Таинственные земли - Дункан Дэйв - Страница 32

– Встревожен?

Что может встревожить волшебника?

Волшебница злорадно улыбнулась.

– Он боится мести гнома. Его защищает лишь союз с Литрианом; разумеется, он не надеется, что безумная старуха Блестящая Вода встанет на его сторону – особенно после того, как легионы Олибино уничтожили ее сородичей-гоблинов. Потому ему необходима поддержка императора. Запомни – в случае раскола Четверки поровну император тоже имеет право голоса.

Инос тупо кивнула, гадая, какое отношение это имеет к ней.

– Две тысячи воинов Олибино оказались на землях Блестящей Воды и наверняка будут уничтожены джотуннами, едва сойдет лед. Что скажет на это император, а?

– Представляю себе, но при чем тут я?

– А ты, – с явным удовольствием произнесла Раша, – имеешь огромную ценность!

– Я? – изумилась Инос с дрожью восторга и надежды.

– Да, именно ты. Если волшебник поможет своим войскам в битве против джотуннов, он нарушит Договор, поскольку они подчиняются волшебнице Севера. Если он попытается отозвать импов, гоблины начнут атаку, и Блестящая Вода придет к ним на помощь. И это опять-таки развяжет магическую войну между Хранителями.

– Значит, ему необходимо решить вопрос мирным путем! – воскликнула Инос. Кто бы мог подумать, что события в крохотном Краснегаре будут иметь столь далеко идущие последствия? Но Кэйд оказалась права, доверяя Раше! Как она сказала, здравый смысл должен возобладать.

– А для такого решения нужна ты, Иносолан. Если Хранители согласятся утвердить тебя на престоле, тогда они заставят Калкора отказаться от своих требований, заручившись поддержкой императора. Ты – единственное решение, приемлемое для обеих сторон.

Форонод и городские джотунны вряд ли смогут противостоять Хранителям. Им придется смириться с правлением королевы, нравится им это или нет! Чудесно! Инос отпила еще глоток, празднуя победу.

Волшебница подняла бокал и вдохнула аромат вина, пристально вглядываясь в лицо Инос.

– Азак вожделеет тебя. Скверная женщина!

– Ты покраснела – значит, тебе об этом уже известно.

– У меня нет никаких доказательств: он избегает меня. И потом, такое заявление заставило бы покраснеть любую даму.

– Даму? – пробормотала волшебница. – Это еще что такое? Ну, не важно. Скажи, какого ты мнения о нашем мнимом султане?

– Он груб и жесток, сущий варвар! – Разумеется, для женщины, мечтающей лишь о мускулах и размерах, Азак был неоценимой находкой. Но какой женщине может понадобиться мужчина-жеребец?

Алое пламя вспыхнуло сквозь лед – глаза Раши замерцали поверх кромки бокала. Инос тревожно задумалась над собственными словами, но колдунья произнесла только:

– Ты еще не сказала, нравится ли тебе мое вино. Инос протянула руку за бокалом.

– Оно восхитительно, ваше величество. Это эльфийское вино, верно?

– Нет, всего лишь местное пойло, но я усовершенствовала его. Рада, если тебе оно понравилось. Где это ты пробовала эльфийское вино?

– В Кинвэйле, на Зимнем празднике. Отец однажды позволил мне попробовать…

Раша задумчиво пригубила напитка, продолжая играть роль надменной аристократки. Каким образом эта загадочная женщина надеялась справиться с волшебником? Инос представила себе Рашу плывущей по дамскому салону в Кинвэйле, не привлекая ничьих взглядов – кроме, разумеется, заговорщицких взглядов матерей и компаньонок, которые решились бы на массовое самоубийство при виде полного поражения подопечных и дочерей. Любой адепт, знающий всего два слова силы, мог с легкостью овладевать любым искусством, и потому Кэйд нашла в колдунье на редкость способную ученицу.

Охота с собаками в обществе Азака вдруг показалась Инос простейшим и невыносимо скучным занятием по сравнению с этой таинственной вечеринкой.

– Вы довольны своими покоями, ваше величество? – вдруг спросила Раша, осторожно ставя бокал на стол и улыбаясь.

