Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна - Страница 70

Лес. Стволы деревьев, которые не обхватить человеку, а солнечные лучи едва пробиваются через листву, густые заросли травы… Как же найти следы и догнать похитителей, не уйти в сторону по ложному пути?

Амантлан ушёл от воинов и призвал тоналя. Ему пришлось долго ждать, но небесный покровитель появился, выпрыгнув на залитую луной поляну.

"Приветствую тебя, брат мой!" – серебристый Ягуар подошел к Амантлану.

Что-то было непривычным в его поведении, и человек задал вопрос, не совсем тот, что хотел:

"Ты долго не шел, твоя охота удалась?"

"Да, брат мой! Моя охота удалась!" – Ягуар оскалился, и Амантлан воочию увидел, как животное лукаво улыбается.

"Я рад за тебя! Мне нужна твоя помощь – мою семью похитили! Куда идти? Как там они?!"

"Я был с ними, – просто ответил небесный друг. – Я видел их. Не переживай! Ждут. Я отведу тебя к ним!"

"Ты…" – у Амантлана не нашлось слов, чтобы отблагодарить тоналя, а зверь смущенно переступил с лапы на лапу, опустил голову и нервно забил хвостом.

"Их охраняет Ягуар. Завтра я укажу путь"

Утром Амантлан увидел серебристого тоналя и крупную, с переливающимися зелёными и синими чешуйками Змею, которая внимательно слушала его небесного помощника, положив большую голову на сложенное в кольца тело. Проводника-охотника звали Голубой Змей.

Едва небесные покровители закончили общение и направились на юго-запад, проводник указал направление, и отряд сорвался с места в погоню.

Амантлана с удвоенной энергией пробивался через заросли леса. Они настигли похитителей на рассвете пятого дня, но сразу атаковать не стали.

Амантлан услышал зов тоналя, приказал воинам спрятаться и ждать, а сам прислушался к словам друга:

"Не спеши, брат мой! Сначала я сражусь с черным Ягуаром, и только потом ты войдёшь в их лагерь!"

"Но почему?!"

"Так решили боги!" – грустно ответил тональ, трясь о колени Амантлана.

Тот вдруг почувствовал необыкновенную слабость во всем теле:

"Что это со мною?! Жизнь уходит?!"

"Нет. Мне нужна ещё и твоя сила, чтобы победить твоего врага! Я верну ее, не вол-ну-у-йся!" – донеслось до Амантлана.

Серебристый тональ в три огромных прыжка пересек расстояние, выскочил на поляну, где расположились похитители, и остановился недалеко от черного Ягуара, который охранял покой майя. Между кошками был костер, пламя взметнулось вверх, рассыпая искры, как от только что подкинутых сухих веток.

Битва, в которой решалась судьба, началась.

Серебристый тональ выгнул спину. Шерсть вздыбилась на загривке. Кошка издала протяжный вой, обнажив белоснежные клыки в распахнутой пасти. Кончик длинного хвоста заметался.

Черный Ягуар резко вскочил, присел на задние лапы и ответил грозным рыком, перешедшим в пронзительное мяуканье. Мощное тело напряглось, зверь готовился к прыжку.

Оба Ягуара сделали первое движение – мягко переступили передними лапами, пробуя твердость земли.

Они смотрели неотрывно друг на друга через все больше разгорающийся костер – Амантлану казалось, что тот вот-вот подожжет ветви деревьев и достанет неба.

Звери припали к земле, разостлавшись по ней во всю длину, даже кончики хвостов напряженно замерли.

Секунда. Бросок. Одновременный взлет двух красивых животных.

Их подхватило огненное пламя и унесло в небо, запылавшее кроваво-золотыми всполохами, прогнавшими отступивший рассвет.

Два зверя не смогли с налета вцепиться в глотки друг другу и отпрыгнули, не покидая огненного пламени, которое очертило арену битвы.

Опять припали к воображаемой земле тела, но вот звери схлестнулись мертвой хваткой. Серебристый Ягуар вцепился в загривок противника, а черная лесная кошка в ключицу, чуть-чуть не достав до пульсирующей артерии.

Визг, рев.

Мерцание искр огня.

Капли первой крови летят в костер, принося жертву богам, дразня и возрождая древний инстинкт борьбы за жизнь.

