Неповторимая любовь - Дрейк Шеннон - Страница 23

— Терри? Терри давно не командовал боевыми действиями, сэр. Обычно выполнение задачи берет на себя Кастер…

— Кастер уехал в отпуск на Восток. Само собой, он надеется вернуться вовремя и возглавить свои войска, но… словом, вы знаете генерала Кастера. Президент Грант предпочитает не распространяться о нем. Джордж бывает чертовски опрометчив и туп; с его тактикой трудно согласиться, но, думаю, даже вы сейчас предпочли бы видеть в роли командующего именно его. Он одним из первых заговорил о взяточничестве и коррупции в комиссии по делам индейцев, он выдвинул обвинения против Белкнапа и зашел настолько далеко, что намекнул на причастность к этому преступлению брата президента Гранта. Он ввязался в битву совсем другого рода, к которым не привык.

— По-моему, Кастеру иногда изменяет рассудительность, — заметил Слоан. — Признаюсь, я не питаю должного уважения к Кастеру, однако он возглавляет седьмой кавалерийский полк, а мне пришлось долгое время служить в нем. Это мой полк. В сущности, сэр, форт Авраама Линкольна не только наша база — там мой дом. Дело в том, что я недавно женился.

— Что ж, поздравляю, майор Трелони, — отозвался Шерман, попыхивая сигарой. — И могу вас обрадовать: полковника Перри в Техасе хватил удар.

— Не понимаю, почему я должен радоваться, — пробормотал Слоан.

Шерман усмехнулся:

— Перри был славным воякой, он умел действовать быстро и точно. С его смертью в наших рядах образовалась брешь. Вам следует ждать продвижения по службе. Я рад первым сообщить вам об этом.

Слоан медленно кивнул. Он не стремился к повышению, его вполне устраивало положение связного офицера и адъютанта Шермана, особенно свобода, которую обеспечивал такой пост. Он не был привязан к одному подразделению и радовался атому.

— Сэр, мое положение…

— Майор, вы по-прежнему подчиняетесь мне. Разумеется, я жду от вас уважения по отношению к старшим офицерам, с которыми вам придется сталкиваться при выполнении задания. Вы чертовски удачливы, майор. Должно быть, вы единственный человек в армии, которому удается сохранять какую-то свободу. И если надеетесь убедить враждебно настроенных индейцев принять ультиматум — не мешкайте. Насколько мне известно, через Бисмарк еще ходят поезда.

Слоан поспешно встал, пожал Шерману руку и вышел.

Если поезда и вправду еще ходили, ему предстоял долгий путь.

Никогда еще Слоан не отправлялся на задание в таком подавленном состоянии. Его обуревали мрачные предчувствия.

Сабрина считала, что у нее нет причин откладывать переезд в форт Авраама Линкольна. Ястреб и Скайлар охотно вызвались бы сопровождать ее, обеспечив безопасность в пути.

Но в Чикаго они узнали, что Слоан отправился на запад Блэк-Хилс, и поскольку надвигалась суровая зима, то поездка могла затянуться надолго.

Этот довод и перевесил в сомнениях Сабрины: она просто не могла заставить сестру с мужем сопровождать ее в форт в такую погоду.

По правде говоря, на ее решение повлияла и двухмесячная разлука со Слоаном. Бывали моменты, когда Сабрине отчаянно хотелось увидеться с ним. В такие минуты ее влекло к Слоану, как мотылька к пламени, но Сабрина напоминала себе, что пламя жжет и ранит. А бывало, Сабрина старательно отгоняла воспоминания о Слоане, делая вид, что между ними ничего не произошло. Она знала, что не создана для жизни на Западе. Она радовалась возможности побыть рядом с беременной сестрой, но все чаще задумывалась: не передумал ли Слоан сохранять брачные узы в течение всей жизни. Может быть, она невольно убедила его в том, что развод станет наилучшим выходом для них обоих? Сабрина помнила, как в минуту слабости пообещала Слоану вернуться в Дакоту вместе с Ястребом и Скайлар, и сдержала обещание.

Дни летели один за другим, складываясь в недели. Сабрина была счастлива в Мэйфэйре. Она с удовольствием помогала сестре готовиться к рождению ребенка. Но время от времени ее посещала тягостная мысль: она могла бы родить почти одновременно со Скайлар. Сабрина и не предполагала, что потеря ребенка причинит ей такую боль. Оказалось, она чувствовала зародившуюся в глубине ее тела жизнь. Сабрина не завидовала сестре, но с тоской вспоминала о собственной потере. Надо было забыть о случившемся. Теперь, когда они возвратились домой, Шотландия и поспешная свадьба казались Сабрине страшным сном.

