Рыцарь надежды - Додд Кристина - Страница 47

Паромщик начал громко ругаться, как только она приложила дымящуюся паром ткань к его лицу. Чуть позже он разразился нескончаемым потоком английской брани, который вполне мог заставить хотя бы покраснеть женщину, столько времени прожившую в монастыре. Но казалось, что эта брань совершенно не досаждала Эдлин, а возможно, она и не понимала этих слов. Хью вытряхнул пшеницу из своих чулок, смахнул зерна с голых ног. Слушая эту ругань, or улыбался. Несмотря на недавнюю почти доверительную беседу со стариком, он по-прежнему не желал ему ничего хорошего. Ведь он отказался повиноваться ему на виду у всех подчиненных ему людей и тем, безусловно, нанес ущерб его чести.

Он испытывал чувство удовлетворения, слушая, как паромщик стонал от боли, когда она вскрывала ланцетом его нарыв, и видя, как он перебирал ногами, когда она смазывала рану мазью и советовала, как ее употреблять позже. Наконец она похлопала старика по лысине и пообещала, что к утру нарыв совершенно очистится от гноя и он почувствует себя настолько хорошо, что все его тайные воздыхательницы поспешат задушить его в своих любовных объятиях.

— Кроме вас, миледи, у меня нет ни одной тайной воздыхательницы, но и этого с меня достаточно. — Старик осторожно дотронулся до повязки на своей щеке. — Нарыв так дергает, что я все равно не усну сегодня, а кроме того, и луна уже восходит. Может быть, мне перевезти вас сейчас?

Эдлин бросила торжествующий взгляд на Хью и сказала:

— Это было бы в самом деле великодушно.

Хью, с возмущением натянув свои чулки и сапоги, кликнул своих людей. Для того чтобы все перевезти на другой берег, парому потребовалось три раза сновать по реке. Первыми на ту сторону отправились большинство рыцарей и вместе с ними сыновья Эдлин, которые по-прежнему не спали и выразили шумный восторг, когда поняли, что смогут как угодно резвиться и проказничать, пока паром перевозит всех остальных. К ним приставили молодого Уинкена, и Хью чувствовал себя виноватым за это. Воспитатель по возрасту недалеко ушел от своих воспитанников. Хью думал, что Паркену и Аллену необходима твердая мужская рука. Когда они обоснуются в замке Роксфорд, он сам займется ими.

Почти половина их утвари отправилась вторым рейсом под контролем Уортона и оруженосцев, которые передвигались по парому с места на место, следуя указаниям Элмунда для того, чтобы паром сохранял равновесие.

Последними отправились Эдлин, Хью, оставшиеся рыцари и вещи, не поместившиеся раньше. Когда они закачались на волнах, Элмунд отозвал Хью в сторону.

— Одна из причин, почему я решился на эту переправу в ночное время, так это из-за того разбойника.

Хью сразу же подумал о прежнем хозяине его замка.

— Из-за Эдмунда Пембриджа?

— А кто он, этот Эдмунд Пембридж?

— Бывший граф Роксфорд, — ответил Хью.

— А… этот. Нет, не из-за него. Я слышал, что он жалкий тип. Нет, я говорю о том, который взял замок Джаксон.

У Хью учащенно забилось сердце.

— Его захватил Ричард из Уилтшира.

— Да, и по тому, что мне известно, он самый отъявленный бандит, когда-либо живший на земле.

— С этим я не спорю, — сказал Хью. — У него полностью отсутствует понятие о чести.

— О чести?! — Старик расхохотался и не мог остановиться до тех пор, пока смех вконец не утомил его. Ухватившись за весло, он оперся на него, еле переводя дух. — Ну насмешили, милорд! Да он просто вор и больше ничего. У него хорошо подвешен язык, и пока он морочит путешественникам голову, он успевает обобрать их до нитки.

Хью нахмурился.

— Он рыцарь. Младший сын в семье, которого выбросили в большой мир в поисках удачи. Конечно, для него происходящее было весьма неприятно, но так часто случается. Большинство молодых людей, подобных ему, не сразу становятся грабителями.

— Он-то в этом преуспевает.

— Да, у него большая практика.

Хью встречал Ричарда из Уилтшира и глубоко презирал его. Сам Ричард относился к этому с удивлением, отчасти не понимая Хью.