"Так решили боги…"

Черный Ягуар вырвался из пасти серебристого тоналя. И, отхватив клок у противника, отпрыгнул в сторону, припав на лапы. Боль от укуса заставила второго зверя выгнуться и попытаться лизнуть рану.

Вкус собственной крови привел животное в ярость, и он мощным прыжком взлетел и упал на противника.

Глухой удар, затем треск костей.

Короткая возня, жалобное мяуканье и рык. Шипение и визг.

Все было кончено. Чёрный Ягуар – ещё живой, но обессиленный – лежал распростертый на земле весь в собственной крови. Рядом с ним сидел его противник и слизывал с серебристой шерсти багровые пятна, изредка порыкивая в сторону поверженного врага.

"Ты можешь теперь идти, брат мой!"

Амантлан приказал окружить похитителей, и в одиночку вышел на их стоянку. Мгновенно к его горлу приставили десяток копий. Иш-Чель проснулась от шума, с трудом сдержала крик радости.

– Я – Амантлан, предводитель ягуаров на южных границах Анауака. Вы украли мою жену и сына. Я пришёл за ними.

– Я – Кинич-Ахава!.. Это я забрал свою семью!

Копья воины опустили. Кинич-Ахава вышел Амантлану навстречу. Они встали напротив, внимательно оценивая соперника.

– Между моим народом и народом майя подписан договор мира. Мне не нужны ваши жизни. Отдайте семью и уходите. Мы никого не тронем, – Амантлан махнул рукой в сторону Иш-Чель и Маленького Ягуара.

– Об этом договоре нам ничего не известно. Моя жена попала к вам в плен, и я забрал ее.

– Теперь Золотое Перышко Колибри не только моя жена, она является залогом мира между нашими народами. Если ты заберешь ее, то это нарушит договор, который заключили вожди. Ты станешь преступником. К тому же мои люди и я подтвердим – ты забрал ее силой, – Амантлану было хорошо видно, что его семья лежит связанной. – Они пленники, а не члены твоей семьи!

Кинич-Ахава с трудом сдерживал гнев и разочарование, он горел желанием вонзить нож в сердце мешика. Но тут его воины начали шептаться, тихо проявляя недовольство: целью похода было освобождение женщины, а получалось, что нарушали договор, подписанный вождями, становились преступниками. На такое многие идти не хотели.

– Верни женщину и ребенка, Кинич-Ахава!..

– Мы не преступники, договор о мире нельзя нарушать!..

– Вы верите какому-то мешику?! Он – наш враг! Его уста лгут! Он скажет вам что угодно, только бы не вступать с нами в бой, он трус, у него мало людей!.. – начал выкрикивать Кинич-Ахава в отчаянии. Он переводил взгляд с воина на воина, пытаясь найти поддержку и посеять сомнения. Но мужчины опускали глаза или отворачивались…

– Он не трус! Амантлан говорит правду! Если не хотите верить мешику, то его слова подтверждаю я! – донесся голос Иш-Чель, которой удалось таки сесть и опереться спиной о дерево. Она внимательно наблюдала за происходящим и не могла допустить, чтобы Кинич-Ахава взял верх.

– Нужно спросить женщину, пусть она скажет правду! – проявил неповиновение один из воинов.

Кинич-Ахава выхватил нож и угрожающе занес его, преграждая дорогу.

– Отойди, ахав, мы много лет знаем друг друга. Я не предаю тебя, а лишь не даю совершить глупость… – не дрогнул воин, спокойно отстраняя вождя и направляясь к Иш-Чель. Он развязал веревки на женщине и Маленьком Ягуаре и помог подняться. Втроем они подошли к отряду, который стоял молча в ожидании.

– Говори, женщина!

– Амантлан сказал вам правду. Майя и мешики заключили мир, вы можете его сейчас разрушить. Я и Маленький Ягуар – члены семьи Амантлана, и мы хотим вернуться домой.

Воины стояли молча, потом тот, который развязал Иш-Чель, взял за руку и подтолкнул к мешикам:

– Забирай свою женщину и сына, вождь! Мы не нарушим мир!

Кинич-Ахава попытался сделать шаг, но воины, стоящие рядом, удержали. Маленький Ягуар, не спеша, как-то совсем по взрослому, взял мать за руку и пошел к Амантлану. Когда мешик пропускал их на лесную тропу впереди себя, мальчик кинул прощальный взгляд на вождя майя. Кинич-Ахава, не отрываясь, смотрел вслед уходящему от него навсегда прошлому.