Нарисуй мне любовь (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 27

27

Надо признать, симпатии к Николаевой у меня так и не появилось.

— Смотри-ка, — заметила вслух, — она поступила в институт на год позже, чем окончила школу.

— Это единственное, что ты можешь ей предъявить? — усмехнулся Рогожин, вставая, отправился к мойке, я привычно следом за ним с тарелкой, которую он забрал и вымыл, рассуждая. — По-моему, твоя Николаева дохлый номер. Судя по тому, что она до сих пор не может тебя простить, на художника она реально запала. Он её трахал, получая свою выгоду. Открываться в том, что занимается незаконными делами, с его стороны было бы совершенной глупостью. Влюблённая баба своими переживаниями все нервы измотает. А так… Меньше знает, крепче спит.

— Какого ты высокого мнения о любви, — съязвила я.

— Не о любви, а о влюблённых бабах.

— Ладно, принимается. Но тогда выходит, Гарри мог никому не рассказывать о своих делах, если они вообще были.

Илья немного подумал, вытирая руки. Отложив полотенце, сказал:

— Он вроде продал несколько картин год назад? А через какое-то время начались сделки.

— Думаешь, это связано? — сразу ухватилась я за идею.

— Я об этом вообще не думаю, ты меня заставляешь.

Рогожин двинул в сторону холла.

— Ты уходишь? — удивилась я, глядя, как он обувается. — А зачем тогда приезжал?

— Почувствовал, что ты борщ сварила.

Я закатила глаза.

— Нет, серьёзно?

— Мне кажется, или ты примеряешь на себя роль жены? Не перегибай палку.

Ладно, обоснованное замечание. Лишний раз напомнил, кто в доме хозяин.

— Слушай, — перевела я тему, пока Рогожин не ушёл, — может, найдёшь информацию, кому Гарри продал картины?

Илья только головой покачал, усмехаясь.

— Я выставлю тебе счёт за услуги.

— Договорились.

— Ладно, посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо.

Рогожин ушёл, а я, заварив чай, села на диван. Что получается, я блуждаю в поисках ответов, не зная, что и придумать, а потом появляется Рогожин, и сразу дело сдвигается с мертвой точки. Вот что значит, аналитический ум.

Если только этот путь ведёт куда-то. А мог Гарри познакомиться с кем-то, например, работая в арт-центре? Там много кого крутится. И что? Кто-то предложил ему работу? Если только по его профилю, но тогда зачем скрываться? Записывать шифры в блокнот и прятать его? Нет, что-то в этом должно быть серьезное. Знать бы, что?

А зачем мне, собственно, знать? Шавров от меня вроде как отстал. Решил, что Гарри все-таки покончил с собой? Или подумал, что проще слить это дело, благо, все улики на лицо, а на нестыковки можно закрыть глаза.

По существу, мне надо было заняться своей жизнью и не лезть в это дело, но, собравшись, я отправилась в "Духовку", до конца сама не понимая, зачем.

Глава 6

По дороге думала о Гарри и Николаевой. Я не любила его, тем не менее, бегаю по городу, пытаясь понять, что случилось. Это после двухнедельного знакомства. А Наталья с ним сколько была? Вдруг она влюбилась в парня? Вполне могу допустить подобное. И для неё его смерть действительно беда, отсюда и ненависть ко мне, и попытки хоть как-то повлиять на следователя, выяснить правду. Возможно, она сама ищет зацепки, и если бы мы могли просто сесть и поговорить, сложить информацию, дело сдвинулось бы с мертвой точки. А пока я хожу по кругу, не находя ничего нового.

