Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 61

Капитан Вертигус не стал делать вид, что рассматривает документы.

– Я полагаюсь на ваше слово, – проворчал старик – Сам же говорил, что люди Диоса отличаются предусмотрительностью Более того, я уверен, что многие ваши предложения будут вполне приемлемы и, возможно, мне удастся подготовить законопроект – вернее, подготовиться к нему – до завтрашнего утра Но это не самый важный вопрос, не так ли?

В его голосе появилась твёрдость.

– В любом случае, у нас нет времени на придирки к деталям Но скажите мне правду, госпожа Доннер. Зачем вам это? Для чего?

Он похлопал по папке.

– Почему сейчас? И почему именно я?

Мин подавила желание встать и походить по кабинету.

– Потому что пришло время, – ответила она. – Потому что всё готово для этого И потому что вы не принадлежите Дракону.

Капитан одарил её взглядом выцветших глаз.

– Не говорите загадками Мне нужны конкретные ответы.

Она пожала плечами.

– Хорошо Но мне бы не хотелось ссылаться на видеоконференцию. Вы там присутствовали – а значит, все видели и слышали К несчастью, Морн Хайленд была одной из моих подчинённых Когда я думаю о том, как её использовали, меня раздирает гнев. Однако я прилетела к вам не потому, что рассердилась Всё, что мы видели и слышали, не изменило моей позиции. Я приняла своё решение раньше и позвонила вам прежде, чем началась конференция Поэтому позвольте мне выразить свою точку зрения иначе Возможно, вы помните слух, который циркулировал несколько лет назад, – слух о том, что «Интертех» стоял на грани открытия иммунного лекарства против амнионских мутагенов. Затем исследования были признаны неудачными, и от них отказались.

Капитан Вертигус даже не кивнул.

– «Интертех» действительно находился в двух шагах от успеха И исследования подходили к завершению Но от них не отказались. Их запретили – намеренно и волевым приказом.

Челюсть капитана медленно отвисла.

– Я участвовала в заседании, на котором руководители полиции Концерна обсуждали эту тему, – со вздохом продолжила Мин – Хэши Лебуол представил отчёт о ходе исследований. Затем Годсен Фрик – чтоб он гнил в аду! – выступил с предложением о прекращении проекта По его мнению, исследования вакцин представляли собой угрозу для полиции Концерна. Во-первых, сказал он, иммунное лекарство заставило бы амнионов объявить нам войну и отказаться от мирного империализма.

Её губы сжались в злой усмешке.

– Во-вторых, Фрик считал, что иммунное лекарство сделало бы полицию менее нужной и авторитетной. Это, в свою очередь, сократило бы денежные поступления и поддержку спонсоров, в результате чего полиция Концерна стала бы менее способной противостоять угрозам реальной войны.

«Мы долго ждали этого открытия, – сказал тогда Фрик. – Можем подождать ещё немного».

– Уорден Диос выслушал Фрика.

Эта тема до сих пор вызывала у неё гнев, хотя Мин пыталась сдерживать себя.

– Затем он выслушал каждого из нас.

Она сказала тогда, что прекращение исследований будет равносильно преступлению против всего человечества.

– Диос дал «Интертеху» разрешение на продолжение проекта. Фрик был вне себя от ярости. Он угрожал, что у Уордена снимут голову с плеч И через неделю исследования запретили. По приказу Уордена Диоса. Вернее, после того как Фрик поговорил с Холтом Фэснером и тот вынудил шефа полиции изменить своё мнение на противоположное Какое-то время старший советник сидел, открыв рот Затем он медленно произнёс:

– Значит, Холт Фэснер приказал прекратить исследования? Вы можете это подтвердить?

Мин нахмурилась.

– Конечно, нет. Всё происходило за моей спиной. И приказ был подписан Уорденом Диосом. Вот почему я прилетела к вам без одобрения и разрешения моего начальства. Я коп, капитан Вертигус. Мне хочется выполнять обязанности, которые возложены на работников полиции. Но этому мешают. Естественно, я решила изменить такой ход событий.

Она откашлялась.

– Видеоконференция может служить ещё одним ярким примером. Шеф Диос показал себя беспринципным человеком, не знающим угрызений совести. Но это не так.

Какими бы ни были её сомнения, она произнесла последнюю фразу с абсолютным убеждением.