Репутация веселого хозяина привлекла к Ричарду из Уилтшира группу недовольных рыцарей, которые служили наемниками. Они готовы были сражаться за любого, кто им хорошо заплатит. Им нечего было терять, зато получить они могли все. На этот раз они захватили замок. Когда восстание закончится, король вернет обратно все утерянные земли, а до тех пор Ричард со своей шайкой успеет поживиться на этих землях, с гиканьем и улюлюканьем выпотрошив содержимое замка дочиста.

— Некоторых он отпустил, но раздел их почти догола и, уж конечно, отобрал у них все золото и дорогую одежду. Мне бы совсем не хотелось, чтобы миледи, да и любая другая госпожа оказалась в его руках. Вы понимаете, что я имею в виду?

Старик бросил многозначительный взгляд на Эдлин, и Хью поклялся:

— Я сделаю все, чтобы ни один волосок не упал с ее головы.

12.

Течение вдруг подхватило паром, в третий раз отправившийся в путь, и понесло с такой силой, что у Хью мелькнула мысль о карающей деснице Господней. Элмунд поспешно взялся за весло, но не смог его удержать. Наткнувшись на что-то, паром дернулся, накренился, разворачиваемый бурлящей водой, и стал медленно, но неуклонно погружаться. Хью вцепился в поручни, но прогнившее дерево не выдержало его тяжести, и он с криком рухнул за борт.

— Хью! — услышал он вопль Эдлин, и воды бушующей весенней реки сомкнулись над его головой.

Отчаянно колотя руками и ногами, он попытался пробиться наверх, но, ударившись обо что-то, вновь ушел в глубину, не успев даже глотнуть воздуха. Вторая попытка, к счастью, удалась. Вынырнув на поверхность, он отдышался и, оглядевшись, увидел, что паром разбило в щепки.

— Эдлин! — взревел Хью, с ужасом озираясь.

— Хью! — откликнулась она откуда-то сбоку. Повернувшись на голос, он увидел, что его рыцари помогают ей выбраться на берег.

— Хью! — вновь закричала Эдлин, показывая рукой в сторону беспорядочной кучи барахла, которую уносило течением.

Неужели она просит его вытащить вещи? При таком разгуле стихии не до них, уцелеть бы самому! В этот момент его развернуло в ту сторону, и он заметил неподалеку тощее тело, безжизненно колыхавшееся среди волн.

— Это Элмунд, Хью! — пыталась перекричать шум воды Эдлин.

Но Хью, который сразу узнал старика-паромщика, уже плыл к нему.

— Спаси его! — вновь догнал Хью голос Эдлин.

Разумеется, спасу, подумал Хью с досадой. Что же, он не способен и ближнему помочь без ее указки? Добравшись до Элмунда, он схватил его за шиворот, повернув лицом вверх, и поплыл к берегу. Коварная река несколько раз принималась крутить их в водоворотах, налетевшее сзади бревно так ударило Хью по голове, что он едва не потерял сознание, но, несмотря ни на что, он плыл и плыл. На такой расходившейся реке спасение было возможно только при огромных запасах силы.

Эти силы ему придавала надежда на благодарность Эдлин. Когда он вытащит старика на берег, она наконец поймет, что вышла замуж за настоящего мужчину, не теряющегося в любой ситуации. Это будет первым шагом к завоеванию ее любви, той истинной любви, которую она хочет утаить в глубинах своего сердца.

Подплыв ближе к берегу, Хью достал ногами дно. Не обращая внимания на протянутые навстречу руки, он взвалил старика себе на плечи и, жадно хватая ртом воздух, сам вышел из воды. Нашел покрытое мягкой травой местечко, осторожно опустил Элмунда на землю и выпрямился, ожидая заслуженной награды.

Как он и мечтал, Эдлин кинулась прямо к нему. Он раскрыл ей объятия, но напрасно — проскользнув мимо, она опустилась на колени возле паромщика.

— Дышит? Должно быть, он наглотался воды, надо бы ему помочь! — С этими словами она перевернула Элмунда на живот.

Хью быстро опустил руки, надеясь, что никто не заметил его унизительной попытки добиться благодарности от собственной жены.

— Старикан крепкий, выживет, — бросил он.

Вода стекала с него мутными ручьями. Он так бы и стоял, мокрый до нитки, если бы Уор-тон не позаботился о нем, протянув ему большое льняное полотенце, которое отыскал в повозках, переправленных на берег до крушения.