Одиннадцатый удар товарища Сталина - Шабалов Александр Аркадьевич - Страница 10

ВОЙНА ЗА ПРАВДУ О ВОЙНЕ

«Точную дату нападения Германии на Советский Союз сообщил в Москву Р.Зорге. Разведке удалось установить основные направления предполагаемых наступлений немецко-фашистских армий». [14]

О войне написано много. Учебник «История Отечества» — не исключение. А давайте мы сами проведем маленькое исследование хотя бы ее начала. Для этого положим перед собой карту Советского Союза, план «Барбаросса», донесения Рихарда Зорге и книгу Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления».

Имел ли право Жуков писать о войне? Безусловно, поскольку некоторые поля сражений буквально прополз на животе, определяя, как лучше ударить по врагу, пройдут ли танки. Был при этом ранен.

А имел ли он право делать следующие выводы: «И.В. Сталин поверил этим фальшивым заверениям Гитлера… он переоценил свои возможности, шел дальше по ложному пути… но сталинское руководство ошибочно считало… Сталин строил свои расчеты на сомнительной основе… К сожалению, у Сталина не хватило чувства реальности…»?

Видимо, чтобы такое заявлять, надо располагать всей полнотой разведывательной информации, осмыслить ее.

Как в действительности обстояло дело, тут же читаем у самого Георгия Константиновича:

«Я до сих пор не знаю, что и как докладывал Ф.И. Голиков, и не могу сказать, как он (Сталин) относился к его информации, которую получал лично. По долгу службы я пытался выяснить, почему военному руководству не дается та информация, которая направляется И.В. Сталину и другим членам Политбюро.

Мне ответили: — Таково указание товарища Сталина.

Мы как-то с С.К. Тимошенко рискнули серьезно поговорить с И.В. Сталиным. С присущим ему лаконизмом он ответил:

— То, что вам следует знать, вам будет сообщено.

Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И.В. Сталин, действительно ли сообщалось ему о дне начала войны».

Интересно получается — «до сих пор не знаю…не могу сказать точно…», а безапелляционные выводы уже сделаны!

Отображение плана «Барбаросса» в нашей литературе не имеет ничего общего с его немецким прообразом. Обычно перед глазами привычно возникают стрелки, утирающиеся в Ленинград, Москву и Киев. В общественном сознании так же прочно укоренилось мнение, что его разработка велась в генеральном штабе сухопутных войск Германии (OKX). Но это не так.

Параллельно с ОКХ работа над планом войны с СССР велась и в штабе верховного главнокомандования вермахта (ОКВ). Первые планировали удар по флангам, от Черного и Балтийского морей, с поворотом к центру, чтобы заставить окруженные в котел советские войска сражаться с перевернутым фронтом. Вторые планировали прорыв в центре, севернее и южнее Пинских болот, с последующим отворотом в стороны вышеуказанных морей, то есть создание и разгром уже двух котлов. «Лишь после выполнения этой неотложной задачи, следует приступить к операциям по взятию Москвы…» Такая медлительность в плане «Барбаросса» явно не устраивала авторов учебника и они желаемое выдали за действительное: Особое значение отводилось захвату Москвы».[15]

План ОКХ План ОКВ

Первый вариант плана был отвергнут еще в декабре 1940 года, но немцам крайне необходимо было, чтобы наши войска сконцентрировались на флангах, желательно севернее Пинских болот, и попали в ловушку. Для этого они и допустили «утечку секретной информации» по первому варианту фланговых ударов. Вот ее-то добросовестно и добывали наши разведчики.

«…немецкое наступление начнется во второй половине июня. Наиболее сильный удар будет нанесен левым флангом германской армии». (1 июня. Рихард Зорге.)

На поверку оказалось, что в Прибалтике самый слабый фланг. Вы можете не найти в современных публикациях эту фразу из шифровки Зорге. Чтобы выставить Сталина идиотом, ее зачастую изымают.

А давайте подумаем, почему эта ложная информация о направлении удара давалась немцами с относительно правдивыми сроками нападения?

Сам Гальдер, начальник генерального штаба, указывал на то, что «с первых чисел апреля и самое позднее с середины этого месяца скрыть от Советского Союза подготовку Германии к войне станет невозможно». Сроки для них были не так важны, главное, что, поверив им, мы легче бы проглотили «дезу» о направлении удара и попали в котлы.

Если подобную дезинформацию германская контрразведка распространяла даже в генеральном штабе и штабе ВМФ Германии, то уж германскому послу в Японии Отто и немецкому атташе в Бангкоке Шолю, от которых питался Зорге, просто входило в служебные обязанности «поощрять всякие фантазии» о сипе немецкой армии. «Указания» ОКВ от 6 сентября 1940 года, содержащие «материалы для разведывательной службы», предписывали разные варианты по дезинформации противника, в том числе «Преувеличивать состояние соединений, особенно танковых». В начале июня Зорге передает, что «на границе сосредоточено от 170 до 190 дивизий. Все они танковые, либо механизированные». (В вермахте на начало войны было 19 танковых и 14 механизированных дивизий). За пять дней до войны Зорге сообщает, что на советско-германской границе удар нанесут лишь численностью в миллион человек, остальные втянутся постепенно. Нет и намека на блицкриг, на направление главного удара. (Спи спокойно, товарищ Сталин!) Немцы же в свой первый удар вложили все силы, оставив в резерве командующих групп лишь 4,5 % дивизий от общей численности 4,6 млн. человек.

Мы ни в коей мере не обвиняем разведчиков, не ставим под сомнение их героизм и преданность. Их дело сообщить информацию и ее источник. Все остальное решается в центре.

Из страха или угодливости руководитель Разведуправления Красной Армии Голиков, передавая Сталину информацию разведчиков, квалифицировал ее как дезинформацию.[16] Как доказательство приводится заключение Ф.И.Голикова:

«Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо рассматривать как дезинформацию, исходящую из английской и даже, может быть, германской разведки».

Школьники, скорее всего, и не замечают, что Филипп Иванович, светлая голова, абсолютно прав — войны-то весной не было!!! Она началась летом!

Как ни крути, а помог их обмануть и сам… Жуков(!), с осуждением поместивший, даже выделив жирным шрифтом, это заключение Ф.И. Голикова в свои «Воспоминания и размышления». Более того, далее в этой книге еще одна 100 %-ная «деза¦. Военно-морской атташе в Берлине капитан первого ранга Воронцов сообщал о том» «…что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят на 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию».

Отмечая «исключительную ценность» этих данных, Жуков обрушивается на адмирала Н.Г. Кузнецова, который «дезинформировал Сталина» по поводу этой информации следующим выводом: «Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР». Ну а далее у Жукова, как итог, снова безапелляционный вывод:

«И.В. Сталин допустил непоправимую ошибку, доверившись ложным сведениям, которые поступали из соответствующих органов».

И можно было бы согласиться с этим, если бы не один немецкий документ от 11 марта 1941 года. На секретном совещании в ОКВ был принят ряд решений о подготовке войны против СССР. Среди них и следующее:

«Штаб верховного главнокомандования вермахта желает подключить к осуществлению дезинформационной акции русского атташе (Воронцова) в Берлине».

Комментарии, как говорится, излишни. Это еще раз подтверждает, как бережно надо относиться к истории и не спешить с выводами, даже если ты прославленный маршал.