Карьера одного борца - Шоу Бернард Джордж - Страница 56

После этого танца Алиса много думала о Люциане, а также о том способе, каким в обществе устраивались браки. Прежде чем мисс Кэру взяла ее в компаньонки, она часто с горечью задумывалась о своей судьбе. Все изящные молодые люди вращались в кругах, попасть в которые гувернантка не имела никаких шансов. Войти в более близкие отношения она могла только с коренными обитателями Уилстокена, на которых она смотрела, как на жалких провинциалов, и среди которых даже Уоллес Паркер казался джентльменом и выделялся как манерами, так и ученостью. Теперь же, когда она сделалась общепризнанной красавицей в том кружке, который едва ли принял бы в свою среду Уоллеса Паркера, она сделала открытие, что все изящные молодые люди были младшими сыновьями в своих семействах, все отличались безденежностью и расточительностью, и, хотя они далеко превосходили Люциана Уэббера в умении танцевать, однако на них нельзя было смотреть, как на людей, с которыми стоит устраивать общий домашний очаг.

Алиса достаточно испытала уже тягостей и забот, связанных с бедностью; с идеальными молодыми людьми она встречалась только в романах и никогда серьезно не считала, что они возможны в действительной жизни. Она не имела еще никакого представления о том, в чем заключается ужас совместной жизни с людьми низменного образа мыслей, но очень хорошо понимала всю тяжесть недостатка денег. Нельзя сказать, чтобы она равнодушно относилась к вопросу честности: ничто не могло бы заставить ее соединить свою судьбу с самым богатым из богачей, если бы она считала его безнравственным. Она стремилась выйти замуж за человека с деньгами, с общественным положением и с хорошим характером; но в то же время ей хотелось, чтобы такой человек был молод и имел красивую наружность. Но человека, удовлетворяющего всем этим требованиям, не явилось на ее горизонте. Все красивые, галантные, хорошо воспитанные молодые люди были по уши в долгах, так как жили выше своих доходов, еще меньших, чем те, которыми прельщал ее Уоллес Паркер. Богатые и титулованные наследники настолько же стояли ниже Паркера по наружности и умению держать себя, насколько они уступали ему и в учености. Кроме того, ни один человек, сколько-нибудь удовлетворяющий всем ее требованиям, еще не выказал ни малейшего желания влюбиться в нее.

В одно прекрасное июльское утро Алиса в сопровождении грума отправилась в парк верхом на лошади. Утро дышало свежестью, и всадники, и лошади наслаждались душистой, бодрящей прохладой. В парке не было видно ни одного скучающего джентльмена, лениво болтающего, развалившись в карете, не было также раздраженных зрителей, которые, сидя на стульях, завидовали бы ему. Алиса, прекрасная наездница, - чего нельзя было ожидать от нее, поскольку верховой ездой она занялась недавно, чувствовала себя в седле превосходно. Она уже проскакала легким галопом от Корнера до Серпентина, как вдруг увидела Уоллеса Паркера, приближающегося к ней верхом на большой белой лошади.

- Как поживаете, Алиса? - воскликнул он, искусно заставляя свою лошадь гарцевать и снимая в то же время шляпу со всей галантностью, какую он предполагал в этом случае у аристократа.

- Боже мой! - воскликнула Алиса, забыв в порыве удивления о приличиях. - Как вы попали сюда? И где, ради всего святого, достали вы эту лошадь?

- Я думаю, Алиса, - произнес Паркер, довольный произведенным впечатлением, - что явился сюда за тем же, за чем и вы - чтобы наслаждаться прекрасным утром. Что касается этого Россинанта, то я нанял его. А эта рыжая лошадь - ваша? Простите за нескромность вопроса.

- Нет, - ответила Алиса, слегка покраснев. - Я никак не ожидала, что встречу вас здесь.

- О, во время сезона я всегда бываю здесь на прогулках. Но вы правы, год тому назад встретиться здесь было бы для нас совершенно невероятно.

- Алиса поняла, что чем дальше, тем неприятнее будет для нее разговор. Поэтому она переменила тему.

- Вы были в Уилстокене с тех пор, как я последний раз видела вас?

- Да. Я бываю там по крайней мере раз в неделю.

- Раз в неделю! Дженет ничего не говорила мне об этом.

Лукавое выражение Паркера давало понять, что он не хочет сразу открывать причину этого. Алиса чувствовала себя задетой, но не снизошла до расспросов. Паркер продолжал:

- Как поживает мисс Синий чулок?

- Я не знаю никого, кто бы носил подобное имя.

- Вы хорошо знаете, о ком я говорю. Я говорю о вашей покровительнице мисс Кэру.

Алиса вспыхнула.

- Вы невыносимо дерзки, Уоллес, - произнесла она, хватаясь за свой хлыст. - Как вы смеете называть мисс Кэру моей покровительницей?

Уоллес внезапно принял торжественно-печальный вид.

- Я не знал, что вам неприятно напоминание о всем том, чем вы обязаны ей, - сказал он. - Дженет никогда не отзывается о ней неприязненно, хотя мисс Кэру ничего для нее не сделала.

- Я не отзываюсь о ней неприязненно, - протестующе воскликнула Алиса, сдерживая слезы. - Но вот в чем я уверена: вы не перестаете дурно отзываться обо мне там, дома.

- Это только доказывает, что вы плохо понимаете мой характер. Я всегда стараюсь отыскивать для вас оправдание.

- Оправдание - но в чем же? Что такого я сделала? Что вы хотите этим сказать?

- О, ровно ничего, если и вы ни на что не намекаете. Из ваших оправданий я заключил, что вы чувствуете себя неправой.

- Я вовсе не оправдывалась. Не смейте больше говорить мне подобные вещи, Уоллес!

- Я всегда ваш покорный слуга, - возразил он с вежливой иронией.

Она притворилась, что не слышит его, и хлыстом заставила свою лошадь пуститься рысью. Так как белая лошадь не была рысаком, Паркер последовал за Алисой тяжелым галопом. От страха, что он делает ее смешной, Алиса замедлила ход, и белый конь также перешел на тихий бег, отмечая каждый свой шаг покачиванием длинного хвоста и гривы.

- Мне надо что-то сказать вам, - произнес наконец Паркер.

Алиса не удостоила его ответом.

- Я думаю, что лучше сразу сказать вам обо всем, - продолжал он. - Дело в том, что я хочу жениться на Дженет.

- Дженет не хочет этого, - быстро возразила Алиса...

Паркер самодовольно улыбнулся и произнес:

- Я не думаю, чтобы у нее нашлось серьезное возражение против этого, если вы дадите ей понять, что между нами все кончено.