Навь. Книга 3 (СИ) - Юллем Евгений - Страница 32

Но желающие всегда находились. Потому что три-четыре года на этой позиции и можно спрыгивать или в политику, или в коммерцию на должность консультанта. Обзавестись связями, пробурить ходы, организовать подходы к нужным людям. Главное — не вляпаться ненароком.

— Роберт, я возлагаю на вас определенные надежды. К сожалению, уровень аналитики в команде упал ниже допустимых пределов. И если раньше мы дергали за ниточки и использовали в качестве марионеток окружающий мир, то сейчас подставляемся под удары, подобно слепцу. Те же кузены умудрились неплохо навариться на провальной операции, раздергав чужие финансы и попутно сплавив разного рода отребье на убой. Мы же оказались со спущенными штанами и теперь разгребаем чужое дерьмо.

— Да, сэр, я приложу все силы.

— Людей, кто запачкался в контактах с отловленными экстремистами и ватиканскими кардиналами, перевести в запас. Придумаем, куда их позже израсходовать. Официальные извинения от лица правительства за излишнюю самодеятельность отдельных персонажей по дипканалам уже отправили. Сейчас будут идти торги на тему понесенного ущерба и каким образом нам придется это компенсировать. Атака на императорскую семью, да еще вскрытая с кучей секретных документов, это слишком серьезно. Эта оплеуха нам долго икаться будет… Значит, обрубаете оставшиеся хвосты, убираете все упоминания в официальных документах и консервируете проект русских бомбистов до лучших времен.

— Я понял, сэр. Выделенные финансы на проекты так же заморозить?

— Деньги оставьте пока на счетах, им найдут применение. Ну и после того, как разберемся с самым неприятным, предоставьте мне отчет по фигурантам из САСШ. Кто их надоумил не лезть в эту вонючую кучу? Возможные источники информации, ключевые персонажи, связь с нашими умниками, кто воспользовался в итоге непроверенной информацией… И еще. Возьмите на особый контроль возню в Юго-Восточной Азии. У нас там рухнула резидентура, которая очень давно и плодотворно работала с продажными русскими в Сиаме. Все собранные материалы вам передадут уже завтра утром.

Замдиректора кивнул. Особый контроль — это личная ответственность. И если он умудрится недоработать, как предшественник, то может и до петли в ванной не дожить. Времена тяжелые, в Букингемском дворце требуют крови проштрафившихся. И когда эта волна схлынет — никто не знает. Поэтому остается лишь молиться, что успеешь удрать с расстрельной должности на более тихое место до того, как сверху потребуют очередную жертву на заклание.

— И еще, Роберт. Мне совершенно не нравится менять замов, как перчатки каждые полгода. Поэтому постарайтесь все сделать, как надо. Тем более, что вас взяли на должно не по протекции, а за мозги. Вот и докажите, что выбор был правильным…

— Эй, вставай, хорек! Сколько можно дрыхнуть!

Я приоткрыл один глаз. Мадлен стояла руки в боки, перекинув полотенце через плечо в дверях моей комнаты. Да пошла она, спать не дает, тоже мне мамочка нашлась… Я перевернулся на бок.

Хренак! А вот это уже игра без правил. Комок смятого полотенца ударил меня по плечам и голове.

— Вставай уже! Нас дела ждут!

Ну блин неугомонная! И куда спрашивается спешить?

— Ты не пробовала уран выгрузить из своего реактора? — я рывком встал на постели. Все равно утренний сон испорчен.

Мадлен уже увеялась, так что последней реплики не слышала. Я уныло поплелся в ванную, почистить зубы и плеснуть водой в свою помятую и опухшую ото сна физиономию, затем побрел на кухню.

Она уже что-то жевала у плиты.

— А мне? — заявил я, плюхаясь на отозвавшийся недовольным скрипом стул.

— Сам берешь и делаешь, — промямлила Мадлен с набитым ртом. — Холодильник перед тобой.

— Э, нет! — злорадно заявил я. — Раз ты моя мамочка, метнись, сделай-ка по-быстрому завтрак любимому сыночку, или я на тебя в суд подам.

— Хорошо, милый, — злорадным голосом ответила она, проглатывая бутик с ветчиной. — Сейчас сделаю тебе бутерброды с арахисовым маслом.

Меня аж перекосило от счастья. Я не жертва национального американского маркетинга и жрать непонятную и противную на мой вкус одно из традиционных навязанных американцам блюд не буду.

