Война Иллеарта - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 85

Он оглядел круг, пытаясь придать своим невидящим глазам авторитетный, командный взгляд, наполненный той силой, которая заставляет Боевую Стражу слушаться его.

— Марш мы начинаем завтра на рассвете.

Ночная темнота окружала его, но в свете костра он мог видеть лицо Кеана. Старый ветеран боролся с собой, пытаясь найти силы принять это его новое требование. Он плотно закрыл свои глаза, и все хафты ждали его, как если бы он хранил мужество всех их в своих руках, утверждая или же отрицая то, что он полагал неподходящим. Когда он открыл глаза, его лицо казалось обвисшим от утомления. Но его голос был тверд.

— Куда нам надо идти, вомарк?

— Сначала идем на запад, — быстро ответил Трой. — К тем древним руинам. Это будет не слишком плохо. Если мы распределим все правильно, то сможем идти медленнее, чем нужно было бы для такого дальнего перехода.

— Ты расскажешь нам свой план?

— Нет. — Трой хотел бы сказать Если я скажу вам, вы так ужаснетесь, что ни за что не последуете за мной, но вместо этого добавил: Я хочу хранить это пока только в себе — пока все не будет готово. Вот только должны верить мне. — Самому себе он казался человеком, который свалился с дерева и кричит людям над ним, которые, как и он, падают вниз, что поймает их.

— Вомарк, — твердо сказал Кеан, — ты знаешь, что я всегда верю тебе. Мы все верим тебе.

— Да, я знаю, — вздохнул Трой. Вдруг утомленность нахлынула на него, и он не смог услышать свой голос. Он сам еле держался на ногах после долгого пути, проделанного с тех пор, как он покинул Ревлстон.

Ошибки в расчетах лишали его идеи жизненности, отбирали у них спасительность. Он сам удивился, как много еще вещей ему придется отторгнуть от себя, прежде чем эта война будет завершена. За время долгой паузы он нашел в себе достаточно энергии, чтобы сказать:

— И еще одно.

Это должно будет быть сделано — иначе у нас не будет совсем никаких шансов. Надо будет, чтобы кто-то попытался удержать Отступление, заставил Душераздирателя думать, что мы еще здесь, и осторожно заманил его вниз. Это будет самоубийством, поэтому для этого нужны добровольцы. Двух или трех Боевых Дозоров будет достаточно, чтобы все это сработало. Кеан и Аморин приняли это флегматично — они были воинами, хорошо знакомыми с этим типом мышления. Но до того, как Трой смог сказать еще что-нибудь, в круг ворвался Лорд Вереминт.

— Нет, — рявкнул он. — Никто не останется здесь. Я не позволю этого.

Сейчас Трой ясно мог его видеть. Его грубое лицо смотрелось с такой четкостью, будто было только что снято с точильного камня, и глаза его ярко сверкали. Горло Троя резко пересохло. С затруднением он сказал:

— Лорд Вереминт, прошу прощения, но у меня нет выбора. Этот марш-бросок убьет воинов, если они будут двигаться достаточно быстро, поэтому кто-то должен оттянуть время. — Тогда это сделаю я! — Голос Вереминта был груб. — Я буду удерживать Роковое Отступление. Эта задача — как раз для меня.

— Ты не сможешь, — определил Трой, почти заикаясь. — Я не могу позволить тебе это. Ты мне еще будешь нужен для другого. — Будучи не в силах сдержать силу взгляда Вереминта, он повернулся за поддержкой к Лорду Морэму.

— Вомарк Трой говорит правду, — сказал осторожно Морэм. — Смерть не исправит твоего горя. И ты еще будешь очень нужен в дальнейшем. Ты должен идти с нами.

— Именем Семи! — вскричал Вереминт. — Вы не слушаете меня?! Я сказал, что я остаюсь! Шетра, моя супруга, потеряна навсегда! Она, которую я любил все своей силой — и этого было мало. Меленкурион! Не говори мне, чего я не могу или не должен! Я остаюсь! Не надо оставлять здесь никаких воинов. Морэм урезал его:

— Лорд Вереминт, ты действительно полагаешь, что сможешь разгромить Душераздирателя?

Но Вереминт не ответил на этот вопрос. — Выздоравливай, Каллендрилл, — сказал он резко. — Ты мне завтра понадобишься. И отзовите Стражей Крови с Равнин. Я начну на рассвете. — Затем он, слегка покачиваясь, осторожно вышел из круга в ночь.

