Надежды и радости - Дин Элисса - Страница 16

Гаррисон думал также о том, что не напрасно предупреждал Роксану насчет излишней доверчивости к незнакомцам, ибо она легко может попасть в дурную историю, слишком поздно распознав истинное лицо человека.

Бессознательно правая рука Гаррисона сжалась в кулак. Он слишком хорошо знал, как обращается Гроувнер с женщинами. Особенно когда бывает в состоянии сильного подпития, что случается часто.

Завернув за большой темный куст, Колльер сделал еще пару шагов и вдруг остановился как вкопанный...

Прямо на тропинке, растянувшись во весь рост, лежал, чуть приподнявшись на локте, капитан Гарри Гроувнер. Другой рукой он держался за челюсть. Правая щека его была исцарапана, видимо, ветками куста при падении. Но взгляд, к удивлению Колльера, казался совершенно трезвым.

– Привет, Гаррисон, – довольно ровным голосом сказал Гроувнер. – Подай мне руку. Я не могу сам подняться.

Гаррисон молча наклонился, взял Гроувнера за плечи и помог ему встать.

– Что случилось, Гарри?

Тот растерянно посмотрел на него, во взгляде отразилась боль. Потом нетвердой рукой вытащил из кармана сигару и попытался закурить. Только с третьего раза удалось ему зажечь спичку, чиркнув ею о каблук. Гаррисон внимательно оглядел его и увидел огромный синяк, расплывавшийся от подбородка по левой щеке.

– Ну, что случилось? – снова спросил Колльер. Гроувнер пожал плечами:

– Видишь ли, я недооценил эту девицу. Сам посуди, мог ли я подумать, что она умудрится одним ударом кулака послать меня в нокаут? А именно это и произошло... Просто я не ожидал ничего подобного... Упал и потерял сознание! Дамочка отделала меня, как младенца!

Гаррисон долго молчал. Потом еще раз посмотрел на Гарри и холодно спросил:

– За что она тебя ударила? Наверное, не без причины!

Гроувнер снова пожал плечами и попытался улыбнуться. Но улыбки не получилось – помешала распухшая скула.

– Ты же знаешь меня, Колльер, – простонал он. – Я потерял голову. Еще во время ужина она мне безумно понравилась. Как, впрочем, и всем. Но ведь ты знаешь поговорку: «Не суди о книге по обложке»...

– Заткнись, Гарри! – прервал его Гаррисон. – С меня довольно! Не желаю больше слушать.

Глаза Гроувнера сузились. Он поджал губы. Но промолчал.

– Когда-то ты был хорошим парнем, Гарри, – процедил сквозь зубы Гаррисон. – Но бездельничанье, карты, пьянство, пристрастие к опиуму – все это превратило тебя в совершенно опустившегося типа, с которым просто невозможно иметь дела. Будь благодарен судьбе за то, что здесь еще помнят твои лучшие времена! Иначе прозябать бы тебе в какой-нибудь глуши, где бы ты никому не мог причинить вреда. Да притом еще с самой мизерной зарплатой!

– Ты полагаешь, Гаррисон, что я буду до слез растроган твоей сентиментальной проповедью? – рассмеялся Гроувнер. – Скажу тебе со всей откровенностью: на меня она не произвела никакого впечатления. Не могу только понять, чем ты смог заинтересовать такую необычную женщину, как Роксана Шеффилд? Ведь в ней столько огня и силы, что она может доставить огромное наслаждение, если направить все это в нужную сторону. Но уж извини меня, старый добрый друг, тебе там ничего не светит!

Колльер бросил на Гроувнера взгляд, холодный как сталь, и тяжело вздохнул. Выражение его лица не изменилось. И только стиснутые челюсти выдавали яростный гнев, бушующий в душе.

– Гарри, – выдавил он из себя, – пойми же, что ты спившийся идиот!

– Как раз это-то меня и извиняет, – хмыкнул Гроувнер. – Хотелось бы знать, какое алиби у тебя?

Колльер, продолжая тяжело дышать, медленно подступил вплотную к Гроувнеру, отвел назад правую руку, как бы собираясь ударить, но вместо этого улыбнулся и сказал с презрением:

– Хочешь устроить драку? Не получится! У меня нет никакого желания и дальше тратить на тебя время. Где мисс Шеффилд?

Гроувнер отступил на шаг с тропинки и прижался спиной к каменному льву.

– Не знаю. Разве она не вернулась в дом?

