Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан - Страница 2

2

— А что такое? Эти черные копатели, случаем, не сатанисты? — наудачу бухнул Кит, переводя разговор в деловое русло.

Лучше показаться идиотом и разозлить, чем стать объектом нежного внимания Царицы-Крокодилицы.

— А если и так? — не дрогнув, парировала Аделаида Богдановна.

— Вот оно что… — протянул Кит, наконец, почувствовав себя в своей стихии. — Что-то еще известно? Может, слухи какие-то, домыслы — тут ведь любая мелочь важна. Факты, разумеется, в первую очередь, но их, как я понимаю, негусто.

— Так вот, значит, как вы проводите допросы, — усмехнулась Царица. — Не зря я вас замом рекомендовала, ой, не зря.

Кит буквально физически почувствовал, как ее отпускает. Молча кивнул, поощряя, чтобы случайно не сбить — ни жестом, ни интонацией.

— В общем, по слухам, — Аделаида Богдановна явно решилась. — Я в них не верю, учтите, — Кит снова коротко кивнул. — По слухам, когда они где-то появляются, там начинает твориться чертовщина. Может, голоса какие-то, может, что-то вроде призрака появляется. Жуть, как глупо звучит, особенно, когда сама такую чушь несешь, — раздраженной скороговоркой выдала она без пауз.

На террасе посвежело — Кит сперва и не почувствовал, просто заметил, как Царица слегка дрогнула.

— Никакой мистики, — привычно успокоил он. — Есть масса способов увидеть невидимое и услышать ерунду. Препараты, встроенные камеры, нанятые люди, — теперь, когда Царица заговорила, отпускать он ее не собирался. И холод, кстати, играл ему на руку. — Это только навскидку, приемов много.

— Вы абсолютно правы, — легко подтвердила Аделаида Богдановна. Слишком легко, на взгляд Кита. — Тут ведь главное — не реагировать? Помнить, что это все ненастоящее. Правильно?

— Угу, — протянул Кит, нутром чуя, что дело-то, очевидно, мутнее, чем показалось поначалу. — Да, конечно, — спохватился он. — Еще?

— Все, — отрезала Царица, снова замкнувшись. — Могу еще раз факты уточнить, — почти издевательски добавила она. — У них вполне реальное оружие, которым они не постесняются воспользоваться. Этого хватит, чтобы вы серьезно отнеслись к поручению?

— Вполне. Если позволите, займусь прямо сейчас, — Кит резко кивнул. Сойдет и за извинение, и за озабоченность. — Но сначала позвольте проводить вас в зал, здесь становится свежо, — галантно предложил он, не в состоянии без потерь вырваться из навязанной обстоятельствами роли.

Действительно, начинало вечереть, и стоило учитывать, что сумерки здесь далеко не северные. Кит никак не мог привыкнуть к резкому переходу от дня к непроглядной ночи. Вроде бы, только-только закат начался, и вдруг — бац! за пределами аллеи с фонарями ни черта не видно.

Значит, пробить по базам, покалякать с коллегами и закинуть удочку к осведомителям.

— Провожайте, раз напросились, — напомнила о себе Аделаида Богдановна.

Кит внезапно обнаружил, что пялится в будущий закат, снова пытаясь поймать ускользающую мысль. Чайки орали, как резаные, причем крики отчетливо складывались в «эй! Эй!»

— Прошу, — Кит великосветски повел рукой, пропуская Царицу вперед.

«Эй! Эй, мужик!»

Ну вот и обещанная чертовщина началась. Кит мысленно усмехнулся и шагнул вслед за дамой в душный зал.

Человеческий мозг — штука одновременно и простая, и сложная. По молодости Кит не раз наблюдал, как опытные коллеги раскручивают свидетелей. Тут намек, там немного подправить. Глядишь — и человек то ли вспомнил, то ли всерьез поверил, что было именно так, как он сейчас рассказывает. Да что греха таить, сам порой поначалу в ту же яму попадал — видел то, что на поверку совершенно по-другому толковалось. К счастью, с развитием науки и техники, а точнее, с внедрением камер и диктофонов, работать стало гораздо легче. У электроники свои мозги, их так легко не запудришь.

Ладно, сначала базы, коллеги и осведомители.

— Привет, Михалыч.