Его уход смутил и ослабил Троя. Он почувствовал, как участь войска уже ложится на его плечи, и это согнуло его так, что он двигался, как если бы был дряхлым. Смущение и усталость сделали его непригодным для речей, и он резко распустил хафтов. Как только он сделал это, то почувствовал, что не совсем прав по отношению к ним. Они нуждаются в нем, чтобы он руководил ими, был той сильной личностью, вокруг которой они могли бы объединиться. Но у него самого не было сил. Он пошел к своему одеялу, как если бы надеялся, что какая-то доля силы духа придет к нему во сне. От истощения он сразу же заснул, и спал до тех пор, пока для него было возможно спать — до восхода солнца над горами, заполнившего его мозг цветами и формами. Когда он поднялся, то обнаружил, что пока он спал, Боевая Стража уже сняла лагерь и начинала марш-бросок. Уже последние Боевые Дозоры неуклюже выбирались из Рокового Отступления. Они еле тащились, словно бы их калечило продвижение по сухим, бледно-серым землям Южных Пустошей.

Страдая от своей слабости, он схватил несколько кусков пищи, предложенных ему Руэлом, затем заторопился к Отступлению. Здесь он обнаружил Каллендрилла и Морэма с небольшой группой Стражей Крови. Лорды взобрались на скалы по разные стороны южного конца ущелья так высоко, как только позволял склон из щебня, и там стали усердно работать своими посохами, превращая окружающий их воздух в туман. Далеко за ними, в самом Роковом Отступлении, Лорд Вереминт карабкался, преодолевая скалы и осыпающийся глинистый сланец. По мере продвижения он размахивал своим пылающим посохом словно факелом, будто сражаясь с темнотой скал. Только Томин следовал с ним.

Трой поднялся и посмотрел на Каллендрилла. Раненный Лорд выглядел изможденным, усталым, и на его бледном лбу блестел пот, он но упорно делал свое дело и крепко держал свой посох. Трой поприветствовал его, а затем стал перебираться на другой склон, чтобы присоединится к Лорду Морэму.

Добравшись до Морэма, он сел и стал наблюдать, как опускался в ущелье и принимал определенную форму туман. Получилось так, что он медленно вращался, как большое колесо, стоящее вдоль прохода в конце Отступления. Это колесо по своей ширине хорошо подходило к стенам из камня и щебня, так что оно плотно блокировало дно ущелья, и при этом будто бы висело на стержне, проходящем между Морэмом и Каллендриллом. За всем этим Трой мог видеть только пустое Отступление — совершенно черные тела мертвых юр-вайлов и волков — и одинокий Лорд, пробивающийся то с одной, то с другой стороны ущелья с пламенем в руках, прыгающим подобно дикой метле. Вскоре, тем не менее, и Морэм и Каллендрилл закончили свои старания. Они воткнули свои палки по краям тумана словно якоря, и улеглись прямо там же, где и были, отдохнуть. Лорд Морэм при этом устало поприветствовал Троя.

После минутного колебания Трой качнул головой в сторону Вереминта.

— Что он делает?

Морэм закрыл глаза и сказал, словно отвечал Трою:

— Мы создали Слово Предупреждения.

Обдумывая, как перефразировать свой вопрос, Трой спросил:

— Ну и что из этого?

— Оно запирает Роковое Отступление.

— Как же это может сработать? Я же вижу его. Этим мы не удивим Душераздирателя.

— Твое зрение в чем-то гораздо проницательнее, чем у других. Я Слово не вижу.

Трой нерешительно спросил:

— Там остался еще кто-нибудь кроме Вереминта?

— Нет, все воины ушли. Разведчикам был дан сигнал к возвращению.

Никто теперь не сможет пробраться через это место, не потревожив Слово.

— Итак, он закрыл его собой — он закопался там.

— Да, — Морэм выдавил это слово сердито.

Трой вернулся к своему первому вопросу:

— Что он надеется выиграть этим? Это самоубийство.

Морэм открыл глаза, и Трой почувствовал силу взгляда Лорда:

— Мы выиграем время, — сказал Морэм. — Ты говорил о том, что нам нужно время. — Он вздохнул и взглянул вниз, в ущелье. — А Лорд Вереминт, супруг Шетры, завершит свои страдания.