Аллигат (СИ) - Штиль Жанна - Страница 28

— А как же! — в возгласе графа Малгри проскочило недоумение. — Только боюсь, что твоей матери очень не понравилось, что пришлось напрасно прервать своё путешествие. — Его приборы звякнули о край тарелки, когда он отложил их. — Сожалею и сочувствую ей. Но, ты же понимаешь, Шэйла, всё могло закончиться не так хорошо.

— Понимаю, — вздохнула она, потягивая эль. — Представляю, как она будет недовольна. Ехала отдохнуть, а тут… — вскинула повлажневшие глаза на его сиятельство. Эль по вкусу отдалённо напомнил пиво, которое она однажды пила с Сашкой и он смеялся над её быстрым опьянением. Потом они целовались.

— Не расстраивайся, милая. Это не то, о чём ты должна беспокоиться. Твоя мать, конечно, непростая женщина, но она любит тебя. Ты — всё, что у неё осталось после смерти твоего отца. Хороший был человек. Ты очень похожа на него. К тому же я знаю, чем можно компенсировать леди Стакей причинённое неудобство.

— Я тоже знаю, — вздохнула она, гадая, какой суммы будет достаточно, чтобы мамочка виконтессы сердилась не очень долго и поскорее убралась туда, откуда приехала. Казалось, что женщина умеет доставлять неприятности не только Шэйле и та всегда спешила откупиться от неё. Если об этом знает и граф, то у Веноны Генриетты действительно далеко непростой характер. А может быть, вспыхнувшая неприязнь к незнакомой женщине была вызвана другим? Где-то там осталась её, Ольгина, мама. Единственная и самая любимая.

Мамочка… — тоскливо заныло сердце. Собравшись горячей влагой в уголках глаз, выступили слёзы. Нет, только не сейчас! У Ольги есть ночь, чтобы без свидетелей отдаться боли утраты и выплакать горе в подушку. Подняв взгляд на сверкающий хрусталь люстры, она обмахнула лицо салфеткой.

Лорд Малгри, поглощённый едой, похоже, не заметил её тревожного состояния. Вот и хорошо. Допив залпом эль, Ольга подвинула к себе тарелку с кусочком плоского пудинга с прослойкой малинового джема. Свёрнутый в рулет, он стал завершающим штрихом праздника для души.

Вообще-то, она бы ела и ела дальше, но в какой-то момент остановилась, вдруг осознав, что опьянела и перестала чувствовать меру в еде. А с непривычки организму Шэйлы может стать нехорошо от переедания. Только этого не хватало! Ольга покраснела и отвела глаза от ароматных булочек, так и просившихся их попробовать. Вздохнула, вспомнив вкус другого пудинга.

— Ела похожий шоколадный пудинг на день… — прикусила язык, глянув на графа. Поспешно отложила в сторону салфетку, заканчивая фразу мысленно: «8 Марта». Как это она потеряла бдительность? А шоколад? Кажется, в это время он уже есть. Или нет?

— Шоколадный? — уточнил мужчина. Его брови удивлённо прыгнули вверх.

Ольга молча кивнула и, как ни в чём не бывало, ещё раз с сожалением посмотрела на булочки. Отстранилась от стола:

— Всё очень вкусно.

Обратила внимание на бесшумно вошедшего дворецкого:

— Траффорд, передайте, пожалуйста, мою благодарность… Миссис Пруденс, — вспомнила она, как ей приносили бульон, ею приготовленный. — Это ведь она готовила?

— Да, миледи, — Траффорд ни жестом, ни взглядом не выразил своё сильное удивление. Он не мог припомнить, чтобы леди Хардинг когда-нибудь благодарила прислугу за качественное исполнение своих обязанностей.

И только сейчас Ольга заметила, что лорд Малгри уже давно поел и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, следил за ней с нескрываемым восторгом.

Он подхватился, заметив, что она собралась встать:

— Ты сейчас пойдёшь отдыхать?

«Виконтесса» задумчивым взором окинула столовую, не представляя, чем можно занять себя, кроме рисования, рукоделия и сна.

— Есть другие предложения? — и тут же подумала: «Чтение! Библиотека!» Шэйла ведь там упала со стремянки. Пора посмотреть, где всё произошло.

— На прогулку я тебе идти не позволю, — глянул в окно граф. — Сыро и холодно.