А ее знакомство со Слоаном в Золотом городе состоялось целую вечность назад, в другой жизни, но иногда, в минуты странного трепета, она припоминала его до мельчайших подробностей. Чтобы вернуться к жизни, следовало поскорее обо всем забыть, и Сабрина старательно пыталась сделать это.

Но иногда мысли и чувства отказывались подчиняться ей… Несмотря на все усилия, она часто гадала, где сейчас Слоан и что с ним.

В самый разгар зимы, несмотря на холод, а может, именно поэтому, Ястреб и Скайлар решили устроить импровизированный прием. Пригласили всех соседей — на обширных землях Дакоты соседями считались те, кто жил на расстоянии нескольких дней пути верхом. Среди них оказались военные и предприниматели из Золотого города с женами и родственницами, несколько рудокопов, разведчиков и даже слуг. Последние прислуживали гостям и веселились по очереди.

Для приема выбрали чудесный вечер, приготовления оказались чрезвычайно увлекательными. Сабрина и Скайлар вместе придумывали наряды, смеялись и перешучивались, уверяя друг друга, что выглядят модно и неотразимо. Скайлар уговорила сестру надеть бархатное платье ярко-синего цвета на редкость женственного покроя, сама Скайлар остановилась на темно-зеленом туалете. Обе сестры оставили волосы распущенными.

Стоя на крыльце рядом с Ястребом и Скайлар встречающими гостей, Сабрина с наслаждением вдыхала прохладный воздух, ощущая его бодрящую чистоту. Наступал один из тех редких зимних вечеров, когда температура неожиданно поднялась до пятидесяти градусов (По Фаренгейту.). Завтра она вновь опустится ниже нуля, а пока погода стояла отменная. Землю покрывал пушистый, свежевыпавший снег, небо приобрело чистый кобальтовый оттенок, пронизанный золотым отблеском лунного света. Сабрина тепло поприветствовала Генри Пирпонта, своего давнего знакомого и поверенного Ястреба. Двоюродный брат Ястреба, Вяз, привез свою миловидную белую жену Лили. Военные прибывали вместе с женами; несколько матрон из Золотого города вывезли в свет дочерей, достигших брачного возраста, стремясь познакомить их с холостыми молодыми офицерами.

Уже в начале вечера дом был переполнен. Сабрина с удовольствием развлекала пестрое сборище гостей. Офицеры кавалерии все как один держались любезно и предупредительно, и Сабрина вновь чувствовала себя юной и жизнерадостной. Легкий флирт, шутки, восхищенные мужские взгляды доставляли ей неизъяснимое наслаждение.

Она танцевала с офицерами, которые были очарованы ею, но твердо помнили, что это жена Слоана.

— Мэм, вы затмили всех местных красавиц, — уверял ее во время танца лейтенант Блейк, рослый юноша с серьезным лицом.

— Вы неисправимый льстец, лейтенант. Оглянитесь: нас окружает множество прелестных девушек.

Лейтенант вздохнул:

— Одна-две — не больше. Но по-настоящему красивые женщины всегда оказываются замужем! — Он вновь добродушно улыбнулся. — Впрочем, вы сделали удачный выбор.

— Благодарю.

— Майор Трелони — удивительный человек. Путешествуя в одиночку, он способен за два дня преодолеть расстояние, на которое другие тратят целую неделю. Он знает окрестные земли лучше, чем кто бы то ни было. Майор издалека слышит засады и, как бы ни бушевали стихии, неуклонно движется вперед. Он способен уберечь своих спутников даже в бурю. За таким человеком я готов следовать куда угодно!

Сабрина приподняла бровь, размышляя, не добивается ли юноша таким образом продвижения по службе: Слоан предупреждал ее о подобных случаях.

— Но ведь майор Трелони наполовину индеец, — на помнила она Блейку, стараясь изобразить непринужденную улыбку.

Лейтенант Блейк удивленно нахмурился.

— Здесь повсюду индейцы, мэм. Любой человек, кого ни возьми, оказывается наполовину или на четверть сиу или шайеном, — добавил он и пожал плечами. — Более того, мы часто пользуемся помощью следопытов кроу и ри, хотя и те и другие — заклятые враги сиу. В армии белые уживаются с индейцами. Лично мне нравятся шайены, «настоящие люди», как они себя называют. Их жизненные принципы слишком высоки, но… — Он снова пожал плечами. — В чужой монастырь со своим уставом не ходят, верно?