Вторжение с Ганимеда - Нельсон Рэй - Страница 31

На мгновение перед ним мелькнуло ее лицо, затем оно изменилось, черты начали меняться, как влажная глина под пальцами скульптора, и вскоре Джоан исчезла. Перед ним был Линкольн Шоу, который кричал:

— Очнись, Перси! Очнись! Мы едва не разбились!

Постепенно к Перси вернулось ощущение реальности, он снова находился в ионокрафте и увидел, что по обе стороны машины проносятся горные склоны.

— Мне казалось, будто я превратился в птицу, — растерянно пробормотал он.

— Да, я знаю, — ответил Линкольн, дрожащими руками надевая очки в роговой оправе. — Я как раз вовремя выключил проектор.

— Я пел для Джоан. А еще там был Пол Риверз — я подлетел прямо к его лицу.

— Это тебе так показалось, дружище. То, во что ты чуть не врезался, было вовсе не лицом Пола Риверза. Это был скалистый горный склон.

— Знаешь, садись-ка лучше за управление, — сказал мокрый от пота Перси. У него тряслись руки, и он понял, что больше не может управлять машиной.

— Да уж, пожалуй, — сказал Линкольн, пересаживаясь за штурвал.

Некоторое время они летели молча, наконец Перси заметил:

— Теперь провианта хватит надолго.

— Одно из преимуществ, — язвительно пробормотал Линкольн, — меньшего количества ртов.

— А сколько там сейчас человек?

— Лучше не спрашивай, — отозвался Линкольн.

— Теперь я знаю только одно, — начал Перси, — что… — Он смолк. В голове у него вдруг зазвучал голос. — Я слышу голос, — сказал он.

— Это все проектор, — ответил Линкольн. — Не обращай внимания.

— Перси Х, это ты? — спросил голос.

— Да, — ответил Перси. Голос казался каким-то странно знакомым, как и смутные воспоминания, которые он в себе нес. В какой-то миг он решил, что это доктор Балкани, и только потом сообразил, что это — Меккис, страшно изменившийся Меккис. Ничего похожего на хладнокровного, самоуверенного и властного администратора, с которым Перси встречался в день своего пленения. Теперь в голосе Меккиса слышались какие-то странные, болезненные, дрожащие нотки.

— Я меня есть к вам предложение, — неуверенно начал Меккис.

— Я уже слышал ваше предложение, — ответил Перси, — и не принимаю его.

— Это, — сказал Меккис, — совсем другое. В тот раз я просил вас перейти на мою сторону; теперь же напротив — я хотел бы объединиться с вами против нашего общего врага, Великой Общности Ганимеда.

Над почти опустевшей ульвойской тюрьмой нависали низкие серые облака. Двери тюремных камер, даже ведущие в тюрьму ворота были распахнуты, поэтому чайки, что посмелее, решились залететь внутрь и бродили по коридорам в поисках пропитания. В холодном воздухе стоял запах птичьего помета, а крики, напоминающие далекие отчаянные вопли о помощи, эхом отдавались в пустынных переходах.

Заслышав эти крики, сущики маршала Коли тесно сгрудились вокруг хозяина, мелко дрожа и стараясь убедить себя, что хозяин в любом случае знает, как поступить. Сам же Коли, лежащий на кушетке в помещении, раньше служившем кабинетом доктора Балкани, не обращал ни малейшего внимания на сущиков, поскольку был всецело поглощен дововольно-таки приятным занятием. Он вел перекрестный допрос майора Рингдаля, который сидел за столом покойного доктора Балкани, похолодевший от страха и крайне несчастный. Электричество было отключено, поэтому им приходилось обходиться свечами. Тянущий из-под дверей сквозняк заставлял пламя свечей мигать и танцевать, они в любой момент были готовы погаснуть. Пляшущее пламя отбрасывало на каменные стены комнаты демонические тени.

— Можете ли вы объяснить, — спросил маршал Коли, кивая в направлении дезактивированного робота Перси Х и того, что осталось от робота Джоан Хайаси, лежащих бок о бок в углу помещения, — как эти занятные устройства попали сюда?

— Никак нет, — ответил майор Рингдаль. — Если только доктор Балкани не…

— А что вы можете сказать по поводу книги доктора, майор? Что с ней случилось?