— А книгу в библиотеке взять позволите? — закинула она очередную «удочку», в предвкушении сглотнув сладкую слюну.

Его сиятельство предложил миледи согнутую в локте руку:

— Только в моём присутствии.

Чувствуя под тканью сюртука крепкие мышцы предплечья графа, Ольга вновь окунулась в ауру сказочного аромата сладкой вяленой вишни. Снова жар залил её лицо, сердце тревожно забилось в груди, а ослабевшие колени подогнулись.

Всё же хмельное это индийское пиво, — без тени сожаления подумала она, заметив, как подстраивается под её шаг лорд Малгри.

Глава 18

Они вышли из столовой и граф повёл Ольгу, чутко улавливающую его малейшее движение, по полутёмному коридору в обратную сторону от лестничного пролёта. Почему именно туда, она догадалась сразу — где-то в сердце дома находилась библиотека.

— Ваш табак, милорд… — не сдержалась «виконтесса», шумно втягивая воздух. — Вишня и табачный лист — это так… вкусно.

— Шэйла, ты ведь раньше не переносила запах табака.

Граф Малгри слегка повернул голову в её сторону, и Ольга поспешно отвела глаза.

— Верно, не переносила, — вздохнула она горестно. — Но что-то во мне изменилось после болезни. Мне сложно объяснить, что именно, но… изменилось.

Дальше она ничего объяснять не собиралась, но замедливший шаг мужчина с настойчивым ожиданием заглянул в её глаза и женщина продолжила:

— Я стала смотреть на всё будто чужими глазами. Вы ведь заметили, — беспокойно замерла она, поймав его спокойный и уверенный взгляд.

— Что у тебя изменился вкус?

— Не только, — всё ещё волнуясь, продолжила Ольга. — Я стала подмечать то, что раньше ускользало от меня. Роковые перемены в нашей жизни заставляют переосмыслить наше отношение к ней. Боль и потери меняют нас. Одних делают жёстче, эгоистичнее, других — мягче, добрее. А доктор Пэйтон вам ничего не говорил? Не вижу ни его, ни сиделки. Кажется, своим недоверием я обидела его. Мне очень стыдно.

— Не волнуйся, милая, я всё понимаю, — граф похлопал её тёплой ладонью по руке. — Мы с ним договорились. Порой навязываемое общество малоприятных тебе людей делает только хуже. Потеря ребёнка — не только твоя, это и наша потеря. Выбрось все глупости из головы. Ничего дороже жизни в этом мире нет. Как бы у тебя ни складывались дальнейшие отношения со Стэнли, помни — ты в этом доме хозяйка и находишься под моей защитой.

— Спасибо, милорд, — потупилась Ольга, краснея. Прикусила изнутри нижнюю губу, сдерживая порыв в благодарность обнять мужчину, прижаться к нему и выплакаться на его груди. В глазах закипали слёзы.

Свернув за угол, коридор сузился. Эта половина дома выглядела иначе. Появилось чувство, что именно к ней гораздо позже пристраивалась другая. И именно она задала стиль будущему поместью, не затронув ауру старого замка и сохранив свою неповторимую первозданность.

Они остановились перед широкой массивной дверью. Его сиятельство распахнул её, пропуская виконтессу, заходя следом и зорким беглым взором осматривая библиотеку.

Ольге не терпелось попасть сюда, а оказавшись в читальне, она растерялась. Тысячи изданий на полках не одного десятка шкафов ждали её. Она не знала, в какую сторону податься. Как найти тот единственный стеллаж, где стоят книги, которые читала Шэйла? Как, не вызвав подозрения, выйти из щекотливой ситуации?

— Тауни, — позвал граф Малгри, глядя на высокое окно, зашторенное плотной портьерой, — выходи. Я знаю, что ты здесь.

Ольга с интересом наблюдала, как тяжёлая портьера качнулась и с подоконника в образовавшуюся щель спрыгнула довольно миленькая девочка лет восьми-девяти с книгой в руках. Глянув на них большими выразительными карими глазами, она тяжело вздохнула и шагнула им навстречу. Сделав книксен и опустив голову, проговорила:

— Добрый день, милорд. Добрый день, миледи.

— Что ты читаешь в этот раз? — протянул руку граф. Тауни снова вздохнула и отдала ему тонкую книжицу в мягком переплёте.

Прочитав название, его сиятельство удовлетворённо сказал:

— Похвально.

Девочка посмотрела на виконтессу: