Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - Диксон Гордон Руперт - Страница 87

В комнате никого не было видно; дверь за их спиной снова закрылась. Хэл повернулся к двери слева.

– Стой! – приказал чей-то голос. Из-за собранной в складки шторы, шагах в трех от боковой двери, выступила тощая напряженная фигура с длинноствольным вакуумным пистолетом. Это был Эмит Барбедж, все такой же костлявый, как и прежде, и такой же непредсказуемый и смертельно опасный, в нелепом одеянии – пляжные шорты цвета хаки и пестрая рубашка с засученными рукавами. Пистолет в его твердой руке держал под прицелом одновременно и Хэла и Джейсона.

Хэл сделал шаг ему навстречу.

– Стой, где стоишь, – приказал Барбедж. – Я знаю, на что ты способен, Хэл Мэйн, если позволить тебе подойти достаточно близко.

– Хэл! – быстро произнес Джейсон. – Все в порядке. Он теперь на стороне Рух!

– Я ни на чьей стороне, слабый человек, кроме как на стороне Господа, – сухо заметил Барбедж, – и никогда не был, как, возможно, ты. Но не стану отрицать, теперь я знаю, что Рух Тамани – избранница Божья и ее устами говорит Господь, и поэтому, пока я жив, я буду оберегать ее. И не позволю беспокоить ее кому бы то ни было.

Хэл изумленно смотрел на него.

– Ты веришь всему этому? – спросил он Джейсона, не спуская глаз с тощей застывшей на месте фигуры и замершей в неподвижности мушки пистолета. – Когда он успел перейти на другую сторону?

– Ни на какую другую сторону я не переходил, – отозвался Барбедж, – я уже сказал. Как я мог это сделать? Я, один из богоизбранных, поклявшийся беспрекословно следовать его воле? Но, как ты помнишь, тогда во дворе Его воля проявилась в том, что Он снял пелену с моих глаз, и я наконец увидел, что именно Рух, а не мне или кому-либо другому, Он открыл свой путь и именно ее возлюбил больше других. Я, слабый человек, заблуждался, но благодаря милости Божьей я теперь снова обрел свой путь. Предупреждаю вас, что ради защиты ее жизни не позволю ни вам, ни кому-нибудь другому нарушать ее покой. Он был предписан ее врачом, и я прослежу, чтобы это предписание выполнялось.

– Эмит Барбедж, – произнес Хэл, – мне необходимо ее увидеть немедленно; и я намерен увидеть ее. Если мне это не удастся, вся проделанная ею работа окажется напрасной.

– Я тебе не верю, – покачал головой Барбедж.

– А я верю, – сказал Джейсон, – потому что знаю об этом больше, чем ты. И мой долг перед Господом не меньше твоего. Можешь рассчитывать на это, Хэл…

– Стой!

Его окрик оказался как нельзя кстати. Он почувствовал, как внезапно напрягся его спутник, и понял, что Джейсон готов броситься под огонь пистолета Барбеджа для того, чтобы дать Хэлу возможность атаковать упрямого стражника.

Джейсон медленно, незаметно для глаза, расслабился. Хэл в упор смотрел на человека с пистолетом.

– Я думаю, что та пелена, о которой ты говорил, частично все же осталась у тебя на глазах, Эмит Барбедж. Ты слышал, что я сказал? Если я не увижу Рух и не поговорю с ней сейчас, вся ее работа окажется напрасной.

Его глаза смотрели прямо в глаза Барбеджа. Молчание растягивалось на секунды. Затем, не отводя от них прицела своего вакуумного пистолета и не спуская с них глаз, Барбедж боком продвинулся к двери, против которой они все еще стояли, легким прикосновением открыл ее и спиной шагнул внутрь. Остановившись на расстоянии шага от двери, он позвал их так тихо, что они едва его расслышали.

– Входите. Входите, только тихо.

Они вошли вслед за ним в довольно необычную комнату. Она была очень узкой и абсолютно без мебели. Ее дальняя стена была затянута шторами из такой же ткани и такого же цвета, как и те, что висели в первой комнате; а стена справа от них, казалось, слегка мерцала.

Как только они оказались внутри и дверь за ними автоматически закрылась, Барбедж жестом руки остановил их.

Сам он повернулся и исчез в мерцающей стене, которая на самом деле оказалась проекцией изображения звукового барьера. Хэл и Джейсон остались ждать; прошло несколько томительных минут. Наконец изображение стены исчезло, и на ее месте они увидели большую, хорошо обставленную гостиничную спальню с раздвинутыми шторами, в кровати, трансформированной для сидячего положения, находилась Рух.

Барбедж стоял рядом и мрачно смотрел на них.

– Ей надо беречь силы. Я согласился на это только потому, что она настояла. Вам придется быть предельно краткими.

– Нет, Эмит, – отозвалась Рух с постели, – они будут говорить, пока я сама не попрошу их остановиться. Хэл, подойди, и ты тоже, Джейсон.

Они подошли и встали рядом с кроватью. Хэл сразу обратил внимание на то, что Рух так и не смогла избавиться от своей невероятной худобы, приобретенной ею за время пребывания в милицейских застенках на Гармонии, и теперь с забинтованным левым боком и плечом, которые не могло скрыть небрежно наброшенное на нее тонкое белое покрывало, она казалась еще более хрупкой. Но, несмотря ни на что, ее редкостная красота была еще более поразительной, чем прежде. Проникающий снаружи свет отбрасывал на нее зелено-голубые блики от зеленой растительности и голубой водной глади, отчего ее смуглое тело на белом фоне постельного белья казалось прозрачным.

Джейсон протянул руку и нежно, самыми кончиками пальцев, прикоснулся к ее здоровому плечу.

– Рух, тебе не больно? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Все в порядке, Джейсон. – Она улыбнулась. – Я не так уж сильно пострадала. Как сказал врач, мне в любом случае пора было немного отдохнуть…

– На протяжении нескольких месяцев она была на грани истощения, а теперь… – резко вставил Барбедж, но под ее взглядом осекся.

– Все в порядке, – сказала она, – Но, Эмит, я хочу поговорить с Хэлом с глазу на глаз. Джейсон, извини…

– Как пожелаешь. – Барбедж опустил пистолет, повернулся к мерцающему изображению стены и исчез в нем. Джейсон повернулся, чтобы последовать за ним.

– Джейсон, мы поговорим с тобой тоже. Позже, – поспешно произнесла Рух. Он улыбнулся в ответ.

Когда они остались вдвоем, она с усилием высвободила здоровую руку из-под покрывала и потянулась к нему. Хэл шагнул вперед и перехватил ее руку, не позволяя напрягаться дальше. Затем, не выпуская из руки ее ладонь, он придвинул поближе к кровати кресло и сел рядом с ней.

– Я так и думала, что ты появишься здесь. – Рух улыбнулась. Он ощущал тепло ее узкой ладони в своей руке.

– Мне захотелось приехать сразу же, как только я услышал, – сказал он. – Но мне напомнили, что надо еще кое-что сделать. К тому же я узнал, где ты находишься, только несколько часов тому назад.

– Эмит и другие решили, что мне лучше исчезнуть, – ответила она, – и я подумала, что они, наверное, правы. Все здесь относятся ко мне хорошо.

Рух снова улыбнулась. Несмотря на всю ее красоту, в улыбке сквозила усталость.

– Выходит, твои дела не позволили тебе сразу же отправиться разыскивать меня, – кивнула она. – А сейчас тебя привело сюда тоже дело?

– Боюсь, что да, – отозвался Хэл. – Мне надо принимать решение о выступлении. Времени нет. Я уже отправил депешу дорсайцам – они направляются сюда. Вокруг всей Земли, включая орбиту Энциклопедии, будет создан фазовый защитный экран, и с этого момента мы уподобимся осажденной крепости.

– А экзоты? – Рух заглянула ему в глаза. – Мы все думали, что ты намерен укрепить и оборонять вместе с дорсайцами один из экзотских миров.

– Нет. – Хэл покачал головой. – Я с самого начала имел в виду эту планету, но до поры до времени никому об этом не говорил.

– А как же Мара и Культис? Что случится с ними?

– Они погибнут. – Хэл не ожидал, что его голос прозвучит столь беспощадно. – Мы забрали их космические корабли, их специалистов и все ценное, что только может пригодиться. Разумеется, Иные заставят их заплатить за это.

Рух грустно вздохнула, не отводя от него печального взгляда.

– Экзоты знали, что это должно произойти?

– Знали. Так же как знали и дорсайцы, что им придется покинуть свою родную планету. Так же как знала и ты со своими соратниками, прибывшими сюда с Гармонии и Ассоциации не на месяц или год, а возможно, на всю оставшуюся жизнь. – Он секунду пристально смотрел на нее. – Ты же ведь знала, не так ли?