Обман зрения (СИ) - Чайка Лидия Сергеевна - Страница 37

— Надо придумать легенду, по которой ты начала меняться в лучшую сторону, — не раздумывая, предложила девушка. — Например, ты захотела понравиться Марку и от того решила кардинально измениться.

— Нет, — запротестовала, живо представив себе, как заявляю всем, что готова пожертвовать имиджем ради любви. Причем в данном случае я должна сообщить о своей симпатии, пафосно заявить о ней и магам, и магессам. — Я не готова к такому. Мало того, что мне, как Эвелине, надо будет сделать это открыто, так еще и действительно начать действовать. Да Леар ни за что не клюнет на эту уловку. Я ведь даже врать почти не умею. И не люблю.

— А врать и не придется, — на меня кинули лукавый взгляд. — Тебе ведь он действительно нравится. Или я не права? Вы ведь истинная пара.

Не в бровь, а в глаз. Да, мне чертовски нравился Леар, и я, о ужас, даже чувствую исходящий от него запах имбирного печенья. Но это не повод терять голову и превращать свою жизнь в цирк. К тому же я прекрасно понимала, что оборотень «меня», мягко говоря, недолюбливает. К тому же, я еще и чем-то воняю. И из другого мира. Следовательно, когда перенесусь к себе домой (дай бог, это все-таки случится), нам с Марком придется расстаться. Опять же, при условии, что он ответит мне взаимностью. Что само по себе маловероятно.

— Я бы не стала делать таких смелых выводов, — сказала и, не выдержав, отвела взгляд в сторону. — У нас с ним нет будущего. К тому же, с внешностью Эви у меня нет шансов.

— Но вы провели вместе все выходные, — явно намекая на что-то мне еще не известное, выдала огневица. — Должен же он был что-то почувствовать. Тем более, что ты «плохая актриса».

Она передразнила мою интонацию. Ну и ладно. Идея с несчастной любовью действительно неплоха. А вот каким образом ее воплощать в жизнь, подумаю по ходу дела.

А дальше стало уже не до разговоров, потому что нам принесли салаты. Все тот же официант Алекс вел себя более чем учтиво по отношению к Ринге. Парень мастерски скрывал свои чувства, относясь к девушке, как к клиентке, которую видит впервые в жизни. Только один раз он позволил себе задержать на ней свой взгляд больше положенного. И то, почти сразу сделал вид, что его интересовала запылившаяся (только я в это не поверила) картина, висящая за спиной магессы.

— Ну, как? — спросила подруга, когда мы с ней остались одни. — Вкусно же? В твоем мире лучше готовят?

— Я пока не поняла… — тщательно пережевывая нежнейшее мясо, задумчиво ответила ей. — Не «мое» тело хорошо реагирует на вкус, который кажется просто божественным. Я никогда такого не пробовала. Но мозг воспринимает, что так и должно быть.

— Как интересно, — Ринга дожевала помидор и продолжила: — Все твое существо ликует, а физическая оболочка ведет себя, будто так и надо.

— Это ужасно неудобно, — пожаловалась я. — И ладно, писать, читать и говорить — я к этому уже как-то привыкла. Одежду я тоже под себя подбирала. Да и в столовой Института не готовят ничего такого сверхъестественного.

— Я тебя поняла, — Ринга кивнула. — Только что ты впервые настолько остро почувствовала, что находишься в другом теле.

— Не то слово.

Мы задумались каждая о своем. А потом принесли кролика, и я была вынуждена признать, что даже в довольно простых на первый взгляд заведениях в Тэгерайсе (таверна, в которой мы с Леаром остановились в субботу не в счет) готовят намного лучше, нежели у меня на родине. Возможно, если зайти в элитный ресторан с набитым деньгами кошельком, то тебя и накормят по-королевски. А вот простым смертным оставалось есть одну «синтетику». Она почему-то более доступна, чем натуральные продукты.

Пока ела, судорожно вспоминала, о чем еще хотела поговорить с подругой. Но как на зло ничего не приходило в голову. Лишь четыре письма сиротливо лежали на столе. Но вскоре мне стало не до шуток, потому что осознала, что я настолько разоткровенничалась с огневицей, что говорила в полный голос. И даже не подумала о том, что у Алекса прекрасный слух. Он ведь мог все прекрасно расслышать из кухни.

