V - значит наvсегда (СИ) - Либра Нюта - Страница 18

Иви закусила губу, чтобы сдержать хрип удивления и печали.

— Я слышала в новостях, что, когда безумец понял, что время на исходе, попытался прыгнуть в воду, но второй помешал ему, и в итоге пепел остался от обоих.

Иви ещё сильнее закусила губу и зажмурила глаза. Ей вдруг стало трудно дышать, как будто яд так и не вышел из организма, а подобно змее выжидал удобного момента, чтобы лишить её лёгкие воздуха, наполнив нестерпимой болью.

— Да, — подтвердила врач, — но, похоже, он и не собирался взрывать город.

— Я помню, как на улицах заиграла странная песня, и все жители буквально с ума посходили, стоило им услышать её.

— Полиция заявила, будто бы на одной частоте с песней пропустили какие-то гипнотические волны. Они-то и подействовали на людей.

— Но вот что странно, — медленно произнесла медсестра, — никто из нас не перебил друг друга и не создал хаос, как можно было бы ожидать. Напротив, мы лишь погрузились в небольшой транс.

— Зато шикарный промыв мозгов получился: длился целых пять часов.

— Кстати, безумцы в масках, оказывается, не единственные пострадавшие.

— Правда? Кто ещё?

— Комиссар преследовал какую-то девочку. Она, вроде бы, позвонила ему и призналась в попытке убийства, а потом сказала, мол, если хочет поймать, пусть отследит входящий звонок.

— А дальше?

— Ну, дальше он приехал на какой-то заброшенный склад и получил пулю в лоб.

— Ничего себе, — вскрикнула врач, но медсестра громко зашикала, возвращая коллегу в реальность, и продолжила рассказ:

— Самое главное, что девчонка сбежала, а личности безумцев в масках установить не удалось.

— А как же звали комиссара?

— Кажется, Стинг… Нет, Стинч. Ах, нет же, Финч. Его звали Эрик Финч.

Не в силах больше притворяться и сдерживать нахлынувшие эмоции, Иви резко вскочила с постели с воплем: «Это невозможно!». Врач и медсестра, увлечённые пересказом недавних происшествий, застыли на месте от неожиданности. Девушка же тем временем одним рывком освободилась от трубок и понеслась к выходу, как будто страдания от настигнувшей её столь непредвиденно утраты придали ей невиданную доселе мощь. Когда же врачи кинулись девушке наперерез, она ловко увернулась от их рук, отчего-то наводящих неистовый ужас, и, обойдя все препятствия, вырвалась наружу.

Не обращая внимание на усмехающихся прохожих, сигналящих ей автомобилей, не вовремя перемигивающие светофоры, Иви бежала вперёд. Ступни натыкались на лужи с ледяной водой, камушки, болезненно впивающиеся в кожу, неприятные разводы грязи на асфальте. Влажный и слегка морозный воздух окутывал ничем не прикрытые лодыжки, оставляя крупные мурашки, образующие странные узоры. Иви рисковала подхватить простуду или ревматизм и довести себя до полного физического изнеможения, но всё это вовсе не волновало её. Единственно важной на тот момент вещью было желание проверить достоверность услышанных слов. Но что, если Виктор действительно погиб? Что, если последний человек на всём земном шаре, хоть как-то связывавший её с жизнью любимого, подаривший пусть и слабую, но так необходимую надежду на будущее, покинул Иви точно так же, как когда-то покинул его брат?

Наконец, девушка добралась до Ламбета и чуть не ахнула от удивления: привычные безмятежные улицы превратились в неугомонный и до чёртиков взбудораженный рой. Всюду сновали полицейские, а их грузные автомобили выли настолько громко, что моментально закладывало уши. Иви встала на цыпочки, чтобы разглядеть хоть что-то в этом огромном стоге переполошившихся людишек, но безрезультатно. Девушка хотела было проскочить между двумя курсантами, но вовремя спохватилась: одетая только в одно больничное бельё, она явно привлекает слишком много внимания. Наверняка даже самые занятые и безразличные из присутствующих уже заметили её неуместный внешний вид. Встретившись с полным офицером взглядами и прочитав в его глазах осуждение и неодобрение, Иви слегка опустила голову и тут же отошла подальше от замыкавшей кольцо полицейских толпы зевак.

