Ципили, Тимбака и смех
(Повесть-сказка) - Арутюнян Сагател Мимиконович - Страница 30

30

— Не съел, не съел! — весело подскочила на месте Тимбака.

— Как же так? — в недоумении спросила Ципили.

— Ничего не понимаю, — уже посерьезнев, удивленно пожимая плечами, сказала Тимбака.

— Слушай!.. — начала было Ципили и замолкла, виновато взглянув на подружку-колдунью.

— Ну, чего осеклась?

— Не знаю, как и начать… Ты только не сердись, ладно?

— Знаю, знаю, что ты хочешь сказать! — проговорила Тимбака. — Радуешься, что Людоед не съел Мануш?

— Откуда ты это взяла? — испугалась Ципили, но потом вдруг решила не изворачиваться, будь что будет. — А если честно, чего скрывать. Я и правда рада… Чуть-чуть… Не знаю почему, но рада. Только ты не сердись. Может, это пройдет.

— Глупая, а я, по-твоему, не рада? Очень даже рада!..

Ципили изумленно глянула на Тимбаку.

— Ну и ну! А что же теперь будет? Мы такими и останемся?

— Да погоди ты! Лучше подумай, что Мануш будет делать.

А что было делать Мануш? Невидящим взглядом она посмотрела вокруг и села на бревно, что лежало у ворот. Усталая, голодная, солнце уже на исходе, скоро вечер, но у бедной девочки и мысли не было с места двинуться.

И усталость сморила ее. Мануш заснула.

— Надо что-то придумать, — сказала Ципили.

— А что придумать? Мне ничегошеньки злого на ум не идет… Не идет, и все! С чего это в нас вселилось такое, жалеем и жалеем?

— Когда нам еще случай представится? — терзалась Ципили.

— Случай? Случай-то, может, и будет, но раз мы опять в жалость ударились, какой от него толк.

— Тимбака, я одну вещь хотела бы тебе сказать, да боюсь. Боюсь, что осмеешь меня.

— Да чего уж там осмею. Говори.

— Со мной что-то странное.

— Что?

— Дай руку, скажу. — Ципили приложила правую ладонь Тимбаки к своей груди слева. — Ничего не чувствуешь?

— Нет… А что, у тебя температура?

— Э-эх!.. Не чуешь, бьется?.. Внутри что-то бьется: тук-тук.

— И у тебя тоже?.. Представляешь, со мной такое же творится. — Тимбака приложилась ухом к груди Ципили. — Точно… Это сердце…

— Тс-с! И я подозреваю, что сердце… Дай-ка у тебя послушаю! — И Ципили послушала… — И у тебя есть! У тебя тоже есть сердце!

— Тихо, — предостерегла Тимбака. — Пусть никто не знает.

В это время Ворон подлетел, уселся на плече у Ципили и стал что-то ей говорить.

— Где? — вскочила Ципили.

— Что он сказал? — встревожилась Тимбака.

— Не видишь, волк приближается к Мануш!

А волк, не дождавшись, что Людоед погонится за Мануш, снова заглянул в окно и увидел того по-прежнему недвижно сидящим на сундуке. Сначала волк решил, что это обычные Людоедовы штучки, но скоро он понял: случилось нечто необыкновенное. И волк тихонечко пошел к Мануш. «Может, аппетит потерял? — подумал волк про Людоеда. — Или из запасов наелся… Как бы то ни было, а я эдакую добычу не упущу».

— Тимбака, гляди, волк остановился и смотрит на Мануш. Очень нехорошо смотрит, — сказала Ципили.

— И облизывается.

— Он уже совсем, совсем близко!

— Вижу. Коварный поганец, на цыпочках подбирается, чтоб Мануш не проснулась. Давай разбудим ее, предупредим.

— Разве этим поможешь? Если она побежит, так волк ее все равно нагонит. Голодный волк страшнее любого людоеда… Давай-ка лучше поколдуем?

— Опять за свое. Знаешь ведь, что ничего у нас с колдовством не получается.

— Другого-то выхода у нас нет!

И они вместе затянули колдовское заклинание:

Тири бом-бо Тимба-ко, Цимна ду-ро ко-ко-ко. Амда-чамда Били бо. Ципили-Пиндо…

Волк, который уже протянул к девочке лапы, так и прирос к месту. Но когда старухи на миг прервали свое колдовство, он сделал еще один шаг.

