Свет любви - Дрейк Шеннон - Страница 55

— Ты хочешь пересечь всю Англию в одиночку? Это безумие, Элиза!

— Джинни, я вынуждена напомнить: я твоя госпожа, — многозначительно заметила Элиза. — Я не собираюсь путешествовать по Англии в одиночку. Завтра ночью, в десять часов, мы встретим на Темзе святых сестер. Они прибудут на коронацию, но в тот же день покинут Лондон. Мы отправимся вместе с ними и будем в полной безопасности.

— Миледи, это глупость. Я не позволю вам сбежать от мужа и оскорбить этим Ричарда!

— Джинни… — Элиза потянулась и решительно схватила Джинни за руку. — Я не откажусь от своего решения. Потому помоги мне, ради Христа, или я прикажу вырвать тебе язык за предательство! Если ты предпочитаешь остаться здесь, поступай как знаешь. Но я ухожу.

Джинни помолчала несколько минут, глядя на Элизу в упор. Ее госпожа явно не собиралась отступать от задуманного. Джинни с тихим вздохом отвела глаза. Было время, когда она понимала Элизу, когда ненавидела Брайана Стеда так же страстно, как любила свою госпожу. Но так было, когда этот рыцарь обесчестил Элизу; в то время Джинни решилась отомстить за нее. А теперь, в браке, честь Элизы была восстановлена. Почти все знатные леди выходили замуж за нелюбимых мужчин, никто не спрашивал их согласия, таков уж был мир. Элиза навлекала на себя страшную беду, обманывая и унижая человека, который приходился ей мужем, а этот мужчина не смог бы забыть или простить предательство, в этом Джинни не сомневалась.

— Миледи… — начала было Джинни, но, увидев упрямый подбородок Элизы, поняла: слова бесполезны. Она любила Элизу, как родное дитя, и не смогла бы расстаться с ней. — А как же пир? — наконец спросила она.

Элиза лучисто улыбнулась и рассмеялась нежнее, чем когда-либо прежде.

— Ты будешь ждать меня у задней двери зала. Тебе ничто не угрожает — там повсюду будут воины Ричарда. Ты возьмешь повозку — я уже купила ее, и завтра она будет доставлена. Я уйду с пира как только смогу, надену простой шерстяной плащ, который ты привезешь, и мы отправимся в путь.

— Не нравится мне все это, — пробормотала Джинни.

— Надо укладывать вещи, — заметила Элиза, не обращая внимания на ее слова. — А потом, ты права, сегодня нужно как следует выспаться.

Улицы были как переполненные чаши; толпы бушевали, воины Ричарда с трудом сдерживали напирающих, выкрикивающих восторженные приветствия. Знать держалась с достоинством. Дорога от дворца до аббатства была устлана коврами, и глава церкви вместе с самыми знатными приближенными предшествовал Ричарду на этом пути.

Под ноги идущим бросали цветы, монахи пели пронзительными голосами. Затем показался Ричард и поприветствовал свой народ, кивнув головой и принимая поклонение. Народ считал его героем — этого прекрасного, сильного воина, короля, которому предстояло прославить Англию.

Элиза не участвовала в процессии, но занимала особое место, отведенное ей рядом с королевой Элеонорой, Изабель де Клер и юной невестой Джона. Она наблюдала за шествием, чувствуя себя такой же возбужденной, как любой из зрителей. Духовенство и знать разоделись в лучшие наряды — парчу, шелка, меха; сияли бесчисленные украшения, и Элиза испытывала почти детский восторг, глядя на них.

…Пока мимо не прошел Брайан Стед.

Он шел рядом с Уиллом Маршаллом и принцем Джоном, и при виде этой троицы толпа взревела еще сильнее. Брайан и Уилл были прославленными английскими рыцарями, а Джон — братом самого Ричарда, грехи принца оказались мгновенно забытыми.

Элиза почти не обратила внимания на Джона: она глядела, не отрываясь, на мужчину, идущего рядом с принцем. Сегодня Брайан выбрал наряд малинового цвета, его глаза резко контрастировали с оттенком одежды. Он был ошеломляюще красив. Кивая толпе, как и Уилл, он снисходительно принимал приветствия. Народ гордился им не меньше, чем Ричардом, этим испытанным воином, статным, мускулистым и привлекательным.

