Утраченный гримуар (СИ) - Штенье Робин - Страница 83

– Что не так? – спросил Глеб и попытался подняться из капсулы – ремни не пустили.

– У тебя, похоже, появился злой двойник, – Алиса перевела на него заинтересованный взгляд и спросила: – Тебя случайно недавно не убивали? – и потому, как парень вздрогнул, она поняла, что снова оказалась права. – Я освобожу тебя от ремней, но придётся немного подождать, пока я кое с чем разберусь – это очень важно. Ты не представляешь, насколько всё это важно…

Она вернулась в рабочее кресло и снова подключилась к сети, заставив себя не беспокоится о том, что Глеб уйдёт, не дождавшись её объяснений. Потому что если сейчас Алиса не активирует Грааль, погибнет очень много людей... И ещё один важный для неё человек...

Глава 38. Винсент. Герои есть

Моё первое воспоминание, сохранившееся по сей день, приходится на пятилетний возраст. Я держу маму за руку, мы стоим в космопорту Аризоны и смотрим вслед уходящему отцу. Он астрофизик, он улетает на Марс на целый год. Эту сцену я беру для себя целью, что будет толкать меня на выполнение квеста, открывающего выход из игры. Потому что это был день, когда я дал первое обещание, которое не сдержал – стать астрофизиком, как и отец.

Потом их будет ещё очень много – неоправданных надежд, обманутых ожиданий. Но вот мне уже четырнадцать, я, как любой измученный гиперопекой вундеркинд, заканчиваю школу и поступаю на курс сетевой безопасности, параллельно изучая архитектуру виртуальных пространств. Время мчится вперёд, и я бегу за ним, хохоча, совершенно не заботясь о том, что рядом никого нет. Видения и лица мимолётны, как случайные подружки на студенческих вечеринках. Создателя ничего не должно отвлекать от его творения!

И вот мне уже восемнадцать. Год назад я закончил университет и теперь сам преподаю основы сетевой безопасности подросткам, мнящими себя гениями, как и я совсем недавно. Но среди них есть моя ровесница – девушка лет восемнадцати, темнокожая, темнее меня, и её длинные черные волосы вьются мелкими кудряшка, а мне отчаянно хочется запустить в них пальцы и впиться поцелуем в пухлые губы. Я улыбаюсь ей, когда остальная группа этого не видит. Ещё через неделю я взламываю её планшет и якобы случайно сталкиваюсь с ней в городе. Потом ещё пару раз, а потом я набираюсь смелости и приглашаю её на свидание. Её зовут Карен Ивори Моррисон, она любит клубничное мороженное, романтические интерактивные новеллизации и ненавидит своё имя. Я зову её Кара и, когда её долго нет рядом, рисую её портрет.

Мне девятнадцать. Кара знакомит меня со своим старшим братом Зебом – гейм-дизайнером, потом и с родителями. Приходится делать ответный жест и знакомить её со своей семьёй, хотя связывать себя узами брака мне не хочется. На одном из праздников Зеб знакомится с моей кузиной Хеленой, которая на самом деле моя тётя, но не любит, когда я её так называю. Она становится женой Зеба, и на их свадьбе мы впервые ругаемся с Карой – я запретил ей ловить букет невесты. Потом долго уговариваю простить меня и сваливаю всё на отсутствие денег. Кара меня прощает.

И вот мне уже двадцать. Зеб приглашает меня на собеседование в Х-холдинг, где работает на нескольких проектах. Компания обещает мне золотые горы, и я присоединяюсь к проекту «Второй шанс», оставив преподавательскую деятельность.

Я – Мерлин, я творю Авалон. Я снова шальной ребёнок, бегающий по облакам, и программа-спутник Роза Марена следует за мной по пятам, готовая подхватить в любой момент. У неё длинные рыжие волосы и изумрудные глаза, она будет хозяйкой этого места и встретит первых оцифрованных пилигримов.

С одним из них меня знакомят до того, как остальных расконсервируют. Его зовут Йорик Олсон, по документам он проходит добровольцем. Я создаю пространство, которое перестроится в соответствии со вкусами моего посетителя – мне не хочется его пугать. И вот предо мной средневековые покои английского лендлорда, а железная дева в углу зала врезается в память и не хочет оттуда уходить, в отличие от самой встречи, про которую я больше ничего не запомнил.

