Стальной выстрел по страсти (СИ) - Вольт Анастасия - Страница 7

7

— Даже не с кем не встречаешься?

— Бывает, и встречаюсь, вот только они влюбляются, а мне кроме секса дать и нечего им.

— А какие тебе нравятся мужчины? — все спрашивает и спрашивает девушка.

— Начну так, я не люблю мужчин, которые меня бояться, мне нравятся те, которые сопротивляются. Я люблю мужчин, которые ускользают… Я привыкла строить стены, а не мосты, однажды пыталась построить мост, но он рухнул, и я потеряла надежду. Это была трагедия, но она так закалила. Меня уже невозможно уязвить. Я не из тех, кто готов принести себя на алтарь отношений. Я сознательно отказалась от любви и выбрала одиночество, — стала с ней откровенничать.

Видимо устала все держать в себе.

— Ты похожа на хищницу, а если он был бы до сих пор жив, ты бы наступила на свою гордость?

— Никогда, знаешь, говорят гордость — самая сексуальна женская черта. Меня не превратить в домашнюю кошечку, по мне лучше жить на свободе. А если был бы жив, то нашли бы компромисс в наших отношениях. Я бы дала ему полную свободу.

— Я бы так не смогла. Мне всегда говорили, что я должна своему мужчине, — внезапно по ее щеке стекла слеза. Маша полна противоречий.

— В этой жизни кому-то и должна, то только родителям, больше никому. — У меня зазвонил телефон, номер не определен. — Алло.

— В 15:00 у Беляша, — сказал мой наставник и отключился.

— Маш, мне нужно ехать, дела.

— Хорошо. Только позвони мне как освободишься.

— Есть! — отдаю честь, целую ее в щеку, собираюсь уходить, но остановилась и спрашиваю. — Что тебя связывает с Македонским? — она вылупила глаза.

— Кто? Македонский? Нет, я такого не знаю, — отвечает и прячет глаза. Понятно. Заслана этим ублюдком.

Села за баранку и поехала в убежище переодеться.

Надела джинсы, майку, кроссовки, в сумку кинула на всякий случай кожаные перчатки и полетела к Беляшу. Дорога заняла минут сорок, так как он жил за городом. У ворот меня встретила охрана и провела к их боссу. Беляша, я конечно знаю лично, так как это он спонсировал бои без правил, но его все равно недолюбливала, хитрожопый он.

В доме по-хозяйски прошлась и без стука вошла в его кабинет.

— Марго, давненько тебя не видел, — встал из-за стола высокий мужчина, волосы цвета соломы, голубые глаза. Внешность очень отталкивающая, но бабы вещаются пачками. За бабки бл*ть и душу продадут, продажные душонки.

— Были дела, — резким голосом отвечаю ему.

— Тут за тебя похлопотали серьезные люди, только вот не понимаю твой интерес? — спросил Беляш.

— Ты знаешь, как люблю адреналин, вот и захотелось побывать на разборках, — включаю дурочку.

— С таким бы энтузиазмом, лучше бы в моих боях участвовала.

— Противника достойного нет.

— Так я найду, — не унимается он.

— Как в прошлый раз, спасибо, но не надо.

— Через два часа стрела, а я еще не придумал тебе должность. Если будешь охранником люди не поймут, скажут, что за бабу прячусь, а что ты умеешь кроме надирать задницу?

— Гонять на машине, но лучше всего стрелять.

— Стрелять. Это не плохо. Со снайперской винтовкой справишься?

— А то, в два счета.

— Тогда будешь прикрывать наши спины. Тебе нужно отправиться по раньше и залечь где-нибудь, если пойдет что-нибудь не так, то прикончишь Македонскую группировку.

— А на счет чего стрела?

— Этого знать тебе не важно, главное, что, правда, на нашей стороне. Гоша тебя проводит и расскажет, как действовать.

— Окей, — соглашаюсь с ним, он подходит, чтобы обнять меня на прощание, я же тем временем за воротник пиджака ставлю жучок.

Я покинула кабинет, в холле ждет тот самый Гоша, он меня проинструктировал. Моя задача заключается в том, чтобы держать противоборствующую группировку на мушке, если я увижу, что они замешкались и затевают, что-то против Беляша, то стрелять на поражение.

