Самурай - Оловянная Ирина - Страница 78

— Ты чего? — спросил я.

— Я её ещё полчаса назад увидел, — процедил он сквозь зубы, — не торопись, если не хочешь отдать кучу денег.

Я пожал плечами, сжал зубы и продолжил скучать под палящими лучами Феба.

Через час он наконец подобрался к присмотренной машине, услышал цену и сразу же увёл меня от нее. Я помалкивал.

— Она стоит десять тысяч, — сказал он, — и в Палермо я посоветовал бы тебе заплатить. Продавец просит за нее восемь.

— Э-ээ, здесь она должна стоить дороже, чем в Палермо. Транспортные расходы, — пояснил я.

— Должна. Но здесь ни у кого нет таких денег, он прогадал, а везти её обратно…

— Понятно. И что ты собираешься делать? Всё остальное — такой хлам…

— Мы её купим. Через полчаса, — ухмыльнулся Виктор.

Через двадцать минут, уже почти сговорившись приобрести какой-то несусветный каникатьевский джип с помятыми крыльями, мы вернулись к Ламборджинии.

Виктор торговался ещё полчаса. Я даже не слушал: жарко и скучно.

— Шесть с половиной потянешь? — спросил он наконец.

— Потяну, — ответил я. — Да, брат, тебе надо идти работать межзвёздным торговцем, — с восхищением добавил я.

— Я и собирался.

— А теперь не собираешься?

— Не знаю, Этна, она знаешь, такая планета…

— Не, не знаю, я других пока не видел.

Мы купили машину, а потом долго уговаривали Марио разделиться и поехать порознь. Я должен довести обратно «Феррари», а Виктор и Марио поедут на машине.

Марио уговорился, когда я обещал ему связываться по комму каждые пять минут и лететь на автопилоте. Тут всего-то десять минут, в основном взлёт и посадка. А на машине — меньше получаса.

Следующий номер нашей программы — убедить синьора Маршано принять мой подарок.

Аргументы: плантация очень большая, а лошади у вас нет; это я виноват, что вы полгода занимались какими-то пустяками; я навалил на вас дополнительную работу, так что будет только справедливо, если я поэкономлю ваше время… И так далее. У-уф!!! Справился.

Последняя задача: секция кемпо. Тут мне не повезло: Росси на выходные куда-то улетел. Я оставил ему вежливое письмо и попросил Маршано написать мне, если с этим возникнут какие-нибудь сложности.

Вечером я покидал Тремити, вполне довольный тем, как я тут все устроил.

Когда мы вышли в космос, я с согласия Виктора и Марио выключил гравитатор. Понаслаждаемся невесомостью.

— Вот видишь, Марио, — наставительно произнес я. — Я не всегда влипаю в разные неприятности, на этот раз все прошло идеально.

— Не говори «гоп»! — огрызнулся охранник.

— Да ну. Все же в порядке.

Через десять минут я включил двигатель, точнее попытался включить: «Катер не может взлететь с этой площадки», — сообщил мне бортовой компьютер. Какая площадка? Мы в космосе. До сих пор таких проблем не возникало.

Уп-с! Всё, больше никогда не буду говорить «гоп», если, конечно, мы останемся живы, впрочем, если не останемся, тоже не буду.

Я взглянул на радар — чисто. Значит, на нас не напали и не применили какое-нибудь экзотическое оружие, в чем же дело? Тестируем. Все системы в норме, но антигравитационное поле почему-то имеет неправильную форму. Спокойно, во-первых, мы летим по круговой орбите, и у меня сколько угодно времени на размышление.

— Что такое? — спросил Марио.

— Ты был прав, я зря сказал «гоп». Что-то с конфигурацией поля. Пока мы в безопасности, так что я сейчас подумаю и что-нибудь решу.

Марио невозмутимо кивнул: помочь он мне не может, а паниковать просто не умеет. Виктор посмотрел на него и тоже решил сидеть тихо.

