В сердце тьмы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 40

— Я — за! — объявил Менандр. И пожал плечами. — Что бы это ни было.

Шакунтала сказала ему, что она имела в виду. После того как она закончила говорить, комната взорвалась возражениями. Возражали все, кроме Менандра.

— Я — за, — упрямо повторил молодой катафракт.

— Глупая девчонка сошла с ума, — пробормотал Усанас. — Снова повторяю, особы королевской крови глупы по природе.

Шакунтала пресекла все возражения самым простым из всех возможных аргументов.

— Я приказываю.

Последовали возражения. Возражения. Возражения.

— Я приказываю.

Возражения. Возражения. Возражения.

— Я приказываю.

Выходя из комнаты, Канишка начал жаловаться своему командиру.

— От нас хотят, чтобы мы стали императорской стражей, но проклятая императрица сама…

Кунгас посмотрел на него. Как и всегда, его лицо ничего не выражало. Но в его словах присутствовала доля юмора.

— Ты всегда можешь вернуться к Венандакатре и работать на него. Вот он-то уж никогда не рисковал сам.

Канишка заткнулся.

Когда они с Нандой Лалом вечером вышли из дворца, Велисарий обнаружил, что уже готов паланкин, в котором их доставят на баржу. Великой Госпожи Холи. Паланкин украшали красные и золотые флажки династии. Одни эти флажки гарантировали, что все будут уступать дорогу паланкину, куда бы он ни отправился в кишащей людьми столице. Но они почти не требовались. Перед паланкином ехали сорок стражников-йетайцев, которые с радостью растопчут любого, кто окажется достаточно глупым, чтобы попасться на дороге. Да и сам паланкин, который несли двенадцать рабов, выглядел настолько крепким и тяжелым, чтобы раздавить слона.

— Ну и сопровождение, — пробормотал он — Она на самом деле настаивает на таком количестве охранников?

Нанда Лал покачал головой.

— Великая Госпожа Холи просто цепенеет от ужаса, если где-то поблизости от своей баржи видит вооруженных незнакомцев. У нее собственная стража. Она не доверяет даже императорской охране — Начальник шпионской сети кивнул на йетайцев, одетых в красно-золотую форму — После нашего прибытия позволят остаться только четверым из этих людей.

Путешествие на баржу оказалось недолгим. До причала, где самые высокопоставленные господа малва держали свои роскошные баржи, от Большого Дворца было полмили. После того как они вылезли из паланкина, Велисарий выпучил глаза при виде баржи Великой Госпожи Холи.

Как Нанда Лал и говорил, она на самом деле выглядела потрясающе. По размеру и форме она не особо отличалась от остальных роскошных баржей малва. Примерно девяносто футов в длину и тридцать в ширину, несколько закругленная форма. Баржа напоминала некое мифическое существо с огромным брюхом. Самым странным на взгляд римлянина была двойная корма — создавалось впечатление, что при строительстве соединили две кормы от двух судов. Каждую корму на всех баржах украшала голова какого-нибудь животного. В случае баржи Великой Госпожи Холи — львы.

В общем и целом украшена она была просто великолепно. Везде бросались в глаза красные и золотые цвета династии. Огромные львиные головы покрывало чеканное золото. Все уключины были золочеными. Палубные ограждения покрыты золотыми пластинами с вставленными в них рубинами. И так далее, и тому подобное. Удивительно, что баржа не тонула от веса украшений.

Велисарий взошел вслед за Нандой Лалом по мостику, который соединял баржу с причалом. Мостик перешел в закрытую палубу, на которой располагались основные каюты. Взойдя на судно, Нанда Лал вошел в дверь, расположенную напротив мостика. Мгновение спустя Велисарий обнаружил, что находится в обитом плюшем нутре баржи.

Ментальный импульс от Эйда пришел подобно удару грома.

«Опасность»

Велисарий чуть не упал.

«В чем дело?»

«Здесь Линк. Я чувствую его»

Грани задрожали от возбуждения. Но полководец просто улыбался.