Если бы они только знали, горько вздохнула Элиза. Едва Брайан поравнялся с ней, она побледнела. Он низко поклонился, Элеонора радостно рассмеялась и что-то крикнула, и толпа подхватила ее возглас. Такому рыцарю должна была принадлежать молодая и прелестная леди; и точно так же, как народ любил знать, он любил и чувства. Элиза видела, какой насмешкой полны глаза Брайана, но толпа этого не замечала. Ей оставалось только мило улыбнуться и пожелать, чтобы поскорее прошел день и бегство совершилось.

Шествие достигло аббатства, и здесь у Элизы тоже было свое место. Она наблюдала, как Ричард поклонился своему народу, поклялся защищать и оберегать его, а затем принял корону Англии. Толпа разразилась криками, поздравляя его. Если среди нее и были недовольные, стражники Ричарда следили, чтобы они не подавали голоса.

Шествие и церемония заняли почти весь день; в сумерках Ричард последний раз предстал перед народом, а затем удалился во дворец. На пир были приглашены сотни гостей. Пиршественный зал наполнили яркие шелка, меха и драгоценности.

Входящая в зал вместе с Элеонорой Элиза с трудом пробралась к главному столу. Мед, эль и вино уже текли рекой, и Элиза подумала, что английская знать рада любому поводу напиться — причем леди не отставали от лордов.

Она насторожилась, почувствовав на своем плече сильную руку, и обернулась, увидев рядом с собой Брайана.

— Добрый вечер, жена, — негромко произнес он.

Элиза мгновенно отметила, что он не принадлежит к числу безудержно пьющих на пиру. Он был совершенно трезвым, однако оттого его усмешка оказалась еще более невыносимой. Элиза не высвободилась, но ничем не ответила на его приветствие.

— Нам оставлено место за большим столом, слева от Элеоноры. Насколько я понимаю, рядом с нами сядут Перси и Гвинет. Вечер обещает быть любопытным.

Брайан заметил, как кровь отхлынула от ее лица, как на его глазах оно стало бледным и напряженным. Она по-прежнему жаждет Перси, подумал он и изо всех сил постарался сдержать ярость, закипевшую в нем. Брайан напомнил себе, что Элиза была влюблена в этого человека и что их разлучили только обстоятельства. Сжав зубы и с трудом глотнув, он снова смог заговорить. Эта ночь принадлежала ему, он сможет понаблюдать, как его жена смотрит на Перси, но именно он, Брайан, увезет ее домой и оставит дюжину свечей гореть всю ночь, чтобы она знала — ее обнимает не Перси Монтегю.

— Пойдем, — сдержанно произнес он, — займем свои места.

Элиза молчала. Брайан провел ее через толпу, дивясь своей ярости. Брак — серьезное дело, средство, чтобы произвести законных наследников. Это сделка. Он всегда так считал. Он любил Гвинет, наслаждался ее нежными и страстными ласками, однако легко воспринял весть о ее браке с Перси. Конечно, он испытывав сожаление, но не ярость, как к этой женщине, к которой он некогда прикоснулся и за которой придется следить, чтобы не получить однажды кинжал в спину.

Собственность, сухо подумал он, мужчина всегда готов сражаться за свою собственность. Он мог бы отдать жизнь за недавно полученное богатство, с одинаковым рвением стал бы защищать свою лошадь, свои замки, поля — и свою жену.

— Брайан! — окликнул его радостный голос от стола. Брайан увидел Гвинет, улыбнулся ей, а затем поприветствовал нахмуренного Перси, который поднялся рядом с ней.

— Сэр Перси, — произнес Брайан, кивая ему и стараясь не обращать внимания, что Перси и Элиза не отрываются друг от друга. — Гвинет, не могу поверить, что вы с Элизой еще не знакомы.

— Нет, и очень жаль, ведь мы будем соседями! — воодушевленно воскликнула Гвинет.

Элиза попыталась ответить на улыбку возбужденной Гвинет, но это оказалось слишком затруднительным для нее. «Как ты можешь улыбаться мне, когда я замужем за человеком, которого ты любила, с которым… спала?» Внезапно ей захотелось закричать.

Улыбка Гвинет казалась искренней. Красивая женщина, с блестящими черными глазами, чудесной свежей кожей, густыми волосами цвета воронова крыла, которые подчеркивали нежность ее бледного лица. Элиза не удержалась и взглянула на Брайана. Неужели и он видит Гвинет такой, как она сама? Или он мысленно освобождает ее от роскошных одежд и вспоминает времена, когда они делили вместе сладкую и безудержную страсть?