– Я ее там не видел. Куда она пошла отсюда?

– Насколько я помню – вон в том направлении. – И Гроувнер указал дымящейся сигарой в сторону веранды. Серый пепел упал на его рукав. – Когда она уходила, я был в таком состоянии, что не мог точно все запомнить.

– Как обычно, – усмехнулся Гаррисон и, круто повернувшись, пошел по тропинке в глубь сада.

Он шел медленно, спокойно и не звал Роксану, не желая привлекать внимания собравшихся на веранде. Но уже через несколько шагов из-за кустов до него донеслись какие-то неясные звуки. Почувствовав, как неожиданно сильно забилось его сердце, Гаррисон свернул с тропинки и увидел Роксану, сидевшую на чугунной скамейке возле большой цветочной клумбы. Ему показалось, что она смеется, закрыв лицо руками, и именно этот смех он услышал минуту назад. Но вот Роксана отвела ладони от лица и подняла голову. Взглянув в ее мокрые зеленые глаза, Гаррисон понял, что ошибался. Может быть, это и был смех. Но только истерический, сквозь слезы.

Роксана смотрела на Колльера без удивления, как будто знала, что он обязательно должен прийти.

– Роксана... – почти прошептал Гаррисон.

Она встала со скамейки, поправила платье и долго смотрела на него, не произнося ни слова. Он видел, как пульсирует жилка у нее на шее.

– Я его ударила... – с трудом проговорила она, наконец. – И очень сильно... Так, что он упал...

– Дорогая, я это уже знаю, – кивнул Гаррисон. Роксана слегка закашлялась и некоторое время молча изучала лицо Гаррисона. Его выражение постепенно менялось, становясь из строгого мягким и добрым. В глазах появилась нежность... Роксана протянула ему руку. Гаррисон взял ее, заключив в свою широкую ладонь.

– Больно? – спросил он, заметив кровоточащую царапину на большом пальце.

– Немного. А как он?

– Получил свое. И думаю, запомнит это на всю жизнь.

Колльер вынул из кармана носовой платок и осторожно вытер кровь на пальце Роксаны.

– Давайте забинтуем, – предложил он. – Иначе кровь может капнуть на ваше новое платье и испортить его.

Гаррисон взял ее руку, повернул ладонью вверх и перевязал платком пораненный палец. Ладонь Роксаны была теплой и гладкой. Колльер подержал ее руку несколько мгновений и неожиданно поднес к губам. Взглянув в лицо Роксаны, он увидел, что ее зеленые глаза расширились, а брови удивленно изогнулись.

– Колльер... – прошептала она. – Прошу вас...

– Вы хотите, чтобы я вел себя скромно, дорогая? – пробормотал Гаррисон. – И вы всегда так беспощадно разгоняете своих возможных поклонников?

– Я... У меня никогда не было в них нужды... – призналась Роксана, начав почему-то заикаться.

– Тогда я буду скромным, – сказал Гаррисон. – В отличие от этого грубияна Гроувнера я никогда не был ни жестоким, ни бесчувственным. И ни разу не напивался до безобразия. Поверьте, Роксана, голова у меня очень даже ясная!

С этими словами Колльер обнял Роксану за талию.

– Колльер... – вновь прошептала она.

– Я не причиню вам вреда, дорогая, – тоже шепотом отозвался Гаррисон. – И даже не буду больше пытаться вас поцеловать... Если вы этого не желаете... Мне просто хочется ощущать вас как можно ближе. Вот так...

И он осторожно привлек Роксану к себе, прижавшись щекой к ее густым, шелковистым волосам.

Роксана подняла голову, посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Колльер, я всегда не особенно серьезно относилась к светским правилам приличия. Но все же ведь мы с вами незнакомы...

– Мало знакомы, – поправил ее Гаррисон.

– Я никогда не дорожила присутствием около себя мужчины. Тем более в таком качестве.

– Правда? – прошептал Колльер у нее над ухом.

Его рука нежно заскользила вверх и вниз по спине Роксаны. У нее перехватило дыхание.

– Если я позволю вам продолжать в том же духе, – задыхаясь, проговорила Роксана, – то превращусь в Роуз Пибоди!

Она вырвалась из объятий Гаррисона. Тот смущенно отступил на шаг.

– Роуз Пибоди? – переспросил он и рассмеялся. – О, Роксана, Роксана! Ну зачем же так? Прошу вас, сядьте!