Я всё чаще пропадаю на работе, и на редкие возражения Кары говорю, что это всё ради нашего с ней счастья. Нам же нужны деньги для шикарной свадьбы, которой она поистине достойна? Мы не ссоримся, но она украдкой плачет в подушку, а я делаю вид, что не замечаю этого. Втайне от меня она просит брата устроить её в Х-холдинг, но её навыки позволяют Каре стать всего лишь оператором макросетей. Через месяц после этого случается сбой, и мозг Кары по официальной версии погибает. Холдинг выкупает у её родителей тело. Я узнаю об этом спустя неделю, когда Зеб буквально вытаскивает меня из капсулы для виртуального дайвинга и едва не убивает прямо в моем кабинете.

Выйдя из больницы, я возвращаюсь к работе. Я больше не покидаю здание холдинга и почти все время провожу в сети. Моё горе растёт внутри меня чудовищем, как младенец внутри материнской утробы. Меня окружают мёртвые люди, наслаждающиеся виртуальным бессмертием в созданном мною городе. Они пьют кофе, читают друг другу вечерами, заводят друзей. Всё чаще и чаще я начинаю задаваться вопросом: почему всё это есть у них и нет у Кары? Почему её больше нет? Ответ приходит не сразу. Я успеваю создать программу, что постепенно уничтожит весь этот мир и меня вместе с ним. Она выглядит как железная дева, рассчитанная на двух человек, в память о Каре. Это – Саркофаг.

Но ответ приходит раньше, чем я его активирую. И мне хочется выцарапать себе память, лишь бы забыть о нём. Разум кричит, что виноват я. Я обвиняю Авалон. Я вырываю город с куском земли и поднимаю его в небо. Я спускаюсь к россыпи белоснежных домов внизу – этот уголок мы с Розой Мареной называли в шутку Gan Eden. Мой аватар обрастает черными перьями, на голове ветвятся пылающие рога, каждый мой шаг сопровождают раскаты грома. Я иду, и люди-призраки разбегаются от меня в разные стороны. Я хочу их уничтожить. Всех их. Вон ту женщину, пытающуюся утащить худого подростка в дом. Того старика, замершего перепуганной статуей на скамейке. Рыжего Йорика, который тоже находится где-то здесь.

Меня останавливает удар в челюсть. Седой мужчина, хорошо за сорок, но всё ещё в отличной форме, если такая может быть у цифровой копии. Я лежу на земле, а он смотрит на меня сверху вниз и под взглядом его серо-голубых глаз становится неуютно. Я сбегаю в реальность. Вываливаюсь из капсулы для виртуального дайвинга и, скорчившись на полу в позе эмбриона, блюю чем-то зелёным, потом отключаюсь.

Прихожу в себя в больнице холдинга. Моего пробуждения ждёт симпатичная молодая блондинка, её холодные голубые глаза смотрят на меня с осуждением и каплей презрения. Её зовут Алиса Томпсон, она говорит, что без психиатрического освидетельствования меня не допустят в Авалон. Впрочем, если проверка окажется не в мою пользу, меня опять же никуда не пустят.

Я еду домой, но там ещё невыносимее, чем на работе. Ко мне приходит Зеб, и мы сначала ругаемся, обвиняя друг друга в смерти Кары, потом каемся и просим прощения. Дурацкий план, как таким и положено, зреет быстро. И через два с половиной месяца я с его помощью взламываю дата-центр Х-холдинга и убиваю тело Кары, отключив его от аппаратов, поддерживающих в нём жизнь. Потом арест, суд, принудительные работы и такое же лечение.

Все заработанные средства уходят на психотерапевта, гастроэнтеролога и фитнес-тренера. Несмотря на работу в тематическом парке, я больше бываю на свежем воздухе, читаю бумажные книги и думаю о том, что надо бы завести кота – собаку не позволяет график работы. Спустя год после терапии я начинаю снова встречаться с девушками, без обязательств. Мне говорят, что я делаю успехи и обещают, что если так пойдёт и дальше, то мои импланты восстановят раньше положенного срока. Но я чертовски устал быть богом и слишком полюбил жизнь обычного смертного.

Ещё через полгода ко мне приходит Алиса Томпсон, о существовании которой я успел забыть. Едва зайдя в мою квартиру, Алиса говорит, что это она убила Кару. Я хватаю её за горло и, прижав к стене, начинаю душить. У неё такая тонкая шея, что остаётся лишь удивляться, как я её не сломал. Но когда я её отпускаю, она не уходит. А на мои попытки выставить её за дверь, говорит одно единственное слово – Авалон.