Лисы взрослым не игрушка (СИ) - Бегун Анна - Страница 26

Одувашка просиял.

— Правда? — восторженно подпрыгнул он, хлопнув в ладоши. — Вот и приходите, когда что-нибудь изменится.

И, демонстративно отвернувшись, полез обратно на шкаф.

Салли шикнула на меня, дескать «ты что наделала». Я пожала плечами и только развела руками: что ж теперь?

— Да я шучу! — расхохотался Одувашка, внезапно материализуясь сидящем перед нами на столе и болтая ногами в воздухе. — С удовольствием помогу, чем смогу. Вас же слухи всякие интересуют, да? Конечно да, ко мне только за этим и приходят! Или… О-о-о, может, вам надо проследить за кем-то? Тебе парень изменяет?

Он ткнул пальцем Салли в грудь, и она смущённо замялась.

— Н-нет, у меня нет парня, если честно…

Одувашка отмахнулся.

— Ладно, выкладывайте.

Мы озадаченно переглянулись.

— В общем, — замялась я, не решаясь, с чего начать. — Не так давно в этой академии преподавал один человек. Поговаривают, он был оборотнем…

Одувашка не перебивал. Он качал головой в такт моим словам и смотрел куда-то в пол.

— А потом, дескать, нашёл способ излечиться, и до сих пор находится где-то в этих стенах.

— Ну, — с вызовом посмотрел на меня Одувашка сквозь несуществующие очки. — Поговаривают, ага. И что?

— Собственно, мой вопрос: кто этот препод? Как его зовут, что преподаёт?

Призрак тяжело вздохнул и покачал головой.

— Вот рад бы вам помочь, честное слово! Но никак не могу.

— Это ещё почему? — нахмурилась Салли.

— Так ведь он зачаровал меня, чтобы я никому его не выдал, — Одувашка похлопал ресницами, всем своим видом изображая полнейшую невинность. Но уже в следующее мгновение напрягся: — Там вообще история такая себе. Не рекомендую в неё лезть.

— А мы твоих рекомендаций и не спрашивали, одуван недоделанный, — прорычала я. — Мне нужна только информация.

— Ничем не могу помочь! — призрак исчез с наших глаз, и остался рядом одним только голосом. — Увы. И вам же лучше.

— Слышь, ты! — рявкнула я, теряя терпение. Вот он, ответ у меня в руках, этот чёртов призрак точно знает! Но, зараза, молчит. — Я ведь найду способы пытать призраков! Или вообще вызову бригаду по деактивации вместилища! Всё одно: если ты ничего не говоришь, какая мне разница, есть ты или нет?

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Да ладно тебе, злая какая. Имени его я сказать и правда не могу, но знаю того, кто сможет ответить.

— Кто? — в голос спросили мы с Салли, полностью превращаясь в слух.

— Бернадет Линк.

— Это ещё кто такая?

— Тигрица. Оборотень. Та самая, которая заразила вашего препода ненаглядного. В Питомнике давно.

Мы с Салли переглянулись.

— Значит, он был тигром, — тихо сказала она, и я, кивнув, подняла голос, обращая его в воздух:

— Ладно! Не буду тебя трогать. Пока. И на том, что есть, спасибо. Но если ты мне соврал…

— Да боги с тобой, девочка! Чем могу — всегда помогу. Уж извините, что так вышло, кто ж знал…

Попрощавшись с призраком, мы вышли из старой костюмерной.

— Питомник, значит, — протянула Салли, задумчиво теребя ворот куртки.

— Значит, Питомник, — в тон ей ответила я.

А находится Питомник в противоположном конце страны. На носу сессия, да ещё наказание… Придётся отложить поездку на две недели — до начала зимних каникул.

Я скрипнула зубами. Зверь с каждым месяцем всё сильнее…

Глава 12. Траум

Снег завалил Академию настолько, что начал кучами обваливаться с покатых крыш, пугая случайных прохожих. На носу праздник смены года, сессия благополучно закрыта, а с поиском бывшего оборотня явные подвижки. Жить стало как будто немного легче. И даже тот факт, что с началом второго семестра мне отбывать наказание ещё две недели, не сильно омрачал настроение.

— И что, и что? — подалась ко мне Салли, пока я сосредоточенно насыпала в крошечную кастрюльку на маленькой жаровне пыльцу одуванчика. — А он-то чего?