— Здесь имеется почтовый робот, который ежеутренне собирает всю исходящую почту. Если Балкани поместил рукопись своей книги на поднос с исходящей почтой, робот должен был забрать ее и автоматически отослать по указанному адресу.

— И куда же он ее отослал?

Рингдаль сипло отозвался:

— Мы не имели возможности установить это, сэр.

— А знаете куда, по-моему, он отправил рукопись? — Коли изогнулся яростной дугой. — Сдается мне, что он послал ее своим соратникам по обширному и до сих пор не установленному подпольному движению. Видите ли, майор Рингдаль, я не верю, что вы в полной мере отдаете себе отчет в серьезности происходящего. Речь идет не просто о прекращении операции Ульвойя. Мы больше не можем полагаться ни на одного из подготовленных здесь чизов. А это львиная доля всех землян, занимающих руководящие посты. Без этого человеческого буфера между правителями и управляемыми наши планы в отношении планеты практически срываются. Если мы будем вынуждены сами управлять законом и порядком на этой планете без человеческой помощи, то наши хлопоты и расходы попросту превысят ее ценность.

— И что же вы собираетесь делать? — спросил майор Рингдаль.

— Мы можем оставить планету, — решительно заявил Коли. Он подал знак носильщикам и, язвительно кивнув майору, отбыл. За ним к выходу поспешно потянулась процессия сущиков.

Когда они покидали здание, на землю спустилась ночь. Незадолго до того, как они добрались до ожидающего их ионокрафта, сущик-техник пробрался к хозяину и испуганно спросил:

— Неужели мы действительно собираемся уходить? И сдаться?

— Конечно же, нет, — сказал Коли. — Мы всего лишь эвакуируемся с планеты, чтобы получить возможность начать операцию «Стерилизация». Кроме того, все наши ганимедские силы находятся в полной безопасности в космосе. Я лично прослежу за тем, чтобы вся жизнь на Земле была уничтожена. Уверяю тебя, это будет исключительно тщательная, аккуратная работа, а после того, как планета будет очищена, мы вернемся, чтобы заново заселить земной шар нормальными ганимедскими формами жизни.

— Ваша мудрость поистине безмерна, — заметил довольный сущик-техник.

— Предскажи-ка что-нибудь, — приказал Меккис.

— Будущего нет! — Оракул испустил долгий усталый вздох.

— Если ты больше ни на что не способен, — сказал Меккис, — я могу тебя заменить.

— Вы хотите сказать, убить. Впрочем, не имеет ни малейшего значения, сколько я проживу — часом больше или часом меньше. Мы все равно уже мертвы, хотя еще и не подозреваем об этом.

— Охрана! — рявкнул Меккис в интерком. Почти тут же в кабинет ворвался человек-охранник. Подрагивающим языком указывая на Оракула, Меккис распорядился: — Пристрелите его.

— Ваша собственная смерть… — начал было Оракул, но договорить свое пророчество не успел.

— Вытащите отсюда труп и закопайте где-нибудь, — велел Меккис охраннику. Настроение у него испортилось. Как только охранник покинул кабинет, он вызвал своего электронщика. — Включи усилитель, — распорядился он. — Я хочу связаться с Перси Х.

Электронщик сориентировал мыслеусилитель в предполагаемом направлении нынешнего пребывания Перси Х, затем настроил его на соответствующую частоту мозговых волн. Тем временем Меккис с помощью своих сущиков напяливал шлем-передатчик.

— Перси, — глубоко сконцентрировавшись, подумал он, прикрыв холодные глаза.

Наконец поступила ответная мысль:

— Это Перси. Я здесь.

— На основании моих изысканий, — передал Меккис, — единственная наша надежда на победу — это адское оружие. Думаю, ты должен воспользоваться им. — Он тщательно скрывал и глушил все свои сомнения, стараясь передавать только ощущение неотложной необходимости.

— Буду только рад сделать это, — ответил Перси, — если проживу достаточно долго.

— Что ты имеешь в виду?

— Меня атакует ваш приятель Гас. Он окружил меня и долбит автоматическим ганийским оружием. Похоже, на сей раз он меня поймал.

Меккис сконцентрировался, и через мгновение уже смотрел глазами Перси Х. Повсюду виднелись автоматические танки, войска и ионокрафты самых разных типов и размеров. И у всех была только одна цель — убивать.