Даже с далёкого расстояния бросалась в глаза образовавшаяся пустота, которую на протяжении долгих лет заполняло огромное крутящееся колесо высотой около 135 метров. Теперь же на его месте валялись огарки, расплавленные детали и не успевший раствориться в свежайшем декабрьском воздухе запах сгоревшей плоти.

Девушка сделала два неуверенных шага назад, отрицательно мотая головой. Кажется, она окончательно потеряла способность здраво мыслить. Все думы перепутались. Стало трудно разобрать, что произошло вчера, что неделю назад, а чего вообще никогда не было. Может, столь круто развернувшиеся события — лишь иллюзия, игра воображения, обман разума. А, может, это просто очередной дурной сон, который преследует Иви на протяжении нескольких лет, постепенно сводя с ума? Тогда нужно немедленно отыскать наиболее безопасное место, чтобы переждать кошмар, словно суровую бурю. А где человеку всегда спокойно и уютно? Конечно же, дома.

Слегка приободрившись, Иви отвернулась от толпы и собиралась уже мирно прошествовать в взывающую к её израненному сердцу обитель, как вдруг на губах повис вопрос: «А где же дом?» А дома нет. С этими убийствами, погонями, подозрениями девушка напрочь забыла о том, что ей срочно требовалось новое жильё, хотя Галерея теней была более, чем идеальна для проживания в полном одиночестве. Пребывая в замешательстве и не зная, куда идти дальше, Иви так и осталась стоять посреди улицы.

Внезапно впереди зарябило что-то яркое, мгновенно привлёкшее растерянный взгляд девушки. Сначала оно походило на небольшое пятно, отливавшее разными цветами радуги, но постепенно пятно разрасталось и разрасталось, пока не превратилось в несуразно одетого человека. Он походил на двух клоунов невольно слившихся воедино. Одна его половина была одета в шутовской наряд, пышущий красными и жёлтыми красками. На голове красовался колпак шута, а лицо закрывала маска с застывшей ухмылкой, полной хитрости и коварства. Другая половина представляла собой одежду пажа 16 века в ярко-голубых тонах. На лоб нависал небольшой берет, сшитый из бархатных тканей. Несмотря на экспрессивность образа, от чудака веяло чем-то зловещим и опасным. По крайней мере, эти два чувства посетили Иви, как только она разглядела странного человека. Но не успела она и глазом моргнуть, как точно такой же человек возник поодаль, затем ещё дальше, появился на другой стороне улицы, мелькнул среди толпы, и весь шум, только секунду назад терзающий слух, испарился.

— Голограммы? — сама не зная кому, задала вопрос Иви. Словно решив поддержать разговор с девушкой, голограмма заговорила приятным сиплым голосом:

— Приветствую вас, жители Лондона. Полагаю, что вы уже вовсю празднуете гибель очередного сумасшедшего, так и не сумевшего испортить вам жизнь. Однако спешу заверить вас, что это были лишь репетиции, к сожалению, сорванные. Настоящий же спектакль состоится в скором времени, и все вы станете его зрителями. Не стоит паниковать и волноваться раньше срока: премьера обещает быть грандиозной.

Иви обхватила плечи руками, наконец-то ощутив зимнюю прохладу, заставляющую кровь стынуть в жилах. Впрочем, холодом веяло не только от морозного воздуха. Появление загадочного чудака не сулило ничего хорошего и могло усугубить и без того неспокойное положение в городе. Но его не беспокоили мысли, рождавшиеся в голове девушки в ту секунду, ведь злодей продолжал так же сдержанно и бесстрастно:

— Тем не менее, перед премьерой я хотел бы пригласить дорогого моему сердцу друга на своеобразный званый вечер. Иви Хэммонд.

При звуках своего имени девушка с большим усердием втянула голову в плечи, жалея, что не может, подобно страусу, спрятать голову в песок, потому что, во-первых, в центре города не так-то просто достать песок, а во-вторых, она почувствовала, что в конечном счёте настал-таки день, когда по-настоящему стоит начинать бояться.

— Я уверен, что где бы ты сейчас ни находилась, ты обязательно услышишь меня. Все мы знаем, что эта страна выжила лишь благодаря тебе. И чтобы отблагодарить тебя в полной мере и выразить глубочайшее почтение, прошу принять моё приглашение. Завтра с заходом солнца я буду ждать. Ты знаешь, где найти меня.