Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В. - Страница 90

     – Так то всего лишь крыса, господин. Их внутри навалом – тож капустку пожрать любят. Если хотите, можете сами посмотреть, токма дайте мне фонарь зажечь…

     – Нет, благодарю, – пробурчал мужчина и, судя по тому, как тряхнуло повозку, спешно выбрался наружу. – Ненавижу этих гнусных тварей, бррр… Все, езжай давай.

     Уже трясясь в повозке, что неслась так быстро, как могла, подскакивая и трясясь, и слушая крики Одрика, подгоняющего своих кобылок, Мелэйна все еще не могла поверить, что им удалось спастись. Парень пришел в себя только под утро – он еще долго не понимал, как очутился так далеко от своих мучителей и даже когда Одрик срезал ему волосы, а Мелэйна излечила самые серьезные раны и помогла отмыться от крови, до сих пор думал, что это какое-то новое изощренное издевательство – подарить ему сладостный миг свободы, дабы через мгновение вновь нацепить кандалы; и лишь натягивая чистую рубаху, которую предусмотрительно взял с собой Одрик, парень вдруг разрыдался и заключил девушку в столь крепкие объятья, что она с трудом могла вдохнуть.

     Распрощались они вблизи владений барона Ружа, которому Одрик и впрямь вез капусту; Мелэйна, напоследок обняв обоих мужчин, осенила каждого полукругом и проговорила слова молитвы – хоть и не была до конца уверена, что теперь это ей позволительно – и отправилась на юг, подальше от храма. Спасенный же парень поехал дальше с Одриком, правда, теперь он не прятался словно вор, а сидел рядом с ним на козлах. Но вряд ли бы кто узнал в нем вчерашнего пленника, ведь выглядел он совершенно другим человеком – даже не сколько от того, что отмылся, потерял волосы и сменил одежду, как от того, сколь уверенно он выглядел, держа спину прямо, а голову гордо приподнятой. Он проговорился, что родня его живет в одном из Вольных Городов – и Одрик согласился довезти его до Соленого Тракта, где тот без труда мог бы найти себе попутчиков среди многочисленных торговцев, что круглый год перевозят товары туда и обратно. А сама Мелэйна вскоре услыхала про таинственную женщину, помогавшую найти дорогу заплутавшим людям…

     ***

     – Да вот откуда у тебя такой опыт в побегах, – пошутил Стефан, на что Мелэйна лишь слабо улыбнулась. – Но история если честно довольно паршивая. А что если того типа и впрямь взяли за дело?

     – Я… я думала об этом, – призналась Мелэйна и вздохнула. – Но, все же, если бы был хотя бы один шанс, что он невиновен… я просто не могла его оставить. И если этим поступком я помогла свершиться чему-то плохому – пускай меня судят боги.

     – Рассказ печальный, но исход счастливый, – старик подмигнул и пригладил бороду. – И что же до сих пор вы бежите от ордена?

     – Нет, – протянула Мелэйна и взглянула на Стефана, точно прося совета. – Мы...

     А он на самом деле не видел ничего дурного рассказать Тедельмиду о том, что случилось в замке – ведь если пораскинуть мозгами, то кто, если не колдун объяснит им всю ту бесовщину, в кою они ненароком вляпались по самые шеи. Так что Стефан устроился поудобней и не спеша начал рассказывать их новому знакомому обо всех их недавних злоключениях – опуская, впрочем, всякие мелкие незначительные подробности – и чем дольше он говорил, тем гуще на лице друида смыкались тучи, а морщины точно становились глубже.

     – ... в общем, так мы в лесу и очутились, – закончил Стефан и спросил. – Вы вроде как во всяком магичестве толк знаете – мы конечно тоже люди бывалые, но вот подобной хрени еще не видывали – так что, может, проясните, что ж там вообще произойти могло?

     Старик уткнулся взглядом в стену за их спинами, задумчиво сложив руки на груди и даже почти не моргая – долгое время он молчал, и Стефан уже было заподозрил, что того, быть может, хватил какой удар, но вот, наконец, Тедельмид начал говорить:

     – Я расскажу вам одну легенду, которая, быть может, отчасти ею и не является. Многие и многие сотни лет назад, еще до того, как взросли и пришли в упадок первые великие народы, миром этим с момента сотворения правили Старые боги. Хозяева земли и морей, воплощения огня, воды, земли и воздуха – они были той самой незримой силой, что поддерживала порядок в нашем мире, наблюдая за тем, чтобы ход вещей шел так, как должен. Силой не доброй, но и не злой – ведь молния, ударившая в чей-то дом, сделала это не от злого умысла, а по причине своей природы; река же, разлившись по весне и затопив деревню, не желала навредить ее жителям, но сделала это потому, что иначе не может. Но, как говаривали старики, потом в этот мир пришли они. Другие боги. Древние. В ваших сказах вы называете их...

     – Падшие? – содрогнувшись, произнесла Мелэйна.

     – Именно, – кивнул друид. – Даже в стертых из памяти легендах, которые устами передавались из поколения в поколение, не упоминалось, что же произошло дальше, но ясно было одно – началась война, едва не погубившая все сущее. Океаны иссушивались и растекались вновь, небеса возгорали пламенем, ветра сходили с ума, вырывая горы, точно веточки, а целые континенты исчезали в толще воды вместе со всеми существами, кто их населял. Истории о содрогнувшей мир катастрофе есть у почти каждого народа – пускай они и различаются в деталях, но совпадений слишком много, чтобы считать их просто выдумкой.

     – Но Падшие же проиграли? – спросил Стефан и повернул голову к Мелэйне. – Помнится, матушка в детстве мне читала вслух какое-то писание... что-то там про низвержение в бездну и всякое такое.

     – Ни одна из сторон не одержала победу, – покачал головой Тедельмид. – Во всяком случае, это то, что я слышал. Многие Старые боги погибли, оставшиеся ушли или уснули, а Древние – как оказалось, куда более могущественные, чем представлялось – хоть и были повержены, но все же выжили. Да и как уничтожить то, что существует в этом мире лишь отчасти? Ты можешь загасить пламя, но не сможешь запретить головешке вспыхнуть снова. А на осколках поля брани, в которое превратился наш мир, взросли Новые боги, появившиеся после войны, как ростки, что проклюнулись на пожарище, удобренные пеплом – к примеру, матерь небесная коей служит эта барышня...

     – Наш мир создали отец и мать – Феб и Манесса, – упрямо махнула косой девушка. – И Древних... Падших сокрушили именно они. «Не было мира до Отца и Матери, не будет его и без них; осветили они мрак и сотворили все сущее…».

     – Как скажешь, – пожал плечами Тедельмид, не став пускаться в споры. – У каждого своя правда, а истину же не знает никто. Но вот кажется, мне, что в замке вы столкнулись с одним из сокрушенных... точнее с некой вещью, что пропитана толикой его могущества. Признаться, один раз и я краем глаза видал нечто подобное… но было это так давно, что уже кажется сном.