— Ринга-а… — я тихонько позвала подругу по имени. — А ничего, что мы такие вещи обсуждаем в общественном месте? — Не выдержала и все-таки спросила о том, что волновало меня почти все то время, что мы находимся в столице.

— Артефакт, — она дотронулась до тонкого шнурка на шее. — Настроен специально под наш случай. Теперь всегда ношу его на себе. Кстати, улыбнись. Тебе не идет неуверенность.

— Мне вообще не идет это тело. Оно мне противно.

Огневица застыла, так и не донеся очередную порцию мяса до рта. Вилка сама собой опустилась обратно на тарелку.

— Знаешь, а ведь это не есть хорошо, — немного поразмыслив, произнесла она. — Таким образом ты быстро подставишься перед окружающими.

Крыть было нечем. Или я совершаю над собой усилие и договариваюсь с совестью (усыпляю ее, короче говоря), или в скором времени пойду по рукам самых знаменитых лекарей Объединенного Государства. «Мама и папа» ведь обязательно постараются вылечить свое дитя.

— Вот сижу я и думаю… — тяжело вздохнула и отставила от себя опустевшую тарелку. — Чего людям в жизни не хватает? Относишься к ним по-человечески, зла не делаешь, помогаешь и успокаиваешь, а они тебе потом в спину нож. Но если взять Эвелину, то выходит то же самое. С той лишь разницей, что у нее есть своя армия поклонников, готовых отдать за нее многое. Ну, и недруги, разумеется, присутствуют. Эви никогда не напрягалась, не считалась с чужим мнением и наверняка диктовала моду. Она жила в свое удовольствие и остальные ее не волновали. Счастливая она, черт побери.

— Не ругайся, — правильно поняв незнакомое ей выражение, попросила огневица. — Лучше расскажи о своей прошлой жизни. Я ведь правильно понимаю, что совсем недавно тебя предали?

Какая она проницательная. Меня действительно предала лучшая подруга. Где-то месяц назад я непонятно с чего решилась рассказать, что мне нравится один парень из группы в институте. Оказалось, у нас с ней полностью одинаковые вкусы в плане противоположного пола. Она была более решительной и уверенной в себе. Не сказала бы, что девушка походила на леди Сневр. Ее красота была природной и подчеркивалась лишь легким макияжем и улыбкой, которая практически не сходила с ее губ. Вот, на нее Виктор и клюнул. Когда они впервые пришли в универ, держась за руки, у меня пропал дар речи. Потом еле смогла досидеть до конца пар. Очень хотелось уйти после первой же лекции, да только я не желала выглядеть неудачницей в глазах победительницы. И Катьке первой пришлось прекратить наше общение. Я не подавала виду, что ревную, что обижена и разбита. Она… заполучила парня, с которым могла бы сейчас встречаться я. Наверное, «подруга» испугалась, что он может обратить свое внимание на меня, вот и приступила к решительным действиям. А ему только этого и надо было. Не знаю, какие на самом деле у Витьки чувства к Катерине, да только все уже прошло. Окончательно и бесповоротно, спасибо Марку Леару, будь он неладен. И если дома я постоянно ловила себя на мысли «а что теперь делать дальше?», то сейчас… вопрос остался тем же. Поменялся лишь его смысл. Раньше мне все казалось, что хуже предательства подруги и разбитого парнем сердца ничего и быть не может. Как смотреть в глаза Кате и что теперь делать с собственной привязанностью? О чем говорить с ней? Как относиться к нему? И вообще… с кем общаться дальше? Понятное дело, одной бы я не осталась — всегда была дружна с одногруппниками, однако ни один из них так и не узнал о моей внутренней трагедии. Даже родители не догадывались об этом.

Об этом обо всем я поведала Ринге. Скрывать ничего не стала. Да, это было. Я пережила тот момент и… смирилась. Девушка хмурилась, несколько раз вставляла витиеватые ругательства. В общем, всячески выказывала свое недовольство. Я в свою очередь, постаралась как можно быстрее закончить разговор и сменить тему.

Как и задумали, за десертом стали разбирать письма от магов. Первым попал под раздачу Мартин Вир:

— «Дорогая Эвелина, спасибо тебе за все», — писал парень. — «За наш танец, за томный взгляд, который подарила мне во время Горячего льда…»