Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В. - Страница 107

     – Не, ну понятно – за тыкву Черного Принца нас король отблаго... ик... дарит. А мальчишка-то к нему переть на кой ляд?

     – Северин сказал переть, вот и прем, – пожал плечами Бурый. – Мож, он чего о планах его знает. Все ж оруженосцем был.

     – А какая уже разница? Знает и знает, – произнес Лягва и почесал щеку. – Принц то теперь ворон кормит и тю-тю войску его. Разбегутся уже к концу месяца как пить дать, могу свою долю поставить.

     Этьен будто бы вновь увидал Раймунда: вот он забрал мальчика из храма и посадил на седло впереди себя, а голова Этьена кружится от быстрой езды и новой жизни, о которой он не мог и мечтать – служить верой и правдой другу его отца, что поклялся заботиться об отпрыске точно о кровном. Меч, что он преподнес Этьену и лезвием которого посвятил в оруженосцы – Раймунд сказал, что оружие было выковано именно для него. А вот... вот умирающий Раймунд лежит на земле – из-под маски стекает красный ручеек, а рука в черной перчатке тянется к Этьену...

     От воспоминаний у мальчика защипало в глазах и заныло в груди. Он хотел было встать и перелечь подальше, не желая слушать разговор предателей, как вдруг раздался хриплый смех, походивший на перестук камней. Это смеялся Кол – в свете костра он походил на ожившего мертвеца с зелеными губами, худым угловатым лицом и острым черепом.

     – Дурни, – он сплюнул на землю пережеванную кашицу. – Мальчишка золотом стоит больше, чем весит.

     – Эт с чего? – хмыкнул Бурый.

     – Слушай его больше, – фыркнул Лягва, – он тебе и не такого порасскажет. Совсем уже горшок прохудился от травок-то.

     – У тебя и худиться нечему, – буркнул Кол, вырвав у соседа бурдюк. – Да только я с Северином почти пятнадцать лет бок о бок – мы еще на Железной Войне бошки рубили, пока вы салаги вместо бутылки мамкину сиську сосали. Вот он мне и рассказал, что почем, так как в отличие от вас я языком не мелю. Северин давеча разговор один интересный подслушал – прям под Проводы, когда толстяк тот наклюкался, как свин – вот мы с ним после покумекали, да решили, как бы нам озолотиться... а то и графьями какими стать.

     – Ну, так может, ты и нам расскажешь, коль знаешь? – произнес Лягва. – Мы вообще-то все в одной упряжке тянем. Но вот хер ты чего скажешь, а знаешь почему? Потому что щеки дуешь, а воздух через зад выходит, герцог ты пальцем деланный.

     Ехидный тон Лягвы явно вывел охмелевшего Кола из себя. Лицо его покраснело, на лбу надулась жилка, а зубы заскрежетали, словно зубила о камень. Еще раз крепко приложившись к бурдюку, он вытер рот и придвинулся поближе к пламени. Прочие склонили головы, дабы ничего не упустить, а Этьен затаил дыхание – но едва Кол успел раскрыть рот, как из-за деревьев показался Северин, неся на плече несколько кроличьих тушек.

     Все тут же сделали вид, что разговаривали о чем-то другом, а Броди, кинув взгляд в сторону Этьена, присел у костра, между Колом и Бурым. Кто-то сходил за пойлом, кто-то принялся сдирать со зверьков шкуры – и беседа продолжилась, но о куда более приземленных вещах. Мужчины хвастались количеством женщин, что сумели затащить в постель (если все, что они говорили, было правдой, то у каждого по всей Фридании должно было быть не меньше полусотни отпрысков), рассуждали, сколько чего можно было бы приобрести на серебро, просаженное в кости и спорили о том, кто из них лучший мечник – естественно, второй после Северина – или просто травили байки из жизни.

     Вино понемногу заканчивалось, истории тоже, так что вскоре они один за другим отправились спать. Дольше всех продержался Северин – когда даже Кол, что сидел с ним до последнего, все же встал на ноги и, пошатываясь, пошел в сторону ближайших кустов, Броди все еще сидел у костра, глядя на танцующее пламя, но, в конце концов, уснул и он, подложив под голову свернутый плащ.

     Через некоторое время, когда со всех сторон разносился громкий храм, Этьен поднял голову и, оглядевшись, поднялся на ноги – вряд ли он дождется лучшего момента для того, чтобы сбежать. Необходимо лишь незаметно добраться до лошади – пока похитители проснутся и обнаружат, что мальчик исчез, он уже будет во весь опор мчаться в лагерь Раймунда. Сняв башмаки, дабы не шуметь, Этьен медленно направился в сторону привязанных скакунов, внимательно глядя под ноги, чтобы случайно не хрустнуть какой-нибудь веткой.

     Едва он поравнялся с Бурым, как тот вдруг чихнул и зашевелился – Этьен замер на месте, боясь даже моргнуть, но через миг мужчина просто перевернулся на другой бок и захрапел еще пуще прежнего. Шаг, еще шаг, переступить через сухой лист, не споткнуться о камень... Этьен уже тянулся к сбруе, как вдруг чья-то крепкая рука схватила его за шиворот и хорошенько встряхнула. Спустя мгновение Этьен увидел перед собой лицо Северина, который присел перед ним на корточки, железной хваткой сжимая его плечи. Боги, да Этьен даже не слышал, как тот к нему подкрался!

     – Далеко направился? – спокойно спросил Северин, глядя прямо в глаза мальчику.

     – Я? Что? Нет! – произнес Этьен, судорожно пытаясь придумать что-нибудь в свое оправдание. – Я просто услыхал какой-то шорох и подумал, что... что... волки! Да, что волки думают задрать лошадей. Глядите, там вон их следы...

     – Волки? – поднял брови Северин и задал неожиданный вопрос. – Ты когда-нибудь слышал о Костяной пустоши?

     Этьен кивнул. Помнится, он читал о ней в одной из книг мастера Фернанда – бескрайнее море песка посреди Зафибара, рядом с которым расположились Арраканская империя, Маарун-Хазаш, Баррад и другие страны помельче. Пустыню населяли многочисленные племена полудиких кочевников, чья последняя орда пару сотен лет назад едва не погубила и Арракан и Визр; а еще средь песков притаились диковинные чудища, таинственные руины и могучие волшебники, скрывающиеся за барханами...

     – Но вероятно, ты не знаешь о том, как кочевые народы поступают с рабами, которые пробуют сбежать, – продолжил Северин и похлопал по длинному ножу, что висел у него на поясе. – Они делают им надрезы на пятках и просовывают под кожу конский волос. Не смертельно, но весьма... неприятно. Для жизни это неопасно – с ним ты легко сможешь дотянуть до старости, но вот ходить, а уж тем более бегать... – он цокнул языком и покачал головой. – Понимаешь, к чему я клоню?

     Этьен вновь кивнул и громко сглотнул. Северин разжал пальцы, крирпые скорее напоминали клещи и направился к костру. Этьен же, понурившись, улегся обратно, но так и не смог сомкнуть глаз – он все еще представлял, какого это, когда тебе режут ступню кривым длинным ножом, а потом... В конце концов, изрядно продрогнув, Этьен пересел поближе к костру, прямо напротив Северина, что смотрел в пламя, рассеянно поигрывая клинком.