На место прибыла очень рано, просмотрела весь периметр и заняла самое незаметное место на крыше пятиэтажного дома. Заранее просчитав все варианты отхода. Вскоре на место подъехала машина, из нее вылез парень с сумкой и пошел разведывать обстановку. Машина тем временем уехала. Понятно, такой же как я прибыл. Парень поднялся на крышу соседнего дома и стал изучать местность, я же, прицелилась и спустила курок, он схватился за сердце, выстрела уже второй раз в лоб. Он упал и больше не поднимался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через пол часа начали съезжаться машины, ага вот и наши группировки. Настроила аппаратуру, чтобы хорошо было их слышно.

— Здравствуй, Алексей! — Беляш обратился к Македонскому.

— И тебе не хворать! — отвечает тот Беляшу. От его голоса стало сковывать низ живота. Блять. Этого еще не хватало.

— Что это ты моих людей трясешь?

— До меня тут дошло, что это ты завалил моего брата.

— Ты же знаешь, что его замочила Тайпан.

Я убила его брата? Так значит Михаил Романов его брат. Похоже это не совпадение.

— Его убила она, но это был твой заказ, — уже рычит Македонский.

— Зачем мне это, твой брат веса никакого не имел, — защищается Беляш.

— Да, чтобы я искал его убийцу, а ты тем временем делишки проворачивал бы за моей спиной. Я тут про тебя целый компромат нарыл. Ну ты и жук, создал себе конторку киллеров, меня вот только название позабавило «Радость», что радуешься каждому трупу.

— Мне вот интересно, кто информатор?

— Неважно! Главное, что ты труп, — Беляш засмеялся.

— Это, смотря еще кто. Кстати, ты на мушке, как раз у той самой Тайпан, — Македонский удивился.

За что мне все это? Оказывается, мне все время лгали, говорили, что работаю на правительство. Так мне и надо, киллер еще называется, надела розовые очки. Беляш, Михаил Петрович нагло врали в глаза. Ох*еть.

— Мое лучшее приобретение, вроде и баба, но превосходит мужика, — хвастается Беляш.

Македонский выхватил из-за пиджака пистолет, Беляш кинулся на него, но тут же получил пулю в лоб. Да, это моя пуля. Я стала стрелять в каждого из беляевской группировки. Македонцы встали в ступор в недоумении. Я бросила оружие и побежала к своей машине, села за руль и погнала.

ГЛАВА 4

Маргарита

Не успела сорваться с места, как меня уже нагоняли три джипа. Черт! Нужно было и их грохнуть. Достала из-под сидения пистолет и начала стрелять им по колесам, одну машину вывела из строя. Патроны закончились, надавила на газ, они стреляли по багажнику моей машины.

Я все гнала, на горизонте уже начался поворот, а противники уже наступали на задние колеса, еще прибавила на повороте скорости, но рывок и машина слетела с трассы и, передо мной появилась река. В одно мгновение и меня вместе с машиной потянуло ко дну. Глубоко в легкие набрала воздуха, салон уже почти затопило, дверь заклинило. Ручка никак не поддается, в легкие уже начала поступать вода, в теле появилась слабость. Я уже перестала бороться, мысленно начала молиться, чтобы там, хоть как-то простили мои грехи, хоть и гореть мне в аду.

Видимо мои молитвы были услышаны, дверь распахнулась, и незнакомый человек начал вытаскивать мое полуживое тело. Я уже окончательно начала захлебываться водой, глаза стали медленно закрываться и появилась кромешная тьма.

Приходила в себя от того, что кто-то делает прямой массаж сердца и изо рта выходит вода. Открыла глаза и увидела Алексея Македонского. Он увидел, что пришла в себя и прорычал:

— Ты сдохнешь от моей руки, — и ударил по лицу.

Его люди надели на меня наручники, подняли на руки и посадили на заднее сиденье джипа, сели рядом со мной. Сил бороться нет, я словно тряпичная кукла.

Ехали мы в абсолютной тишине. Не знаю, сколько ехали, но время сжалось для меня в один миг кошмара. В котором не смогу вздохнуть свободной грудью, ведь самое страшное случиться, когда машина остановиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Где-то глубоко внутри меня тлеет огонек слабой надежды на спасение, но эта надежда была такой наивной, что даже самой стало смешно.

Никто меня не спасет!

Наверное, я скоро умру, вернее не скоро, через пару денечков, сначала они меня хорошенько помучают. Расплата! Никогда бы не подумала, что она меня настигнет, я была такой неуязвимой. Правильно ведь говорят, на каждого сильного найдется еще сильнее. Да! А я так и не смогла превзойти самого Македонского. Жаль.