Стремительное падение (СИ) - Сагайдачный Вадим - Страница 26

Местные строгости впечатляли, но зацепило другое. Меня прямо-таки передернуло при упоминании о бунте. Все выглядело слишком подозрительно.

Сначала волна прокатилась по городам Равнин. Теперь вот перекинулась на Север. С нашими мы разобрались. Они случились не спонтанно. А вот по какой причине бунт случился на Севере, было любопытно. Вряд ли он был плодом случайности.

Мы направились по дороге к постройкам. Немного отошли и Сир Бакки принялся просвещать:

— Думаете, зачем капитан стражей лично встречает всех доставляемых в пропасть? Он неплохо разжился на своем месте. А как иначе? Деньги текут отовсюду. Надо только правильно направить все потоки. Капитан сумел все выстроить. Золото течет в его карманы нескончаемыми реками. Сейчас северяне уедут, и он со всеми проведет беседу. Узнает, что с кого можно стрясти. У всякого жулья часто бывают припрятанные ценности. Если так, из него все вытрясут. Потом люди капитана съездят и заберут все припрятанное. Поговаривают у него можно даже выкупить тех, кого отправляют в пропасть. Именно поэтому сюда везут всякую мелочевку. Рыбку покрупнее казнят на месте.

Его поддержал Таун Ри:

— Еще поговаривают, что женщин он отправляет к падшим далеко не сразу. У него есть целый закрытый бордель для стражей.

— Но это само собой. Это и раньше было. Какой смысл добру пропадать?

Пока Сир Бакки и Таун Ри обсуждали местные особенности, у меня крутились другие мысли. Предстояло договориться со стражами, чтобы дали возможность поговорить с доставленными с Севера бунтовщиками. А для этого все-таки предстояло познакомиться с местным деловитым капитаном.

Глава 12

Единственным местом у Врат, где можно было посидеть и спокойно подождать, когда северяне выгрузят бунтовщиков, являлась таверна. Она располагались как раз напротив ворот въезда во двор казармы.

Внутреннее убранство заведения выглядело совсем уж по-деревенски, ни намека на уют, комфорт и прочее. Станы слепили из булыжника и более ничем не облагородили. На пол и потолок постелили обычные доски и так оставили. Даже сидеть посетителям предлагалось на неудобных лавках за столами, сколоченными из шершавых досок, пропитанных солью. Завершало убогий интерьер барная стойка и два больших камина, изготовленных, естественно, без намека на изящество. Теперь я в принципе понимал сказанное дядей о том, что нас могло ждать в местном постоялом дворе.

Зато запах внутри был отменным. Он состоял из еле заметных и совсем ненавязчивых алкогольных паров эля и вина, щепотки табачного дыма и основного тона оттесняющего все прочее — приготовленного на огне ароматного мяса. Последний запах оказался самым навязчивым. Он будоражил аппетит и обещал отличную стряпню.

Людей внутри было немного. Из двадцати столиков или около того занятыми посетителями оказалось меньше половины. Мы выбрали тот, что стоял у окна с видом на казарму.

Прибежавший юнец-официант нас расстроил. Все приготовленное было уже съедено. Из готовых блюд он мог предложить разве что лепешки. Остальное требовалось ждать. Мы заказали целого кабанчика, а пока он будет готовиться, попросили принести лепешки с чаем.

Раз уж эпопея с бунтами имела продолжение, а Сир Бакки был единственным, кто больше всего знал о них, к нему-то я и пристал с расспросами о том, как все начиналось. А началась все, как оказалось, с небольшой потасовки на рынке Мелиссара между покупателем, у которого не хватило денег на покупку и торговцем.

Окажись на рынке достаточно стражников или не окажись их вовсе и все могло закончиться мелкой перебранкой. Но на рынок в этот момент пожаловал сборщик податей, снимавший дань с местных торговцев и с ним два стражника. Они задержали бедолагу, вздумавшего устроить ругань с торговцем. Все бы ничего, скорее всего, дальше ничего бы не последовало, но бедолага так разошелся в ругани, что не сдержался и в смачных выражениях обматерил стражников и сборщика податей. И вот тут последний допустил серьезную оплошность. Он пообещал бедолаге лично проследить за его отправкой в Пропасть падших как преступника.