Выбравшись из тусовки, Кит сбежал по ступеням и замахал подъехавшему УАЗику. Смешно. Двадцать первый век на дворе, техника в кабинетах — на грани фантастики, а нормальных машин от МВД как не было, так и нет. То есть, выделяют, конечно, и суперкрутые иномарки выделяют, но не рабочим лошадкам, вроде Кита, а всяким мифологическим существам типа интендантов. Их в кабинетах-то никто не видел, не говоря уж о реальной службе. Но, наверное, им нужнее. Тещу там по магазинам отвезти или ребенка в садик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет, Романыч, — эхом откликнулся Петр Михайлович с водительского сиденья. Старая гвардия: седина до белизны, «шоферский» загар до черноты, вечная кепка, ленинский прищур и жгучая ненависть к любой оптике. — Что, уже закончили? Или рылом не вышел — выперли?

Под мелкое хихиканье Кит помахал рукой, разгоняя едкий выхлоп, и полез в машину.

— А скажи мне, Михалыч, зачем тебе навигатор? — задал он давно мучавший вопрос.

В самом деле: Нижнеморск — городок небольшой, пешком за пару часов насквозь пройти можно. Центр, конечно, отстроили — стараниями Царицы в основном, а в частном секторе сам черт ногу сломит, без навигатора гораздо проще.

— А как иначе! — возмутился Михалыч. Дал газу, крутанул рулем и под веселый рев мотора пояснил: — А поговорить с кем тогда? А поспорить?

Кит привычно ухватился за сиденье и рассмеялся — он потому и спрашивал, что постоянно наблюдал одну и ту же картину:

— Через двадцать метров поверните направо, — это навигатор.

— Через двадцать метров я в чужой забор въеду, чурка ты американская! — это Михалыч.

— Маршрут перестроен. Через десять метров поверните налево.

— Через десять метров вообще поворота нет. А нет, есть. Только нам не туда.

— Маршрут перестроен. Через двадцать метров… Маршрут перестроен.

— Ага, съел? Я сорок лет за рулем, город, как свои пять пальцев знаю! Прямо нам, пря-мо.

Под знакомый бубнеж Кит на минуту прикрыл глаза, а когда снова попытался открыть, вокруг царила тьма кромешная. Рядом сидела крепкая старуха и голосом Царицы уговаривала съесть «еще ложечку». То, что она при этом пыталась запихнуть ему в рот, отличалось редкостной мерзостью и пахло чем-то средним между просроченными медикаментами и ведьмовским травяным отваром.

Руки-ноги, как и положено во сне, слушались плохо, но Киту удалось отмахнуться и выбить ложку из рук карги. Жижа, пролившаяся на грудь, на удивление не зашипела и даже пузырями не пошла, хоть и завоняла еще отвратнее.

— Романыч, эй, Романыч, — перегнувшись через спинку своего сиденья, Михалыч пытался дотянуться до плеча Кита. — Что за сивуху вам там разливали? — возмутился он. — Пошли, до дома провожу.

— А? — мерзкий привкус пополам с вонью все еще ощущался во рту. Руку свело, кобура нещадно вдавилась в ребра. — Не сивуха, — Кит поправил пистолет и покрутил головой. В плечах захрустело. — Моллюсками потчевать изволили, вином и устрицами, — выдавил он. — Спасибо, Михалыч, сам дойду, устал просто.

— Ну гляди, — Михалыч покачал головой. — Топай, я прослежу.

Кит усмехнулся и полез из машины. Вот к чему приводят настойчивые попытки угостить несъедобным — потом кошмары снятся.

— А правда, что ли, что там статуя из льда была? — высунувшись в окно, с любопытством спросил Михалыч.

Вспомнив оплывшего монстра, Кит снова усмехнулся, бросив на ходу:

— Ага, была.

— В прошлый раз, говорят, фонтан какой-то построили из шампанского. Только они что-то там не рассчитали, и вся башня порушилась. Сам понимаешь, лужа, осколки… Ой, Аделаида Богдановна потом ругалась… — в голосе Михалыча послышалось злорадство.

У Кита мелькнула мысль пригласить его на чай с кофе, но дела не ждали.

— В этот раз тоже будет, — заговорщицки понизил он голос, оглянувшись напоследок. — Не знаю, что за лед они взяли, но лужа и осколки под конец там точно обеспечены. Давай, — махнул рукой и зашагал по гулко отозвавшейся плитке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 2

Михалыч не шутил — отъехал лишь когда Кит вошел под арку и двинул через двор. Почти квартал, как мэрия в лице Царицы крутую недвижимость за особые заслуги пожаловала, а привыкнуть к выданной роскоши ему так толком и не удалось. Широкое мощеное пространство, с фонтанчиком посередине — работающим, блин! — язык «двором» назвать не поворачивался. Сам дом в два этажа с мансардой (до которой руки никак не доходили) и все это чистое, просторное, ни лишней мебелью не загроможденное, ни чужими вещами.