— Все, лишу я тебя родительских прав, — мрачно пообещал я, встав со стула и направившись к холодильнику. Ладно, сам себе сделаю. Не оставаться же мне голодным из-за ее вредности.

— И вообще, будешь борзеть — отдам тебя в школу в Южном Централе, где ты будешь один белый.

— Все, у меня возникло неотложное дело, — я закрыл дверцу холодильника, выудив оттуда неплохой шмат ветчины. — Не знаешь, где в окрестностях можно спрятать труп?

— Труп?

— Молодой белой рыжеволосой женщины спортивного телосложения, — я отрезал себе ломоть мраморного мяса и положил на хлеб. Вкусно! Я аж зажмурился от удовольствия.

— Ну-ну, — ухмыльнулась Мадлен. — Ешь давай, нам действительно пора.

Она налила себе апельсиновый сок из канистры.

— Вставайте, граф, нас ждут великие дела, — процитировал я классика с набитым ртом.

— Давай уже жуй, графин, — повернулась к окну Мадлен, дав полюбоваться на свой весьма аппетитный зад.

Домик в Пасадене, в котором мы засели, был конечно так себе, уровень нищеброда. Ну тут в ЭлЭй можно жить и в картонной коробке — а что, температура ниже плюс одиннадцати по ночам не опускается, из ужасов нашего городка только максимум нечастые ливни, да и то не в этот сезон. Не зря это место считается раем и землей обетованной, уступая максимум только Гавайям. А ведь могла быть это и русская земля, по крайней мере Фриско точно был когда-то нашим, точнее Форт-Росс. Ну ошибки прошлого теперь уже не исправить.

— Так какой у нас подвиг запланирован на сегодня? — я хлебнул ледяного оринджа.

— А вот это уже в буквальном смысле, — посерьезнела Мадлен. — Причем, подвиг придется совершать тебе. Проверить один из тайников и взять то, что там будет.

— Мне?

— Ну, во-первых, пацан влезет туда, куда не полезет взрослая тетка, потому что мелкий шкет неинтересен никому в отличие от красивой женщины, — Мадлен деланно кокетливо поправила волосы. — А во-вторых, на словах тебе велено передать про Автово.

А вот это уже интересно. Волхвы или наконец-то Анджей-Герра прорезался?

— Где тайник?

— Дренажная труба под шоссе. Никакой фантазии, — отмахнулась Мадлен.

— Ладно, — вздохнул я. — Поехали.

Получение пакета не заняло много времени. Мадлен остановилась на обочине, я вылез из машины и спустился вниз, к зияющему черному зеву грязной трубы. Нет, хорошо все-таки что хоть перчатки и фонарь взял, надо первым делом посветить внутрь. А то черт знает, может там кто и живет — бомж конечно в такую дырку не пролезет, а вот небольшой крокодил или змея могут заползти отдохнуть в тенечке.

Пакет был на месте, но оформлен был явно с юмором — перемотанный изолентой кирпичик в целлофане, в таких оптовики-наркоторговцы фасуют кокс или герыч. Я сорвал с верхней стенки трубы приклеенный пакет и вернулся в машину.

Мадлен с интересом смотрела на кирпичик.

— Давай вскроем, — предложил я. — Если нас поймают копы, будет очень трудно объяснить что-нибудь им.

— Давай, — согласилась Мадлен, доставая нож.

Ну вот, избавленный от обертки пакет выглядел более или менее прилично — небольшой такой пластиковый бокс, в который обычно упаковывают более-менее ценные приборы. Я щелкнул замочками. Тоже ожидаемо — внутри флэшка в поролоновом ложементе, и записка из одного слова — «никнейм».

— Поехали обратно.

Дома я открыл на ноуте флэшку. Никнейм, говоришь? Да какой еще может быть — только один. Я ввел «Паленый», и сразу попал в каталог с фотографиями и документами, обозначенный «Фигуранты».

— Ого, сколько тут информации, — чуть не присвистнула Мадлен. — Откуда?

Я лишь усмехнулся. Вот тебе этого точно знать не надо, много будешь знать — не дадут состариться.

— Источник, о котором тебе знать не нужно, — я вошел в «Лос-Анджелес». Одна строчка. Джозеф Карпентер, агент ФБР Лос-Анджелесского отделения. С фотографии на меня смотрел оскалившийся по-американски в шестьдесят четыре зуба белый мужчина лет сорока, в дорогом костюме и на фоне матрасного флага САСШ.