате Иш-Чель горел свет. Она сидела на постели и пыталась согреться. Амантлан присел рядом с нею и взял её руки в свои. Это было ещё ничего, но, когда его дыхание коснулось тёплым облаком тонких пальцев, Иш-Чель посмотрела с укором. Она потянула их назад, и он был вынужден встретиться с нею взглядом.

– Спасибо, – тихо произнёс он, по-своему растолковав её жест.

Они смотрели друг на друга довольно долго, пока его темные глаза не заблестели, и сам взгляд не начал её затягивать. Она тут же отвернулась, и от этого фраза, которая сорвалась, получилась резче, чем ей хотелось.

– Вы рисковали собой, нами, этим маленьким ребёнком ради каких-то… – это был прямой укор его необдуманному, как ей казалось, поступку. Жизнь и благополучие сына она ставила превыше всего. Он понял и разочарованно произнёс, поднимаясь:

– Извини за беспокойство, но это мой дом и я в нем хозяин.

Иш-Чель не успела ничего добавить. Амантлан вышел, а она осталась, почувствовав себя униженной и обделённой. Что-то мелькнуло между ними, когда смотрели друг на друга. Она не ощутила его своим врагом. Напротив, Иш-Чель почувствовала рядом человека родного и такого близкого, что именно это заставило отдёрнуть руки, хотя тепло, которым он с ней делился, было приятно и не вызывало отрицательных эмоций. Да и весь вид Амантлана, появившегося ночью так неожиданно, не отталкивал, а рана на груди вообще будила сочувствие, так свойственное женщинам.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ТОНАЛЕМ

Амантлан, покинув жену, не испытывал разочарования, нечто подобное он и ожидал. Она не изменилась, точнее, внешне Иш-Чель ещё больше похорошела и приобрела загадочность. Или, может быть, это игра света от очага? Ему было всё равно. Женщина не хотела его подпускать к себе, ему нужно ждать или брать силой. Но на стороне жены закон, да и насилие претило, даже более – он не мог позволить себе надругаться над нею. Ягуар даже не хотел завоёвывать женщину, ухаживая за ней, оказывая знаки внимания, как делал когда-то с девушками из знатных семейств.

Поведение Иш-Чель отбивало всякое желание. Оставалось убраться в Теночтитлан и, долечив раны, отправляться в очередной поход. Подальше от города, да и от неё. Ачто ему ещё оставалось делать? Он никогда бы не признался себе в том, что страдает, если бы не горечь одиночества – прошло достаточно времени, но женщина не изменилась. Она по-прежнему считала его чужим и недостойным доверия. Амантлан подумал, что ночной визит слишком поспешен, однако отогнал эту мысль, как совершенно чуждую и не отвечающую истинному положению вещей. Огорчало его то, что он, скорее всего, просто проиграл. Это унижало егокак мужчину и показывало – стратег он тоже никудышный. И первое, и второе – одинаково тяжело.

Такое чувство беспомощности и одиночества он ощущал в детстве, когда тщетно пытался увидеть своего небесного покровителя – тоналя. И только в важный для каждого воина седьмой день рождения это удалось. Ишто тогда пригласила ах-тока – служителя Огня, который совершал над Амантланом обряд очищения после рождения, назначил имя и указал место, куда мать приносила, а потом приводила его каждый день для знакомства с тоналем.

Он не решался отойти от матери, внимательно всматриваясь в дальние кусты агавы, вслушивался в шорох травы и пытался представить друга. Временами слышал мяуканье, кряканье и свист диких птиц, но ничего больше. Ему не хотелось расстраивать любимую мать и, постояв немного, он утвердительно кивал головой, что означало – "Я его увидел", после чего уходил домой. Потом он сначала печалился, но забывал о неудаче до следующего дня рождения.

В седьмой день рождения они втроём вышли на поляну за жилыми постройками их рода. Ах-ток присел на корточки и сложил веточки для костра, затемпрямо в руках у нагуаля загорелась искра, которой он поджёг ритуальный огонь и только тогда сказал Амантлану: – Иди, Храбрый Ягуар! Твой тональ ждёт тебя, я его вижу!

Амантлан высвободил руку из тёплой ладони и пошёл вперёд, туда, где зеленела агава. Он уже охотился в одиночку, и потому шёл, осторожно и мягко ступая в новых сандалиях, расшитых старшей сестрой. Взгляд зорко высматривал в высокой траве дикого зверя, который должен стать ему другом. Мальчик отошёл достаточно далеко, но тоналя все еще не было видно.

"Может быть, я плохо смотрю?!" – расстроился он тогда, хотел уже вернуться, когда в гуще травы, между двух агав, заметил серебристое сияние и, не сдержав радости, боясь упустить такую удачу, побежал к нему.

В зелёных зарослях сидел молодой ягуар, всё у него былокак у настоящего из леса: и большие клыки, и длинный хвост, и черные пятна на шкуре. Воттолько тональ был серебристым и каким-то воздушным, напоминающим облако в синем небе.

Амантлан решительно, не сбавляя скорости, подбежал к нему и протянул руку ладошкой вниз, чтобы погладить.

– Здравствуй! Я рад нашей встрече! Я так долго тебя ждал! – громко воскликнул он.

"Я всегда приходил к тебе!" – отозвался ягуар.

Амантлан от неожиданности опешил. Нет, он знал, что некоторые воины, ах-токи и жрецы не только видят своих небесных друзей, но и могут говорить с ними, но что и ему так повезло, не ожидал. Он тогда очень осторожно прикоснулся к спине друга, тот выгнул её под ладонью ребёнка и довольно мурлыкнул. Рука Амантлана ощутила одновременно и прохладу, и тепло, и шерсть мягко ласкала кожу.

"Ты всегда теперь будешь со мной?"

"Да…"

И с того дня серебристый ягуар незримо был с Амантланом, приходил по первому зову, иногда они даже беседовали, и небесный покровитель всегда предупреждал друга о коварстве, предательстве, засаде или неприятности.

В тревожных раздумьях он утром навестил Тлакаелеля. После долгого разговора, во время которого Амантлан несколько раз ответил совершенно невпопад, мудрец без долгих раздумийнапрямую спросил, что его мучает и чем он обеспокоен. Откровение Амантлана его потрясло:

– Моя жена не подпускает к себе, всё так же меня ненавидит!