…Во-вторых, в крайнем случае свяжемся по рации с Землей, прилетят спасатели и заберут нас отсюда. Но Феррари я тогда потеряю. Черт, не хочу, это моя любимая игрушка. Значит, надо постараться понять, что случилось, и исправить, что бы это ни было. В конце концов, зря я, что ли, целый год ходил на семинар по теоретическим основам антигравитации. Поле всегда имеет неправильную форму при взлете и посадке, потому что под ногами земля. Но здесь-то у нас космос. Хм. Точка Лагранжа![33] Был об этом разговор на семинаре. У моего поля есть гравитационная ловушка, аналог точки Лагранжа, только не там и по другим причинам, кто-то ещё смеялся, что у катеров раздвоение личности, и если в эту ловушку угодил маленький железный метеоритик… М-мм, вероятность этого даже не мала, а исчезающе мала. Чтобы ловушка сработала, относительная скорость этого камешка должна быть маленькой. Но все-таки такое мое везение. Единственный случай за историю космонавтики! Повторится такое лет через миллион. Проверим ближний радар на максимальное разрешение: о, точно, вот он. Кто-то, поди, выбросил банку из-под кока-колы, а я тут мучаюсь. Замусорили космос! Нет, тяжеловат этот камешек для банки кока-колы. Сбить его из бластера? Можно попробовать. Расплавится-то он быстро, а вот пока испарится, сутки могут пройти. Ждать так долго? Невозможно; если я завтра не появлюсь на факультете, меня исключат, не дожидаясь сессии, и никакая одаренность не поможет. Лучше я надену скафандр, выберусь наружу и возьму эту штучку в качестве сувенира! Когда ещё представится такая возможность? Ага, так и сделаю, когда мы будем на ночной стороне. Облучаться мне не хочется.

— Марио, — сказал я, — мне придется выйти в космос.

— С ума сошёл?

— Не-а, иначе не получится, — соврал я, — ненадолго, и привяжусь, конечно. Так что это безопасно.

— Только лучше пойду я, — заметил Марио.

— Ты в мой скафандр не влезешь. Надо было безразмерный дарить.

— Чёрт тебя побери! Ты уверен, что иначе нельзя?

— Угу. Вот на ночной стороне окажемся… И не каркай, а то как поберёт на самом деле.

Марио не улыбнулся, а только безнадёжно вздохнул. Ничего страшного, это действительно безопасно.

— Рацию я оставлю включённой, мало ли.

— Ладно, — согласился Марио.

Я надел скафандр и проверил его, как меня учил Антонио. Всё в порядке, а чего ему быть не в порядке, ни разу не пользовались.

Вот сейчас мы уйдём в тень. Я взял тросик и пошёл в шлюз.

Привязался, воздух откачали, и пошёл. Мне понадобилось не меньше десяти минут, чтобы приноровиться к встроенному реактивному движку. Да, этому можно только в космосе научиться. Не отвлекаясь, я подлетел к ловушке и взял в руку метеорит. Это оказался пористый кусок какого-то металла, довольно большой. Интересно. Теперь, выполнив свою задачу, я огляделся, и у меня захватило дух: смотреть на звезды и на Этну через иллюминатор совсем не то же самое, что висеть в космосе, в скафандре. Звёзды большие, яркие и разноцветные, раньше я этого не замечал и считал враньем все разговоры о том, что кто-то там красный, а кто-то жёлтый, и это ясно видно. Отсюда это действительно ясно видно. А Туманность Андромеды прямо как на картинке в учебнике астрономии, все спиральные рукава видны. Но мне пора возвращаться, а то Марио умрет от беспокойства.

Я вошёл в шлюз, закрыл дверь, положил метеорит в антирадиационный ящик. Потом проверил, как облучился мой скафандр — в пределах нормы, запустил воздух, ну и так далее, рутина, хоть и в первый раз. Я сам получил смешную дозу в 0,3 бэра, не страшно.

Марио так вздохнул…

— Ну как? — спросил он.

— Сейчас проверим, но по идее все должно прийти в норму.

— А что ты там делал? — подал голос Виктор.

— Убирал космический мусор.

— Э-ээ?

— Сейчас тесты пройдут… Объясню.

Я запустил тесты. Все в норме. Отлично, сейчас как раз пора покидать орбиту, мы просто сделали лишний виток, и все. Полетели. По дороге я развлекал своих спутников, объясняя, что, как и почему я делал. Через полчаса мы уже сели в парке.

— И, даже долетев, не говори «гоп», — сказал Марио, — проверь сначала, что парк кем-нибудь не оккупирован.

— Типун тебе на язык! Нас уже встречают. Около посадочной площадки стоял проф. Марио выбрался из катера и пошёл докладывать.

— Что, иначе было нельзя? — спросил меня проф вместо приветствия.

33

Точка Лагранжа — особая точка гравитационного поля, в которой притяжение от нескольких гравитационных масс уравновешивается. В результате возникают гравитационные ловушки. В системе двух тел имеется пять точек Лагранжа, они находятся па орбите меньшего, через каждые 60’, причём две из них, так называемые треугольные точки Лагранжа, находятся ближе всех остальных к меньшему из тел. Например, в этих точках на орбите Юпитера летают две группы астероидов — Греки и Троянцы.