Жажда страсти - Дуглас Энн - Страница 12

– Ладно, Джорди, – миролюбиво сказал Роб. Он знал, что тот с трудом переносил животное.

– И еще кое-что. У фарфорового чайника носик отвалился. Говорят, что можно приклеить, но я не знаю. Что скажете, сэр?

– Узнайте, – велел Роб. – Я не собираюсь приглашать на чай. Можем прожить и так. Что еще?

– Ваши галстуки, сэр, – напомнил Джорди. – У нас их много, но они малость обтрепались.

– Покажи. Может быть, их можно перелицевать. А что с той шляпой, на которую я сел? Есть надежда? Слава Богу, это не самая лучшая шляпа.

– Безнадежно, сэр, – мрачно доложил Джорди. – Ужасные пятна от травы.

– Отдай ее Билли, – сказал Роб. – Будет еще с один писк моды.

– И ногам будет тепло, – пробормотал Джорди себе под нос.

– Что ты сказал? Ногам? Господи, мы должны достать ну какие-нибудь башмаки, и бриджи, и рубашку. И чулки! У тебя есть какие-нибудь старые чулки, которые ты мог бы ему отдать, Джорди?

– Вы видели мои чулки, сэр? Такие дырки, что ноги в них свободно пролезают.

Роб захлопнул бухгалтерскую книгу и посмотрел на своих оставшихся слуг. «Удивительно, что они еще не сбежали», – подумал он.

– Вы поняли, куда пойдет большая часть из этих четырехсот шестидесяти трех фунтов, – произнес он. – Бог его знает, насколько нам их хватит. Мне нужно раздобыть денег! Черт! А я ведь не учитываю, сколько уже должен торговцам. Или этому дураку Мак-Нелли из «Друга под рукой». Им придется подождать.

– А ваш отец не может помочь? – спросил Джорди.

– Ты прекрасно знаешь, что нет.

– Извините, сэр, я думал…

– Готовы жить на воде и хлебе? – Этим может закончиться. – Роб тяжело опустился на стул.

– О, сэр! – воскликнула миссис Бекет. – Я вам говорила, что цены на хлеб снова подскочили? Очень дорогой хлеб. Напоминает мне 95-й год. Вы помните, сэр? Тогда цена на хлеб выросла вдвое.

– Нет, – устало сказал Роб. – Я был тогда слишком мал, чтобы беспокоиться о таких вещах.

Обе леди Фортескью были приглашены на ужин к Уэлборнам в субботу. После ужина должен был состояться музыкальный вечер. Бетс собиралась посвятить большую часть дня своему прошлогоднему платью. Она надеялась переделать отделку таким образом, чтобы платье казалось новым. Вдевая нитку в иголку, Бетс подумала, что с удовольствием поехала бы на прогулку с графом Берлингемом, вместо ужина у Уэлборнов. В этот момент появилась Молли и объявила, что у них гости, сразу двое!

– Два джентльмена, эти двое, – доложила Молли, стоя в дверях спальни Бетс. Она поедала глазами бледно-желтое муслиновое платье, лежащее на коленях Бетс. – О мисс! Вы отпарываете эти розочки? Можно мне взять их? Они бы так подошли к моей шляпке!

– Я подумаю, – раздраженно ответила Бетс. – Кто эти двое? Они дали свои карточки? О Господи, мне нужно переодеться. Я никого не ждала.

– У них есть карточки, все правильно. На подносе, я их там оставила, как вы меня учили.

– Нет! Карточки должны лежать на подносе, если нас нет дома! Мама столько раз тебе объясняла, Молли. Думаю, мне следует их принять, даже если я не знаю, кто они. Где мама?

– В саду за домом, дергает сорняки.

– Она одета?

– Конечно! Я ни разу не видела, чтобы ее светлость вышла из дому раздетой! Ведь это такой скандал!

Бетс застонала и велела Молли проводить джентльменов в гостиную, бесцеремонно швырнула платье на кровать и быстро переоделась из домашнего в старое (трехлетней давности) зеленое платье, которое теперь было ей слишком свободным. Она посмотрела в зеркало и нахмурилась. Волосы были в беспорядке после переодевания. У нее не было времени распустить их снова уложить, поэтому она, как смогла, пригладила волосы и спустилась в гостиную.

Ее посетителями были Артур Персиваль и Джордж Пертуи.

Вместе? Что все это значит?

Персиваль не стал терять время на объяснение. После обмена любезностями гостям предложили сесть. И Персиваль сказал, что они пришли вместе, но это произошло случайно.

