Нарушенное время Марса - Дик Филип Киндред - Страница 31

— Черт возьми! — сказал Джек. — Давай не будем ссориться, папа.

Пойдем в дом, что-нибудь выпьем и отправимся спать. Сильвия приготовила хорошую мягкую постель в твоей спальне, я уверен, ты хорошо отдохнешь.

— Сильвия очень внимательна, — сказал Лео со слабой ноткой осуждения в голосе. Затем его голос смягчился и он добавил:

— Джек, я всегда беспокоюсь о тебе. Возможно, я старомодный чудак и ничего не понимаю в душевных болезнях. Как бывало грипп и полиомиелит, психические заболевания получили всеобщее распространение. Когда мы были детьми, то почти все переболели корью. Теперь у вас страдает психика. У каждого третьего — я слышал однажды по телевизору. Шизики — повсюду. Я хочу сказать, что существует много радостей, ради которых стоит жить. Почему все отворачиваются от жизни как сумасшедшие? Это — абсурд! У вас здесь целая планета для освоения! К примеру, завтра мы с тобой отправимся в горы Рузвельта, ты мне покажешь район, и я выполню все формальности для законной покупки земли. Послушай! Купи тоже участок. Слышишь меня? Я одолжу тебе денег. — Он ободряюще улыбнулся Джеку, обнажая зубы из нержавеющей стали.

— Это не моя область, — отказался сын. — Но все равно — спасибо.

— Я сам выберу тебе участок, — предложил Лео.

— Нет! Это мне совершенно не интересно.

— Ты доволен теперешней работой, Джек? Создание такой сложной машины для общения с маленьким мальчиком, который не может говорить — это достойное дело, я горд слышать об этом. Дэвид отличный сын, и прекрасно, что он гордится своим папой.

— Да, я знаю, — согласился Джек.

— Дэвид не проявляет никаких признаков психического заболевания, не так ли?

— Нет, — буркнул Джек.

— Я просто не понимаю, в кого ты такой уродился, но определенно не в меня, — сказал Лео.

— Я тоже так думаю, — согласился Джек. Он хотел бы знать: как повел бы себя отец, если бы узнал о Дорин. Вероятно, для Лео это открытие явилось бы сильным огорчением: рожденный в 1924 году, он происходил из пуританского поколения. Тогда было совершенно другое время. Изумительно, как отец приспособился к современному миру — просто чудо — Лео, рожденный в период экономического подъема, последовавшего за первой мировой войной, стоял теперь здесь, на краю марсианской пустыни… Но все-таки, при всей широте взглядов отца, он не мог бы понять Джека и Дорин, понять, как важно было для него сохранить интимный контакт с такой удивительной женщиной, любой ценой удержать ее рядом.

— Как ее зовут? — неожиданно спросил Лео.

— Ч-ч-что? — совершенно обескураженный вопросом, стал заикаться Джек.

— Я слегка владею телепатией, — сказал Лео бесстрастным голосом. — Не так ли?

После некоторой паузы, понадобившейся ему, чтобы прийти в себя, Джек только и смог ответить:

— Очевидно.

— Сильвия знает?

— Нет.

— Я догадался, так как ты не смотрел ей в глаза.

— Один-ноль — в твою пользу, — свирепо сказал Джек.

— Она тоже замужем? У нее тоже дети — у этой женщины, с которой ты путаешься?

Джек ответил самым спокойным тоном, каким только смог.

— Почему ты не призовешь на помощь свою телепатию, а выспрашиваешь?

— Я просто не хочу видеть Сильвию обиженной, — сказал Лео.

— Она не будет обиженной, — возразил Джек.

— Очень жаль, — произнес Лео. — Проделать весь путь, чтобы узнать нечто подобное. Ну… — вздохнул он. — Все-таки, у меня дела. Завтра утром мы должны встать бодрыми и начать.

— Не будь слишком строгим судьей, папа, — взмолился Джек.

— Хорошо, — согласился Лео. — Я понимаю: новые времена. Ты думаешь, погуливая на стороне, ты сохранишь свое нормальное психическое состояние правильно? Может быть, и так. Возможно, это твой путь к душевному здоровью. Я, конечно, не хотел сказать, что ты не в своем уме…

— А только испорченный, — подсказал Джек огорченным тоном.

«Господи! Мой собственный отец! — думал он. — Что за тяжкое испытание! Что за трагедия!»

