Танцовщица - Драммонд Эмма - Страница 71

— Целую ручку, прелестная фрау.

Резко повернувшись, она увидела мать Вивиана, сидящую в другом кресле. В платье, украшенном кружевами, с аметистовым колье вокруг шеи, спокойная и уверенная в себе, Маргарет Вейси-Хантер невозмутимо выслушивала приветствие Франца, сделанное в изысканном венском стиле. Затем она взглянула на Лейлу, одарив и ее своей теплой улыбкой.

— Мисс Дункан, как любезно с вашей стороны. В такой жаркий день можно было ожидать, что все найдут оправдания, лишь бы остаться дома.

Пройдя в комнату и отметив про себя, что рана Вивиана, видимо, не слишком серьезна, Лейла так же спокойно ответила:

— Сестры милосердия, миссис Вейси-Хантер, еще больше достойны уважения. Прохладная рука, опущенная на лоб, для раненого гораздо больше, чем лекарство.

Оглянувшись, Маргарет спросила:

— Вы знакомы с моим сыном?

— Нет, — немедленно отозвался Вивиан.

Зная, что Франц стоит рядом, Лейла должна была сгладить такой резкий ответ.

— Мы встречались однажды в Англии, майор. Вы, наверное, забыли.

— Не думаю, что мужчина может забыть встречу с вами, мисс Дункан, — сказал Вивиан, предоставляя Лейле выпутываться самой.

— Мне говорили ваши друзья, что вы отличаетесь исключительно плохой памятью, сэр. — Заметив темные тени у него под глазами и вспомнив о боли, испытываемой им сейчас, она тихо добавила: — Они также сказали, что вы компенсируете ее прекрасными манерами, требующими, чтобы вы стояли в присутствии дам. Но вам надо отдыхать. Пожалуйста, сядьте.

Маргарет Вейси-Хантер указала на пустое кресло.

— Если вы сядете рядом со мной, мисс Дункан, Вивиан сможет удобно устроиться на кровати, и мы поболтаем.

Получив от Франца лишь загадочный взгляд в ответ на ее безмолвную просьбу найти повод уйти, Лейле пришлось опуститься в кресло, оказавшись не более чем в полуметре от Вивиана. Их колени почти соприкасались, когда он присел на кровать. Вивиан молчал, пока его мать говорила об огромной популярности, которой пользовались Лейла и Франц среди жителей города.

— Мистер Роде неоднократно говорил, как же нам повезло, что в городе оказались такие люди, когда разразилось несчастье. Он прилагает все усилия, чтобы поддерживать высокий моральный дух в это исключительно трудное время, мисс Дункан, и аплодирует любому, кто помогает ему. Ваша готовность выступать повсюду, регулярные приемы в вашем доме — все позволяет развеселить наших граждан.

Понимая, как эти слова могут быть истолкованы мужчиной на кровати, Лейла быстро возразила:

— Если я и жизнерадостна, то только потому, что тяжелая ответственность, которую несут многие люди, минула мои плечи.

Маргарет Вейси-Хантер улыбнулась.

— Вы же женщина. От вас и не ожидают, что вы возьмете на себя ответственность. Это удел джентльменов.

— А что ожидают от нас, женщин?

— Именно то, что ты и делаешь, дорогая, — вставил Франц. — Хотя это и не приветствуется всеми, надо сказать. Мисс Дункан сталкивается с весьма сильным неодобрением, в основном со стороны буров или жен поселенцев из бедной части города. Они, очевидно, уже составили определенное мнение о нашей уважаемой и прославленной профессии.

— Возможно, они мало знают о ней, — произнес голос, который когда-то преследовал Лейлу много дней и ночей. — Они простые люди и верят тому, что видят на поверхности. Так ведь легче.

Лейла быстро повернулась к Вивиану.

— Они видят то, что хотят видеть. Это вовсе не связано с простотой, а скорее с предубеждением.

Так как Вивиан смотрел на нее со странно вопросительным выражением, она продолжила:

— В моей профессии многие вещи являются не тем, чем они кажутся. Люди играют роли, говорят о чувствах, которые им не принадлежат. Декорации меняются, вводя людей в заблуждение, смена костюма превращает человека в совершенно иное лицо. Убеждать других в том, что на самом деле есть ложь, — вот основа нашей профессии.