— А он наорал на меня, что я дура, и могла бы подкатить стремянку вместо того, чтобы лазать по перекладинам под потолком.

— И чего потом?

— Да он так заорал, что я… — вода в кастрюльке закипела почти моментально, пришлось очень быстро уменьшать огонь. — … Упала прямо с балки. Думала всё, кранты мне.

Салли издала умилённый вздох.

— Но он снова тебя спас?

— Ну, поймал. Сам скинул — сам поймал.

— Левитацией?

— Само собой.

— Эх, а здорово было бы, если бы прям на руки…

Она мечтательно подняла взгляд к потолку. Порой я начинала думать, что надо бы её вместо себя отправить отбывать наказание, пусть сама посидит несколько часов в одном помещение с хамом по имени Сириус Толль, а я посмеюсь. И посмотрим, как тогда она запоёт о романтизме всей этой ситуации.

Рус был… непостоянным. Он то становился спокойным и искренним, как лучший друг, можно даже сказать — заботливым. Мог меня смешить и рассказывать истории из своих путешествий. А мог хамить, орать, унижать и порой даже доходило до драк. Пару раз он не сдерживался, и разнёс очередным стихийным выбросом всё, что не было прибито к полу, но обычно всё-таки держал себя в руках. Я же всё серьёзнее подумывала о том, чтобы изучить заклинание-щит, пока что-нибудь тяжёлое по голове не прилетело.

Предыдущим днём едва пронесло. Что нас остановило — я так и не поняла, но кончиться могло весьма скверно. Завхоз поставила нам задачу на вечер: навести порядок в одной из кладовок. Большая такая кладовка, размером со среднюю учебную комнату. Так вот я настаивала на том, чтобы сначала всё из неё вынести, внутри вымыть и потом постепенно заносить очищенные вещи, а Рус упёрся: зачем делать лишнюю работу, так переставим. Слово за слово, тон всё выше, ругательства — изощрённее. И вот — мы друг перед другом, нос к носу. У него уже молнии в глазах, я замахиваюсь, чтобы влепить пощёчину, он перехватывает мою руку в последний момент и…

И ничего. Встали, как вкопанные, смотрим друг другу в глаза, ругаться уже и расхотелось. Он был так близко, что я слышала его дыхание и чувствовала тонкий запах мужских духов.

«Он пользуется духами? — удивилась в тот момент. — И зубы вон какие белые…»

И одет всегда с иголочки, словно на свидание идёт. Да он оказался тем ещё чистоплюем! Правда, после отработки он иногда шёл домой в таком виде, что если бы он из-за этого распсиховался, я бы не удивилась.

— Нэт, — обратилась ко мне Салли. — Посмотри-ка в глоссарии, как там травка называется, которая в тёмно-сиреневый красит. Окислительная…

Я открыла страницу с окислительными элементами и побежала глазами по строчкам.

Калессия… Окрашивание отсутствует… Мнемонимия… Окрашивание — бледно-красный… Траум… вообще неорганика…

Стоять. Траум?!

Я застыла, лихорадочно соображая, тот ли это порошок, о котором я думаю. Ведь если да, то…

— Доктор Чиа! — воскликнула я, поднимая руку. — А что такое траум? Он же тоже окислитель, можно было бы его вместо Фейоры использовать?

Сухонький старичок улыбнулся беззубым ртом.

— Нет, конечно, Блик, это же минерал. Кроме того, он является мощным седативным и имеет сильный эффект привыкания, а потому разрешён к использованию только в очень малых дозах и по разрешению полномочного лица. Хотя окислительное действие у него в самом деле выразительное, но на травы влияет довольно скудно…

— Значит, — перебила я его, — в Академии его не используют?

— Отчего же, используют.

— Но ведь он наркотичен?

— Называть этот эффект наркотичностью будет не совсем корректно. Однако, именно из-за возможного воздействия на организм, для его получения нужно иметь разрешение научного руководителя. Медики иногда используют, техномаги. В зоологии траум применяют только при работе с крупными животными, имеющими мощную сердечно-сосудистую систему, например, с драконами…

— Ты чего? — шикнула Салли, когда мы с профессором закончили обсуждать окислительный порошок. — Зачем тебе этот траум понадобился?