Ловушка для Грейси - Уильямс Кэтти - Страница 35

Она прибыла на работу ровно в девять и сразу же заволновалась, увидев у своего стола сухопарую фигуру Моргана, быстро перелистывавшего какие-то бумаги.

Любовь, подумала она со смиренным отчаянием. Кому ты нужна? До встречи с Морганом, она никогда не испытывала ощущения нервного ожидания, от которого чувствовала себя как подросток, идущий на первое свидание.

Его серые глаза быстро осмотрели ее, задержавшись на раскрасневшемся лице и грудях, затем он медленно расплылся в улыбке. Как-то он будет относиться к ней теперь, когда они стали любовниками, но, когда он начал говорить, она поняла, что он не допустит, чтобы интимные отношения между ними мешали работе. Она удивлялась самой себе, когда на мгновение предположила, что он, возможно, изменит свое поведение. Он был слишком большим профессионалом, чтобы разрешить своему острому уму оторваться от земли и начать парить в сферах, где он не сможет сосредоточиться.

Грейси углубилась в работу и с течением времени приобрела спокойствие, с облегчением замечая, что, по крайней мере в рабочее время, занимаясь повседневными делами, она чувствует себя нормально.

Когда перед концом работы она собралась уходить, он как бы между делом спросил ее, может ли она встретиться с ним сегодня вечером. Сердце у нее учащенно забилось, и она дала согласие, отведя глаза в сторону, чтобы они не выдали, что творится у нее в голове.

Дни сменялись неделями, долгие жаркие летние дни уступили место золотой осени, и характер их отношений стабилизировался.

На работе он всегда был хладнокровным бизнесменом, приумножающим богатство благодаря своей целеустремленности, интуиции и таланту, которые делали его грозным соперником в деловом мире, а она оставалась его секретаршей. Только изредка, внезапно подняв глаза, она замечала, что он смотрит на нее не только с профессиональным интересом, но что конкретно выражали его глаза, она, как ни старалась, не могла определить.

Вне работы, когда они встречались, они часами лежали в страстных объятиях друг друга. Стальную твердь его глаз сменяло постоянно горевшее желание, вровень которому была ее, казалось, неистощимая страсть к нему.

Грейси иногда чувствовала, как будто она живет в полусне, все более и более сознавая, что будущее их отношений зависит от нее, но она слишком любила его, чтобы найти в себе силы бросить его.

Было бы хорошо поговорить об этом с Дженни, но могла ли она решиться на это? Умение хранить тайну не принадлежало к числу самых важных ее добродетелей, и, кроме того, она была слишком сильно занята устройством своей собственной жизни. Она возвратилась в Нью-Йорк беременной и счастливой, и ее так и распирало желание говорить о радостях семейной жизни.

– Я никогда не думала, что дождусь того дня, когда ты станешь умиротворенной домашней хозяйкой, – сказала Грейси в последний раз, когда они вместе ходили на обед, и усмехнулась, когда Дженни колко ответила:

– Не скажи! После рождения ребенка я намерена в кратчайший срок восстановить свою фигуру, и я, как и раньше, крашу волосы. Я не так уж и сильно изменилась!

Да, подумала Грейси, изменилась не она, а я.

В конце октября, когда на Манхэттен начались первые набеги холодной зимы, Грейси под влиянием момента решила с подругами по работе сходить в один из популярных ночных клубов. Морган устраивал где-то прием для своих клиентов, и Грейси не прельщала перспектива остаться вечером наедине с собой. Одиночество не привлекало ее, как в прежние времена. Оно оставляло слишком много времени для размышлений.

Кроме того, если не считать ресторанов и театров, она почти ничего не знала о ночной жизни города, а этот клуб многие горячо расхваливали. Он пользовался популярностью у некоторых руководителей компании, и она слышала о нем от Моргана, который время от времени приглашал туда после ужина своих иностранных клиентов на посошок, чтобы, как он однажды выразился, создать у них иллюзию, будто они лицезреют разлагающуюся часть нью-йоркского общества, хотя по критериям Манхэттена место это было изысканно элегантным и очень консервативным.