В "Духовке" я была один раз, года четыре назад, на привозной выставке, и уже тогда центр произвёл впечатление. Это было двухэтажное здание из стекла и бетона недалеко от центра. Представляю, сколько стоит тут земля, а уж про вложенные в строительство деньги и думать не хочется. Хорошо, когда у человека они есть, заниматься любимым делом сразу становится легче. Вход был платный, стоил, кстати, не особенно дёшево. Однако следовало признать: он того стоил. Если все это дело рук Николаевой, то она, конечно, обладает творческим мышлением и талантом к реализации задуманного. Кроме традиционно присущей музеям живописи и этнографии здесь было несколько неординарных проектов, вроде комнаты, сделанной под морской берег, или комнаты с хрустальным дождем, а так же детской комнаты, но в размерах для взрослого. Имелась парочка этно-магазинов и лавочек ручной работы, два зала для выступлений, работало кафе. Все организовано на ура, эмоций масса, так что я даже зауважала Николаеву, может, она и стерва, но стерва талантливая. Сама Наталья сейчас была в галерее, о чем мне сообщила верный лазутчик Алла, потому я шаталась по арт-центру, не боясь встречи. Вскоре увидела небольшой ресепшн с девушкой и подумала: почему не рискнуть? Подойдя к ней, растянула губы в профессиональной улыбке, получив в ответ такую же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чем могу помочь? — поинтересовалась девушка с именем "Анастасия" на бейдже.

— Хотелось бы переговорить с кем-нибудь из присутствующего руководства.

Должны же у Натальи быть помощники? Девушка растерялась, я продолжала улыбаться.

— По какому вопросу?

— По вопросу сотрудничества. Я представляю галерею "Живое место".

— Вам назначено?

— Нет, но вы попробуйте, вдруг получится.

— Не уверена…

— И все же, — я улыбнулась ещё шире, и девушка-таки взялась за телефон.

— Александр Павлович, тут сотрудница галереи, — начала она говорить, я слушала с надеждой. Повесив трубку, девушка обратилась ко мне. — Сейчас к вам подойдёт наш арт-директор.

— Спасибо вам огромное, — улыбнулась я ещё шире.

Александр Павлович оказался красавцем лет сорока: подтянутый, одет в джинсы и лёгкую рубашку, в ухе серьга, темные волосы небрежно уложены. Не мужик, конфетка, даже мелькнула мысль: не пыталась ли Николаева с ним роман крутить, я бы вот не удержалась на её месте. Вообще, интересно, были ли у неё до Гарри любовники, или он такой единственный оказался? В любом случае, значил Гарри для Натальи немало. Так что если кто-то и был ещё, то вряд ли столь же дорог.

Александр Павлович, окинув меня взглядом, представился, пожав руку, я ответила, улыбаясь так, что уже челюсть сводило, а вот Анастасия была недовольна развитием событий. Наверно, считает меня наглой выскочкой.

— Давайте пройдём в кабинет, — пригласил меня Александр Павлович, и я с радостью прошла за ним за дверь, которую он открыл картой-ключом. Анастасия и вовсе нахмурилась, а я подумала: она часом не влюблена в арт-директора? Хотелось послать ей воздушный поцелуй, но я сдержалась.

— Идемте, — указал мужчина дорогу, тут же поинтересовавшись, — так что вас привело к нам? Это как-то связано с выставкой Ставровского?

Ух, какой сообразительный. Связано, но ты в жизни не догадаешься, как.

— В общем, да. Хотела бы задать вам несколько вопросов о Наталье и Гарри.

— Мне? Зачем?

— Мы готовим большую статью о выставке, погибшем художнике, ну и посчитали, что Наталья Ивановна тоже заслуживает отдельной странички. Её вклад в это дело неоценим, тем более сейчас, после смерти Гарри Ставровского.

— Да уж, — вздохнул Александр Павлович, открывая дверь кабинета, — ситуация вышла некрасивая.

Внутри просторная светлая комната, обставленная современной мебелью. Неброско, стильно, со вкусом. Я села в предложенное кресло, мужчина устроился за столом.

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо.

— Тогда спрашивайте, что хотели, Алиса.

— Вы были знакомы с Гарри Ставровским?

— Весьма поверхностно. Пару раз мы пересекались, когда он работал у нас. Сатаровский расписывал некоторые залы.

— Да, я в курсе.

— Близко не общались, но вот с Натальей Ивановной они сразу нашли общий язык. Она говорила, у парня талант, который нельзя упустить. Считала, он станет мировой знаменитостью. Но увы, не сложилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Скажите, арт-центр полностью заслуга Натальи Ивановны? Я прошлась по залам и осталась под впечатлением.

— Я рад. Да, это её детище. Хоть и директор, но всегда в курсе даже мелочей, потому что считает, что в работе мелочей не бывает.