«Наконец-то. Мой враг»

Глава 12

На углу переулка Кунгас сделал легкое движение рукой. Следовавшие за ним кушанские солдаты тут же остановились. Кунгас пробрался вперед и выглянул на центральную улицу.

Он не волновался, что их заметят. Ночью улицы Каушамби освещались лампами, но малва отличались жадностью и размещали их на большом расстоянии друг от друга. Несмотря на огромное богатство империи, оно не было неограниченным, а широкомасштабная кампания по производству вооружения забирала большую часть ресурсов. Элита не боялась упасть или не найти дорогу в темноте. В конце концов, рабы всюду носили их в паланкинах. И если рабы упадут, доставив неприятности господам, какое это имеет значение? После того как рабов посадят на кол, их заменят новые. В отличие от уличных ламп, рабы стоили дешево.

Удовлетворившись, Кунгас отвернулся. Десять следовавших за ним кушанов собрались плотной группой, чтобы услышать его шепот.

— Две двери. Основная почти прямо напротив. Ее охраняют трое жрецов Махаведы. В пятидесяти футах есть еще одна дверь. Двое йетайцев.

— Это сторожка, — прошептал один из кушанов. — Внутри будет целое подразделение йетайцев.

Кунгас кивнул.

— Ведите императрицу.

Один из солдат двинулся назад по переулку. Вернулся минуту спустя с Шакунталой и женщинами из маратхи.

Наблюдая за их приближением, Кунгас смог не улыбнуться, хотя чтобы не улыбнуться, пришлось приложить усилия. Некоторым из его солдат не удалось. Двое открыто ухмылялись. К счастью, у них хватило ума, чтобы отвернуться.

«Еще никогда в индийской истории ни одна императрица так не одевалась», — подумал Кунгас, ухмыляясь про себя.

Все императорские регалии были отброшены, словно никогда и не существовали. Шакунтала и ее фрейлины облачились в традиционные одежды проституток, работающих на севере Индии. Сари не являлись чем-то необычным для уважаемых женщин, но ярко-оранжевые платки, которыми императрица и фрейлины обернули талии, приличные женщины никогда не носили. И если бедные женщины обычно ходили босиком, то проститутки носили большие безвкусные ножные браслеты на лодыжках.

Платки и браслеты предоставила Ахилабай. Оказалось, женщина из маратхи прятала их в своем рюкзаке. Она надеялась, что ей никогда не придется ими воспользоваться, но кто знает, что может преподнести жизнь? Она и другие женщины маратхи показали Шакунтале, как их носить.

Кунгас быстро описал обстановку императрице. Шакунтала кивнула:

— Значит, мы будем ждать сигнала. Если он поступит.

Она огляделась вокруг и нахмурилась.

— А что мы будем делать, если кто-то за это время нас обнаружит? Нам может потребоваться оставаться здесь какое-то время. И мы до сих пор не уверены, потребуется ли нам срочно покидать Каушамби.

Теперь Кунгас улыбнулся. Очень легко.

— Нет никаких проблем, Ваше Величество. В темноте все просто будет выглядеть так, словно подразделение солдат развлекается в переулке. Никому не придет в голову разбираться, даже йетайцам. Солдаты обычно бывают очень недовольны, если их прерывают во время этого занятия. Тем, кто прервал, может не поздоровиться.

Шакунтала скорчила гримасу.

— Мне очень не нравится именно этот маскарадный костюм, — пробормотала она.

Но на самом деле недовольства в ее голосе не прозвучало. Наблюдая за ней, Кунгас подумал, что императрица почти надеется, что им с фрейлинами все-таки потребуется принимать участие в отвлекающем маневре, а потом срочно покидать столицу. У Шакунталы темперамент беговой лошади, и за исключением всего прочего отчаянный побег по крайней мере послужит облегчением после бесконечных недель неподвижности.

Он отвернулся, частично для того, чтобы наблюдать за входом в переулок. Однако в основном потому, что теперь Кунгас не мог сдержать улыбку.

«Служить охранником у этой императрицы будет интересно. Это все равно, что охранять муссон».25

25

Ветер, периодически меняющий свое направление. Летом дует с моря, зимой с суши.