Не... спаситель мира?! (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 54

Некоторый неполный минимум информации вечером до нас донес все тот же Подвижный, заглянувший на огонёк. Больше, правда, к Михаилу — как-никак, он же теперь его прямой научный руководитель. Но остальных выставлять не стал. Именно от него мы и узнали, отчего вышла такая спешка — мир с чёрной водой, словно огромная батарейка, впитал в свою гидросферу огромное количество энергии, своего рода аккумулируя тамошние Изменения. Такое состояние нельзя при все желании назвать стабильным — из-за чего намеренные нами константы могли довольно быстро «уплыть». А мировому сотрудничеству очень требуется показательный, яркий успех в самом начале.

На самом деле и американцы, пустившие русскую бомбу в Страну восходящего солнца, и японцы, впервые давшие доступ к телеметрии со своих Генераторов для тех, кто будет мониторить ситуацию в «Пункте оперативного реагирования», и сами русские очень много чего поставили на успешное закрытие портала. По сути, если все пройдет хотя бы относительно гладко — сам этот мир изменится, превратиться из «планеты ощетинившихся крепостей», где каждое государство за себя в место, где каждый сможет и должен будет внести вклад в общую победу. Ведь только так у здешней Земли есть более-менее светлое будущее.

Н-да. Так послушать — все уже на низком старте давно стояли и готовились. Думаю, через пару лет никто и не вспомнит о роли «якоря» и его друзей, в результате чьей авантюры все и закрутилось…

Последние минуты перед взрывом мы вшестером сидели как иголках перед местным телевизором — благо, все наши номера выходили в один закрытый внутренний дворик, просто вытащили один. И пару диванов, чтобы сесть перед ним. Вот неумолимый ход секунд дошел до «нуля»… и как-будто ничего не произошло. Не всколыхнулась волна Изменений, ощутимая даже отсюда, не заревели баззеры тревожного оповещения, не зазвонил телефон. Еще целых пятнадцать минут пришлось бессмысленно буравить глазами экран, пытаясь машинально вникнуть в какое-то идиотское японское ток-шоу…

Экран мигнул — заставка экстренных новостей провисела буквально секунду, сменившись новостной студией одного из госканалов.

— Сограждане! И не только! Все, кто меня слышит! — диктор не могла взять себя в руки — настолько её потрясло узнанное. — Сегодня, буквально считанные минуты назад… Нашими и иностранными уважаемыми учеными… В первый раз в истории… Был закрыт портал в другой мир!!!

Фоном ей шла нарезка записей с тех самых камер на временных вышках: вот полотнище портала спокойно висит, потом как-то конвульсивно перекашивается — и пропадает, словно его никогда и не было.

Победа.

Мать его, победа…

…По-моему, я себя еще никогда настолько опустошенным не чувствовал.

— Напьемся? — предложил Оборотень, демонстрируя найденную в баре своего номера бутылку саке.

Глава 40 без правок

Напиться толком не получилось. Ни у кого. Можно, конечно, винить специфический вкус «рисового вина», недостаток градуса и все такое прочее — но на самом деле просто не хотелось. Чего хотелось — так завернуться в теплый плед перед камином с чашечкой чая или глинтвейна и часами следить за игрой пламени. Тяжелейший груз ответственности перед всем миром, который мы так незаметно на себя взвалили, рухнул с наших плечей, оставив тягучую усталость. Что ж, самое время отдохнуть — вряд ли нас быстро вернут на опорник. Опять же надо тихо-мирно в кое-каких наших делах разобраться…

Ага, щас! Отдохнули. Аж десять раз. Нет, из гостиницы действительно не выселили — вот только прямо на следующее утро перед каждым из нас сгрузили примерно по три кубических метра бумаги, которую ну вот край требовалось заполнить. И ладно бы только привести документацию международного миротворческого отряда в уставной порядок (отдельно по японским правилам, отдельно по правилам делопроизводства ООН!), так ведь каждое представленное государство вывалило примерно миллион запросов конкретно к своим гражданам в составе отряда!