— Я уверен, что ты прекрасно справишься со своим недугом, — сказал Лео. Я теперь понимаю, что ты борешься с болезнью, а не легкомысленно бегаешь на сторону. Я могу сказать твоим голосом — у тебя проблемы. Те же проблемы, которые всегда у тебя были, только когда ты стал старше, ты поизносился, и они стали сильнее давить на тебя — так? Да я сам вижу. Эта планета — ужасно скучная. Просто удивительно, как вы, эмигранты, сразу же не сходите с ума. Я понимаю, почему ты такое большое значение придаешь любви и ищешь ее где только можно. Ты нуждаешься в том, что я получаю от работы с земельными участками, — в удовлетворении. Может быть, ты его найдешь в создании машины для бедного немого малыша. Мне бы хотелось взглянуть на него.

— Ты посмотришь, — сказал Джек. — Возможно, завтра.

Они постояли еще немного на дворе, а потом пошли обратно в дом.

— Сильвия все еще употребляет наркотик?

— Наркотик! — засмеялся Джек. — Фенобарбитал. Да, принимает.

— Такая хорошая, молодая женщина, — сказал Лео. — Очень плохо, что она нервна и слишком обеспокоена. К тому же помогает несчастной вдове по соседству, как ты говорил мне.

В гостиной Лео уселся на легкий стул Джека, скрестил ноги и откинулся назад, вздыхая, устраиваясь поудобней, чтобы продолжать разговор. Ему определенно еще хотелось высказаться по различным предметам, и он намеревался сделать это.

Почти проваливаясь в сон, Сильвия лежала на кровати. Как обычно, она приняла стомиллиграммовую таблетку фенобарбитала, чтобы отключиться.

Смутно, сквозь дрему, она слышала неясное бормотание голосов мужа и свекра со двора, но вдруг их тон резанул ее слух и она встревоженно села на постели.

«Они собираются драться? Господи, я надеюсь — нет, в честь пребывания Лео они не станут крушить вещи». Однако их голоса затихли, и она сразу успокоилась.

«Он определенно замечательный старик, — думала женщина, — очень похож на Джека, только более последовательный в своих действиях».

Последнее время, с тех пор, как ее муж начал трудиться на Арни Котта, он здорово изменился. Без сомнения, работа была жуткой. Немой аутичный ребенок Стинеров ошеломил Сильвию, и она чувствовала себя виноватой с тех пор, как он появился в их доме. Жизнь и без того предоставляла достаточные трудности. Мальчик порхал на цыпочках из дома в дом, его глаза всегда метались по сторонам, как будто он видел объекты, не существующие в природе, слышал звуки из потустороннего мира. Ах, если бы время как-нибудь повернулось вспять и воскрес бы Норберт Стинер! Если бы только…

В ее наркотизированном уме, как вспышка, возникла картина: Маленький неудачник вылетал со своим чемоданом, полным товаров, и вот торговец отправился на круги своя…

Может, он все еще где-нибудь тут? Возможно, Манфред видел его, такого же потерянного, как и сам мальчик — как говорит Джек — в искаженном времени. Что за сюрприз ожидает их, когда установят контакт с малышом и обнаружат, что воспламенили этого унылого маленького призрака… Но более вероятно, что их теория верна и это — будущее, он видит будущее. Они получат то, чего хотят. Но почему Джек? Для чего тебе это нужно, Джек?

Близость между тобой и этим больным ребенком… Это? О… Ее мысли вели в темноту. Что же потом? Будешь ли ты снова обо мне заботиться? Какая связь между тобой и больным ребенком? Ты стал другим, это давит меня. Лео знает об этом так же, как и я. Ну, как? Тебя хоть что-нибудь интересует?…

Она спала.

Высоко в небе кружили хищные птицы. На фундаменте глядящего пустыми глазницами окон здания лежали их экскременты. Он подобрал несколько кусков какого-то похожего на вату вещества. Они пульсировали в его руках и распухали подобно тесту. Он почувствовал, что внутри находились живые существа, и заботливо понес находку по пустому коридору здания. Один из пушистых спутанных комков ваты раскрылся и нечто слишком большое для того, чтобы удержать его в руках, выскочило из него и воткнулось в стену. В том месте оказалось широкое отверстие, сквозь которое виднелось непонятное создание, лежавшее на боку.