– Я должен извиниться за то, что случилось на днях, – сказал он. – О, леди Элизабет, клянусь, я больше никогда не буду управлять фаэтоном! Вы могли сильно пораниться! Или погибнуть! Лошади могли убежать! Фаэтон мог разбиться, а мой брат мне бы голову оторвал! Даже сейчас, когда он так болен, он не забывает о своих лошадях. О, я никогда не забуду, как он…

– Хватит! Хватит! – захлопала в ладоши Бетс. Очевидно, мистер Персиваль мог говорить и говорить и на другие темы, кроме погоды, когда волновался. – Я не пострадала, только испугалась, как вы, наверное, заметили. Вы же видели, что я ушла на собственных ногах. Вы прощены, мистер Персиваль, но не думаю, что мне следует ездить с вами на прогулки.

Джордж Пертуи с интересом слушал этот разговор. Поздоровавшись с Бетс, он больше не произнес ни слова.

– Я вас не виню, дорогая, – сказал Персиваль. – В данном случае у меня вряд ли еще появится такая возможность. Мой брат распорядился… Ну, можно сказать, что он в данный момент не расположен ко мне. Я хотел прийти к вам и извиниться раньше, но он…

– Не сомневаюсь, что он рассердился, – прервала его Бетс, стараясь подавить смех. – Больше не будем об этом.

Казалось, Персиваль обрадовался тому, что его перебили. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Пертуи, словно предлагая ему продолжить разговор.

Пертуи молчал и улыбался.

– Где мое гостеприимство? – произнесла Бетс. – Не хотите ли чего-нибудь выпить, джентльмены?

Оба гостя вяло сопротивлялись и позволили себя легко уговорить. Бетс извинилась и вышла из комнаты, чтобы разыскать Молли. Когда она вернулась, то увидела, что гости смотрят друг на друга смущенно.

– Я рада видеть вас у нас дома, мистер Пертуи, – улыбнулась она. – Я только вчера вечером рассказывала маме о вас. Какой у вас красивый кабриолет!

Это не понравилось Артуру Персивалю. Он очень болезненно относился к любому упоминанию об экипажах.

– Благодарю вас, – ответил Пертуи, – я действительно люблю красивые коляски. Возможно, вы согласитесь поехать со мной на прогулку.

Наглец! Бетс переводила взгляд с одного на другого. Персиваль выглядел несчастным, а Пертуи не скрывал своего злорадства.

– Возможно, – сказала она. – А вот и напитки. Вы пейте вина, – она вздохнула с облегчением.

Артур выпил залпом свое вино и заявил, что должен откланяться. Бетс проводила его, не дав ему возможности пригласить ее на прогулку, все равно какую: пешком или на лошадях. Она вернулась в гостиную, где ждал Пертуи.

– Мне не хотелось заводить об этом разговор в присутствии этого болвана. Но можно мне узнать, о чем он говорил, что произошло? – спросил Пертуи и, улыбнувшись, наклонился вперёд в ожидании ответа.

Бетс вкратце рассказала ему об эпизоде в парке, заверив, что с ней ничего страшного не случилось и она не пострадала. Она легко отнеслась ко всему случившемуся.

– Вы хотите сказать, что Персиваль позволил вам уйти домой пешком, да еще одной, пока он сам поднимался и потом ловил своих лошадей? – изумленно вопросил Пертуи. – Какой прохвост! Отъявленный мерзавец! Поверить трудно.

– Ах, нет. – Должна ли она упоминать Берлингема? А хочется ли ей, что бы этот человек, которого недолюбливает Берлингем, знал, как они познакомились? – К счастью, рядом проходил один мой друг, – запинаясь, пробормотала она.

– Какая удача. Просто проходил мимо, правда? Или проходила? Я догадываюсь, что вас отвезли домой в более безопасном экипаже, чем фаэтон Персиваля. Его брат умеет держать вожжи в руках, мне доводилось видеть, но Артур… вы смогли убедиться в том, как он умеет править, не так ли?

– Да, в самом деле. Я так поняла, что брат его болен. Не знаете, это очень серьезно?

– Почему вы не спросите об этом Артура? Откуда я могу знать? Вы не ответили на мой вопрос, миледи. Как вы попали домой?

Это не его дело. Почему он так любопытен? Бетс решила, что не позволит себя шантажировать.

– Меня доставили домой в полной безопасности, – сказала она.

– Я надеюсь, это был не мой уважаемый кузен Берлингем! – произнес он.