Самое обидное, что нам с Михаилом досталась самая большая бумажная волна: остальные-то не являлись сотрудниками какого-нибудь научно-исследовательского института. Во всяком случае, пока — Хоук через пару дней едва не завалило валом писем с предложениями как от государственных контор в США, так и от самых известных частных. И как узнали-то только? Наша роль, как я и предполагал, осталась в тени, ни один журналист к нам в номера не ломился. Во всяком случае — пока.

А вот Оборотень мимо признания научным сообществом пролетел — потому что после школы не супергеройствовать надо было, а получать высшее образование. Из японских научных кругов к Зэте и Мелисси тоже как-то предложений не поступало — но тут, скорее, сказался их нечеловеческий статус. На словах-то в стране Восходящего солнца граждане и граждане-гости пользовались равными правами и имели равные обязанности, но вот как только дело доходило до правительства, высокой науки или там государственной медицины — почему-то на местах всегда оказывались не просто люди, а чистокровные японцы…

Кроме научных и организационных отчетов родное государство потребовало рассказа и про добытые биопротекторы — как только вся тема с возможностью выйти за порталы сдвинулась с мертвой точки, возможность хотя бы частично защитить электронику тоже резко понадобилась. Листы с опросами на эту тему были самыми обычными, и буквы тоже — но написаны таким слогом, что можно было бы смело красить в камуфляжный, все равно о заказчике данных догадался бы и дурак.

«Отдыхали» мы в таком ключе чуть больше недели — и под конец едва уже не выли и на в шутку начали обсуждать побег. Нет, ну серьезно: в родных государствах не пришлось бы разводить стопятьсот тонн писанины — максимум, поставить подпись (электронную!) под стенограммой. Но запретную зону никто не отменял, и нас никто отзывать не спешил — последнее, скорее всего, объяснялось все той же перестраховкой. Вот и приходилось всем причастным лицам приобщаться к счастливо забытому пару десятилетий назад процессу конвертации информации на бумагу и обратно. Ну, хоть не мы одни «развлекаемся»…

Разумеется, никакие личные вопросы мы даже не пытались решить — это в первый день мы в гостинице куковали в полном одиночестве, а уже со следующего дня заселились всякие секретари, референты, секретари секретарей — и, наверняка, среди них всякие шпионы и разведчики. Надо же как-то контролировать, чтобы мы в угаре не ту бумажку не в ту стопку отложили. И чтобы миротворцы от миротворения не отлынивали — о, это у соседей по отелю получалось идеально! Раз по пять в день от каждого слышал: «простите, а вот это еще не готово?». Ну и друг за другом им как-то надо же было присматривать.

Нет, в четырех стенах нас никто не запер. Но погулять не то, чтобы не тянуло — просто нахождение в закрытой зоне рядом с пунктом быстрого реагирования любую попытку размять ноги превращало в бесконечное предъявление удостоверения миротворца: патрули стояли буквально на каждом шагу. Представляю, как немногочисленных местных жителей заштатного туристического местечка местного значения всё это бесило. Но сделать ни они, ни мы ничего не могли. Надо ли говорить, как наша шестерка обрадовалась новому появлению Подвижного с Йоном в гостинице?

— Затворничество кончилось! — с ходу заверил нас Архип Яковлевич. — Завтра утром снова на опорный пункт в горах! Там рядом вместо вашей временной базы разворачивают большую постоянную, пункт постоянной дислокации отрядов портальных разведчиков. Примерно месяц вам там жить и работать в одиночестве, только с обслуживающим персоналом. Потом приедут международные добровольцы — их уже спешно набирают из числа одаренных с нужными силами, навыками и знаниями. Еще месяц дается на первоначальные тренировки, слаживание и передачу опыта — и все. Большая церемония с вручением заслуженных наград и полная свобода выбора, чем заниматься дальше.