Давно забытая планета - Шумилов Павел Робертович - Страница 95

СЭКОНД. ДРАКОН

— Тебя как зовут?

— В-в-ветка.

— Просто Ветка?

— Ветка яблони в цвету.

— Что же мне с тобой делать?

— Дай мне легкую смерть, Властелин. Не ешь меня живую.

Вот в чем дело. Она не дары, она завтрак. Завтрак туриста. А я — турист.

— Ты думаешь, что очень вкусная? Сырая, да еще без соли. И не надейся. я таких не ем.

Забилась в угол, испуганно оттуда выглядывает. До Лиры ей далеко.

— Мы одной крови — ты и я!

— Ты выпьешь мою кровь? — бедняжка явно не читала Киплинга.

— Уходи домой, не нервируй меня.

Бочком, по стенке прошмыгивает мимо, выбегает из комнаты. Слышу шуршание платья и удаляющийся легкий топоток. Кажется, я опять сделал глупость. Надо было сначала распросить о местных обычаях. Кого же она мне напоминает? Кенти? Если сменить прическу, сделать челку… Нет, сходство только отдаленное. К тому же, эта — трусиха. Краем глаза замечаю движение. Оборачиваюсь — девчонка опять здесь.

— Властелин, если я вернусь, меня убьют. Подумают, что я убежала.

— Горе ты мое! Ладно, живи пока здесь, потом придумаю, куда тебя пристроить.

Расстегиваю скафандр, снимаю, выхожу во внутренний дворик, ищу угол, который можно приспособить под туалет. В самый неподходящий момент из-за угла высовывается робкая физиономия.

— Брысь! — физиономия исчезла.

Возвращаюсь. Опять забилась в угол, дрожит.

— Ты теперь меня убьешь?

— Я не убиваю молодых девушек. Я убиваю только вредных, болтливых, надоедливых старух. И то по их личной просьбе.

— Даже девственниц не убиваешь?

— Девственниц — особенно.

— А я — девственница! У меня кольцо непорочности есть! Я сейчас покажу! — задирает платье и юбки. Ничего себе! Такое кольцо быку в нос вставляют, а здесь — в интимное место. Это пострашнее пояса верности. И дешевле. Там — пояс с замком, здесь один замок. Экономия! Здешние мужи предпочитают простые и надежные средства. Не поверю, чтобы непорочные девы добровольно шли на подобную операцию. Значит, в городе существует рабство. Теперь проверю, гожусь ли я в детективы.

— Ты была рабыней? — опять напугал.

— Да, Властелин. Меня свободной утром сделали, когда к тебе понесли. — Расстегивает колье и кладет к моим ногам. Пожалуй, это колье больше на ошейник похоже. Ювелиры у них еще те. Камни толком гранить не научились. Я — и то лучше сделаю.

— Забери свое украшение.

— Благодарю тебя, Властелин. Можно, я твоей рабыней буду? Пока я твоя рабыня, они не посмеют ничего со мной сделать.

— Мастер, соглашайся! Будет тебе по утрам шкурку бархоткой полировать, за птичкой кучки убирать, — слышу в наушниках хихиканье Уголька.

— Я ее тебе на воспитание отдам. Только откуда ты о Баке узнала?

— Это правильно. Тебе нельзя доверять воспитание. Избаловал птичку. Он мне все ухо исклевал. За столом у мамы с вилки куски таскает. Членов комиссии совсем затерроризировал.

— Уголек, не давай ему безобразничать. Он все отлично понимает. Нахулиганит — ткни носом и скажи: «Уволю!». Да, разве комиссия еще не уехала?

— Кора посадила всех за дисплеи искать шаттл. Мы решили, что если шаттл сильно поврежден, компьютер может не идентифицировать обломки.

Ветка смотрит на меня с открытым ртом, круглыми от удивления глазами.

— Не обращай внимания, я не с тобой, я с женой разговариваю, — объясняю ей. — Ты ей понравилась.

— Я ее не вижу, Властелин.

— Я тоже ее не вижу. Она там, — тыкаю пальцем в потолок, — далеко.

Период страха у девушки сменился периодом веселья на грани истерики.

— Властелин, ты говорил, я без соли невкусная. У нас есть соль! И пряности есть, и вино! — бежит к своему паланкину, откидывает крышку сиденья, достает запасы. Для дракона маловато будет. Вытаскиваю вещи из комнаты, приказываю ей подмести. Ветка стаскивает платье и все юбки, кроме последней. Одну разрывает, обвязывает голову. Вспоминаю, как мы с Корой обживали бункер. Все повторяется. В этом мире нет ничего нового.

Пока Ветка работает, осматриваю здание. Поднимаюсь на крышу. Вокруг города необычное оживление. Солдаты в блестящих доспехах группами по три-четыре человека. Из всех ворот тянутся повозки. Солдаты указывают, куда им ехать, где разгружаться. В повозках… обычная земля. Метро они копают, что ли? Снизу меня зовет Ветка. Расправляю крылья и спускаюсь по методу Уголька — на биогравах. Швы на перепонке распухли и побаливают. Ветка гордо обводит комнату рукой. Совсем как Кора тогда. Мозаичный пол с геометрическим рисунком чисто выметен, стены тоже. На высоту человеческого роста. Дальше — серые от пыли. На дальней стене мозаика. Очищаю ее от пыли полностью. Ветка проворно заново подметает пол. Кучка пыли в соседнем зале увеличивается. Понял! Вот откуда земля в городе! Пыльная буря принесла. А мозаика весьма любопытна. Могучий воин стоит широко расставив ноги. Справа и слева от него — девушки на коленях. Он намотал на кулаки их длинные волосы. Одна девушка обнимает его колено, руки другой связаны за спиной. Мрачновато, но выразительно. Спрашиваю, что было в этом доме раньше. Женский невольничий рынок. Понятно…

Обедаем. Ветка поедает припасы из паланкина, я нажимаю на бревно от катапульты. Вкус у древесины отвратительный. Горчит, и во рту остается какой-то мыльный привкус. Запиваю вином. После обеда расспрашиваю Ветку о городе. Знает она мало, так как большую часть жизни провела за стенами храма, исполняя какие-то непонятные обряды, связанные с плодородием, и танцы. Танцует и на самом деле великолепно.

К вечеру начинает холодать. Разводим костер в соседней комнате. Паланкин идет на дрова. Кстати, он намного вкуснее катапульты. Тот самый солоноватый привкус, который мне понравился у древка копья. Расщепляю остаток бревна от катапульты и кидаю в костер. Шипит, обугливается, но не горит. Ветка сообщает, что солдаты вымачивают бревна и канаты в каком-то растворе, чтоб не загорались от огненных стрел. Огненные стрелы пускают кочевники. Это против них возвели такие большие стены. Но пятьсот лет назад даже стены не спасли. Тогда кочевники пустили на город сонный дым, и все солдаты на стенах заснули. Кочевники захватили все города, сожгли, потом отстроили и сами стали в них жить. На этом знания Ветки об истории заканчиваются.