– Пока Концерн рудных компаний владеет полицией – пока Дракон имеет власть над ней и навязывает нам свою политику, – реальным директором полиции Концерна является Холт Фэснер, а не Уорден Диос. Вот почему необходим закон об отделении. Он позволит полиции служить человечеству и защищать нечто большее, чем интересы Фэснера и Концерна.

Капитан Вертигус кивнул. Потом медленно потёр подбородок и сказал:

– Продолжайте.

У Мин заболел живот.

– Когда я договаривалась с вами о встрече, меня не поджимало время. Мне была нужна поддержка, а не быстрые и решительные действия.

Мин сердилась на саму себя. Ей не нравилось лгать.

– Но после конференции я поняла, что нужный момент настал. Нам необходимо действовать сейчас, если мы хотим добиться успеха.

По крайней мере это было правдой.

– Конечно, Дракон яростно восстанет против закона об отделении. Вы и сами знаете, какой будет ответная реакция. КРК – самый большой концерн во вселенной, но всё, что Фэснер делает, имеет и хочет, зиждется на полиции. Его величайшая сила в том, что люди возложили на полицию Концерна ответственность за выживание рода человеческого А он владеет полицией Концерна. Если полиция превратится в силу Руководящего Совета Земли и Космоса, Фэснер перестанет быть Драконом. Он будет просто ещё одним нуворишем с манией величия.

Мин взволнованно вздохнула.

– Обычно такой законопроект не имеет шансов быть принятым. Для этого требуется слишком много голосов, и слишком много советников будут думать о том, что они приобретут, отдав или продав свою поддержку. Но конференция открыла окно в реальность. Она напугала людей. Вы присутствовали там – и, возможно, тоже испугались. Совет мог бы отвергнуть закон об отделении полиции – и тем самым поддержать Холта Фэснера – только при одном условии: если бы копы сохраняли безупречную честность. В таком случае отделение не было бы обязательным, и, голосуя против интересов человечества, политики совершали бы ни к чему не обязывающий акт, а не должностное преступление. Но после конференции они не могут ссылаться на честность полицейских. А что, если Игенсард прав? В подобной ситуации голосование против закона об отделении станет непростительной ошибкой. Даже продажные советники дважды подумают о поддержке Дракона, если она будет выглядеть изменой.

Внезапно, в каком-то прозрении, Мин Доннер подумала: неужели Диос этого и добивался? Неужели он нацелил её на встречу с Вертигусом, а сам намеренно опозорил себя перед всем РСЗК? Но в таком случае Уорден жил в аду дольше, чем она могла себе представить, и, возможно, Бог сжалится и простит его душу.

Внезапно Вертигус замахал руками. На его полупрозрачных щеках появился румянец возбуждения.

– Минутку! Минутку! Все это слишком правдоподобно. Я не верю таким объяснениям. Если вы говорите мне правду, то почему хотите выйти из дела? Почему этот законопроект должен исходить от меня, а не от вас – или от Уордена Диоса? Разве закон об отделении не имел бы большего шанса пройти в совете, если бы его предложила полиция Концерна?

Мин покачала головой.

– Только в том случае, если бы полицию считали честной. Иначе это воспринималось бы как ещё одна интрига – интрига Уордена Диоса, а не Холта Фэснера. Представьте! Человек, который не задумываясь продал нелегалам одного из офицеров полиции, теперь требует полной власти. Даже без контроля со стороны Дракона Я не думаю, что при таких обстоятельствах к закону об отделении отнеслись бы серьёзно. Хотя это только мои предположения.

И, усмехнувшись своим словам, она добавила

– Будь моя воля, я вообще не прилетела бы сюда. Но дело в другом. Если бы этот законопроект был представлен руководителями полиции Концерна, если бы это сделали шеф или я, Дракон остановил бы нас. Он или уволил бы инициаторов законопроекта, или пошёл бы дальше – намного дальше. Пока совет проводил бы процедуру трёх чтений, а затем планировал пути реализации, Фэснер разоружил бы полицию Концерна и оставил человеческий космос беззащитным. РСЗК пришлось бы создавать структуры полиции с нуля. Если Холта спровоцировать на такую крайность, мы все погибнем. Мне не известно, зайдёт ли он так далеко, но я бы не стала рисковать судьбой человечества.