Бедолага оказался не робкого десятка. Понимая, что все равно ему конец, в отчаянии он вырвал у одного из воинов меч, после чего убил им обоих стражников, сборщика податей, заодно и торговца с которым у него вышел конфликт. Своими действиями смельчак подстегнул находившихся на рынке людей без достатка учинить расправу над теми, у кого достаток имелся. В общем, на рынке начались бесчинства над торговцами и попавшимися на глаза богачами и, естественно, принудительный отбор у них всяких ценностей.

Очень быстро волнение вылилось на ближайшие кварталы. Вполне возможно еще немного и весь город охватил бы бунт. Вот только инцидент случился ранним утром, когда улицы по большей части были пустыми и капитан местных стражников Сир Урти Рамс вовремя вывел из казарм всех своих подопечных, так что уже к обеду начавшиеся беспорядки удалось потушить. Всех активных участников погромов выловили и отправили в Пропасть падших.

Казалось бы, случилось и случилось, в другой ситуации местная элита выдохнула бы с облегчением и предприняла попытки по недопущению подобного впредь. Но консильери Ресу на беду для себя и всей остальной высшей элите княжества пришла в голову мысль досадить соседям. А именно: создать группу людей и отправить ее для искусственного создания бунтов.

В прошлом Рес проделывал нечто подобное для прежнего правителя Мелиссара — отца Регана Бретта. Больше десятка лет тому назад он создал группу и прошелся с ней по городам и деревням соседних княжеств Глазвиля и Пятигорья. Они тайком убивали скот, а трупы скидывали в колодцы. Это привело к разгулу чумы и выкосило множество людей и скота. Оба княжества на несколько лет погрузились в упадок.

Регану Бретту понравилась идея. Он поручил Ресу скорейшим образом подготовить аналогичную группу провокаторов и направить их к тем же соседям.

Недолго думая, Рес нашел исполнителя, которому можно было перепоручить задание. Им оказался собственный племянник Трой. В случае успеха он посулил парню достойную оплату. Впрочем, после смерти матери, Трой переехал жить к дяде и без того во всем был ему обязан, так что отказать он все равно не мог.

Парень оказался талантливым. Он смог в кратчайший срок собрать группу и продумать необходимую тактику со стратегией. Его задумка оказалось простой. Группа заходила в гущу рынка в момент, когда там находилось наибольшее количество людей и, крича: «Бей господ», дальше разбегалась в разные стороны, нанося побои попадавшимся на глаза хорошо одетым людям, переворачивая лотки торговцев и, конечно же, стрясая со всех кого можно кошельки.

Способ оказался действенным и что хуже всего — невероятно заразительным. Едва провокаторы начинали свое коварное действо и к ним подключалась местная шпана. Дальше пламя разгоралось со страшной силой, далеко не каждый мог удержаться от соблазна наживы при виде того, как легко достаются ценности всяким наглецам. Для этого не требовалось чего-то сверхъестественного. Достаточно дать в морду богачу и обчистить его карманы. Или же вломиться в дом, лавку или мастерскую и там немного похозяйничать. Конечно, в одиночку или даже в составе группы далеко не каждый мог решиться на столь отчаянный шаг. Но когда все происходило здесь и сейчас, люди без зазрения совести присоединялись к общей толпе погромщиков.

Трой не задерживался на месте. Едва бунт разгорался, он с группой покидал город, довольствуясь тем, что удалось сорвать вначале затеи. Участники встречались в условленном месте, после чего отправлялась в следующий город.

Конечно, все проходило не особо гладко. Из более чем трех десятков покинувших Мелиссар, после посещения Глазвиля осталось двадцать пять. После Пятигорья всего четырнадцать. Остальные предпочли задержаться на грабежах.

Все складывалось отлично до того, как стало известно, что по поручению короля Гро Райта за бунты основательно взялся мой отец. Если до этого Реган Бретт грезил провести бунты во всех городах Королевства Равнин, то дальше изрядно трухнул и пошел на попятную. Он велел своему капитану всех выловить, включая самого племянника Реса, отправить в Пропасть падших и тем окончательно скрыть ведущие к себе концы.