— Ой, что это? Неужто подействовало? — удивилась Ципили.

— Не болтай. Продолжай колдовать. Скорее!

И они опять завели:

Били-били бом хо-хо-хо, Тимба-биро ха-ха-ха, Тили-мили кум Тимба-кумо, Тимбака.

Передние лапы волка замерли в воздухе, и затем он сделал несколько шагов назад. И казалось, что какая-то сила отбрасывает волка.

— Видала! — воскликнула Ципили.

— Что тут видеть, действует! Продолжай.

— Действует, действует! — подпрыгнула от радости Ципили.

Волку только того и надо было, чтоб колдовство прервалось. Разинув пасть, он ринулся вперед.

— Э-эй, он снова нападает! — заорала Тимбака. — Продолжай!

Тири биро, ко-ко-ко, Тимба биро Тимба-ко, Амда-чамда, Ципили-Пиндо.

Волк опять отпрянул. Но старухи теперь уже колдовали непрерывно. Они поняли, что надо повторять заклинания, пока волк не откажется от своего намерения.

Били-били бом ко-ко-ко, Тимба-биро ха-ха-ха. Тили-мили Тимба-кумо, Тимбака.

Волк повернулся и, поджав хвост, направился к лесу.

— Не останавливайся! — потребовала Тимбака. — Этот хитрец может еще вернуться.

Били-мили бум хо-хо-хо. Тимбо-биро ко-ко-ко, Тили-мили бум Ципили-Пиндо.

Так они повторяли только им ведомые заклинания и, раз от разу все больше воодушевляясь, не замечали, как Ворон кружит над ними, задевая их головы и плечи то крыльями, то когтями. Сердце Ворона разрывалось от напряжения, от неистово-тревожного карканья.

Наконец колдуньи замолкли, так как Мануш уже была явно вне опасности, и, несмотря на свой почтенный возраст, они запрыгали, как малые дети, радостно восклицая:

— Помогло, помогло, помогло!

— Колдовство помогло!

— Как же это получилось? — недоумевала Ципили.

— Как да как! Важно, что получилось. — Тимбака с минуту подумала и в свою очередь спросила: — И правда! Как же это?.. Погоди, погоди!

— Что годить-то! Помогло, милая ты моя, помогло! — И Ципили на радостях обняла Тимбаку и стала целовать.

— Опять ты лижешься! Тьфу. — Тимбака ладонью утерла губы. — Знаешь, что я этого не люблю.

— По такому случаю можно и поцеловаться.

— Давай лучше разберемся, как же все получилось.

— Получилось, помогло, помогло! Чего разбираться! — снова запрыгала Ципили.

— Ну погоди. Да, колдовство помогло. Но ты сообразила, что именно произошло?

— Чего соображать, я же все видела?

— Видела, но главного не поняла.

— Это ты ничего не понимаешь, — обиделась Ципили. — Чего понимать-то? Мы снова колдовали, и колдовство свершилось… Ну тебя, не даешь как следует порадоваться. Вечно что-нибудь выдумываешь!

— Глупая! Ведь мы не злое, а доброе дело сотворили! — многозначительно подняв палец кверху, сказала Тимбака.

— Как так? Что ты бормочешь? Нет, ты понимаешь, какую чушь ты несешь? — растерянно пробурчала Ципили и… рот у нее вдруг раскрылся в удивлении. Она села.

— То-то и оно! — Тимбака примостилась рядышком. — В том-то и горюшко. Мы сотворили добро и теперь уже никогда не будем злыми колдуньями…

— Да уймись ты… не каркай… Погоди, дай подумаю о том, что ты сказала… Одно с другим не сходится… Колдовство-то ведь подействовало?.. Говоришь, оттого, что добро совершили?..

— Ну то-то же! Поняла, наконец?..

— Значит, мы снова способны колдовать?.. Чего же нам еще желать?

— Мы больше не можем делать зло. Мы стали добрыми колдуньями. Добрыми… Понимаешь? — сказала с очень серьезным видом Тимбака.

— Добрые колдуньи?.. Мы теперь добрые?.. Не может этого быть!..