Слишком поздно Лейла сообразила, что ее слова могут быть превратно поняты. Вивиан кивнул, заметив осторожно:

— Мне говорили, мисс Дункан, что вы очень талантливы.

— Думаю, не стоит волновать себя из-за мнения нескольких плохо воспитанных людей, — вмешалась его мать, явно не заметившая возникшего напряжения. — Они ничего не делают в условиях кризиса, только возмущаются и хнычут. — Подняв глаза на стоящего рядом Франца, она продолжала:

— Я слышала от Гюнтера, что вы когда-то изучали инженерное дело и сейчас заинтересовались работой мистера Лабрама в компании «Де Бирс». Вы уже договорились о посещении мастерской?

Они принялись обсуждать попытки американца Джорджа Лабрама, главного инженера компании, создать огромную пушку для защиты города. Лейла воспользовалась предоставившейся возможностью, чтобы без помех поговорить с Вивианом.

— Ты сильно мучаешься? — спросила она тревожно, а потом, заметив, как изменилось выражение его лица, мягко добавила:

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Я имею в виду причину твоего пребывания в госпитале.

— Понимаю. Пуля в ноге, только и всего.

Его упорство только усилило решимость Лейлы наконец объясниться с ним.

— Тебя могли убить, — заметила она. Вивиан покачал головой.

— У меня есть способность возвращаться, что бы ни случилось.

— Видимо, и я обладаю подобным даром. В этом городе ты дважды оскорбил меня. Я пришла сегодня, зная, что мы непременно встретимся. Вивиан, в отличие от того, что однажды было, я вовсе не стою у твоей двери с огромной лошадью, ставя тебя в немыслимое положение, но ты не можешь прогнать меня. В тот незабываемый день ты попросил меня забыть нанесенное тобой оскорбление и стать друзьями — только друзьями. И сейчас я прошу о том же самом.

Вивиан хотел что-то сказать, но вдруг остановился и принялся внимательно изучать ее лицо, будто увидев ее впервые после той встречи с Френком. В конце концов он хрипло произнес:

— Когда я так сказал, мы были еще плохо знакомы. Теперь поздновато дружить, ты не находишь?

— Да, поздно для того, что между нами сейчас, но мы пленники в этом городе, и наше время может скоро кончиться, Вивиан, — умоляла она. — Разве ты не понимаешь?

— И что между нами сейчас?

Эти слова захватили ее врасплох. Его вопрос так и остался без ответа к тому моменту, когда Франц закончил разговаривать с Маргарет Вейси-Хантер и повернулся, напомнив Лейле, что их ждут другие раненые.

Коротко попрощавшись, они двинулись дальше и следующие полчаса провели, беседуя с мужчинами, которых Лейла хорошо знала. Она чувствовала, что за ней постоянно наблюдают, но, говоря «до свидания» всем находящимся в комнате, заметила, что отнюдь не Вивиан, а Маргарет Вейси-Хантер разглядывала ее так пристально.

Франц подозвал кеб, и Лейла устало опустилась на сиденье. Был ли заключен мир между ней и Вивианом? Могла ли она раньше представить равнодушие, подобное тому, что он выказал сейчас?

На улицах стояли люди, обсуждавшие возможное прибытие отряда спасателей. А что еще можно обсуждать после шести недель осады? Думая над словами Франца о том, что театр будет вновь открыт, она не чувствовала радости. Войска, идущие из Кейптауна, будут здесь к концу недели, и жители Кимберли вновь окажутся в безопасности. А армия? Солдатам придется следовать за врагом. Неужели ее оливковая ветвь была предложена слишком поздно? На следующей неделе он уйдет, исчезнет, и если они еще встретятся где-нибудь, то притворятся, что незнакомы.

— Ты для него пела тогда в роли цыганки? — спросил Франц.

Она кивнула.

— Я тогда только что увидела его свадебные фотографии в газете. Думаю, это было моим прощанием.

Казалось, Франц немного успокоился.

— Скоро ты снова будешь Кати, влюбленной в эрцгерцога. Думать о нем, когда поешь «Моя далекая любовь», и забывать тотчас после окончания спектакля. Разбивай столько сердец, сколько хочешь, лишь бы твое оставалось нетронутым. Военные уйдут из города на следующей неделе. Умоляю тебя, не будь одной из этих глупышек, залитых слезами, потому что их любимый ушел на войну.