Обе подруги Грейси работали в отделе учета и снимали вдвоем, небольшую квартиру в Гринвич-Виллидж. По темпераменту они были похожи друг на друга и отличались от Грейси как небо от земли. Они меняли парней с завидной регулярностью, и это стало даже предметом шуток на работе. Они, слава богу, в конце концов отказались от попыток познакомить Грейси с небольшой армией отвергнутых кавалеров, большая часть которых все еще поддерживала с ними связь.

Грейси только что закончила переодеваться, когда они появились на пороге, и она посмотрела на них с немым удивлением. Они обе были очень ярко одеты. Она почувствовала себя как ласточка в клетке с попугаями, что она им и сказала, и, смеясь, отвергла их предложение переодеться во что-нибудь более броское.

Когда они прибыли, в клубе было уже много народа. В зале царил уютный полумрак, но беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что внутреннее убранство было дорогое и хорошо отобранное, как и большинство находившихся там гостей.

Вдоль стен стояли два бара, один из которых специализировался только на коктейлях, а столы располагались полукругом вокруг центральной части, служившей местом для танцев. Зал украшала вереница крупных растений в горшках, и Грейси подумала, что если закрыть глаза, то можно вообразить, что они были собраны где-то в буйные двадцатые годы.

Где-то на заднем фоне слышался мерный ритм музыки. Грейси выпила один за другим два коктейля и, решив, что больше пить не будет, позволила себе расслабиться.

Она была намерена хорошо отдохнуть в этот вечер. В последнее время она стала чувствовать, что скатывается в опасную зону, потому что испытывала настоящее удовлетворение только тогда, когда была в компании с Морганом. Когда же его не было рядом, она чувствовала себя полуживой, как будто часть ее отвалилась.

Она оживленно болтала с подругами, много смеялась и твердо сказала себе, что Морган для нее не все, не конец света и что можно и без него отдыхать и веселиться.

Она уже почти поверила в это, когда при мягком оранжевом освещении на танцевальном полу она различила две фигуры, танцующие недалеко от места, где она сидела. Она вся напряглась. Все отошло на задний план – музыка, болтовня подвыпивших Джеки и Каролины, стакан минеральной воды, который она держала в руке, окружающие люди. Все исчезло из ее поля зрения, кроме танцующей пары. Это были Морган и Алике.

На ней было надето изящное блестящее платье с огромным вырезом на спине, сшитое из мягкой материи, которая прилегала к ней, как пленка. Руки ее обвились вокруг шеи Моргана и держали его мертвой хваткой.

Грейси хотела оторвать глаза от слившихся тел, но по необъяснимым причинам не могла. Она очарованно смотрела на них с каким-то мазохистским наслаждением, чувствуя, что сердце ее вот-вот остановится. В этот момент Морган увидел ее и вздрогнул от неожиданности.

Она быстро отвела глаза. Рука ее дрожала, когда она ставила стакан на стол. Ее мозг сверлила одна мысль: негодяй, обманщик, вероломный подлец.

Он никогда не клялся ей в вечной любви, но она не ожидала, что он, находясь с ней в таких отношениях, пусть даже временных, может встречаться с другими женщинами. Мысль о том, что Алике продолжает маячить где-то на заднем плане, потрясла ее как удар ниже пояса.

Ей захотелось немедленно уйти. Она посмотрела на своих подруг, а ее мозг подыскивал какое-нибудь правдоподобное объяснение, которое она могла бы им дать для того, чтобы встать и уйти, хотя они пробыли здесь чуть меньше двух часов.

– Мне надо в туалет, – сказала она, и ей послышалась нетвердость в ее голосе, а потом, когда она встала из-за стола, она почувствовала ее и в ногах.

Мысли и образы, причинявшие ей нестерпимую боль, проносились в ее голове, как будто сорванные ураганом страшной силы. Она почувствовала физическое облегчение, когда в спокойной тиши роскошного женского туалета она уселась в глубокое кресло.