Значит, пришло время для светской беседы? Инос поспешно собралась с мыслями и вежливо расхвалила удобство покоев. Собеседницы обсудили араккаранских лошадей, пребывание Кэйд в Кинвэйле и сравнили климат. Обмениваться такими банальностями с колдуньей было весьма странно, но Инос охотно отвечала ей, а в голове у нее крутились слова: «решение мирным путем», «огромная ценность».

Если Раша стремилась заставить ее расслабиться, то действовала она весьма искусно – и даже платье, сшитое по модам Империи, более привычное для Инос, чем наряд джиннов, помогало в этом. А может, колдунья просто решила поупражняться в светском разговоре. Или совместить и то и другое.

Инос щебетала о модах Кинвэйла, не говоря ничего важного и поддерживая игру. Впервые познакомившись со светскими беседами, она сочла их смертельно скучным времяпрепровождением. Затем обнаружила, что такие беседы имеют свои маленькие правила, что в них можно вести счет и устраивать соперничество. Как-то, признавшись в этом нескольким другим девушкам из Кинвэйла, она обнаружила, что те поступают таким же образом. Даже их набор правил оказался схожим.

Но Раша не уступала Инос.

– Твоя тетя Кэйдолан – замечательная женщина. Два очка за комплимент родственнице.

– Я очень люблю ее. Она – все, что у меня осталось. – Одно очко за притворную сентиментальность.

Колдунья кивнула и, казалось, на минуту задумалась.

– В ней есть нечто… по-моему, она настоящая дама. Мой опыт общения с так называемыми аристократами редко бывал приятным, Иносолан. Я была готова презирать ее. Прежде я считала, что «дама» – значит «лентяйка и ханжа». Я намеренно поведала ей о своем происхождении и судьбе, ожидая презрения.

Наступило молчание. Раша потеряла преимущество, заговорив серьезно… Инос мягко отозвалась:

– Она пожалела вас. И до сих пор жалеет.

– Да, это правда. Признаюсь, она удивила меня.

– Несмотря на некоторое жеманство, Кэйд простодушна и умеет сочувствовать. В ней нет ничего дурного.

– Разумеется. За последние две недели я многому научилась от нее – и ты это заметила?

Собрав остатки смелости, Инос ответила вопросом:

– Вы умеете читать мысли?

Раша вопросительно взглянула на нее и рассмеялась.

– Даже ты можешь определить, если твой собеседник лжет, правда?

– Я… я могу догадаться.

– А волшебники знают об этом наверняка. Смертные выдают себя все время так же явно, как делают собаки, виляя хвостом, или кошки, выгибая спину. Волшебники знают, когда это происходит, благодаря дару ясновидения. Конечно, волшебники могут зайти и дальше, но я не люблю вмешиваться в чужие дела, поскольку в этом нет ничего забавного. Мысли некоторых людей так же отвратительны, как они сами, и читать их нет никакого удовольствия. И потом, при этом портится их мозг. Нет пытки лучше и удобнее.

Инос содрогнулась, и Раша издала смешок. Затем, взглянув в восточное окно, нахмурилась.

– Он опаздывает!

Она позабыла про свою иллюзию юности. Ни одна женщина ее возраста, а тем более девушка, не могла излучать такую уверенность. В Кинвзйле Инос встречалась с изумительными красавицами, настолько хорошо воспитанными и чопорными, что они едва осмеливались дышать, но ни одна из них не была столь уверенной в себе, как эта воплощенная невинность. И потом, она осмелилась осуждать волшебника, ни больше ни меньше.

Вино и вправду было великолепным. Инос с благодарностью ощущала, как внутри ее разливается тепло. Несмотря на яркий блеск купола над головой, в Араккаране уже наступила ночь, и легкий ветер холодил Инос руки и плечи.

– Прошло уже почти три недели с тех пор, как умер твой отец.

Инос посерьезнела.

– Да, ваше величество.

– Три недели с тех пор, как он передал тебе свое слово силы.

Главное – не забывать об удрученном виде.

– По-моему, он мне ничего не передавал, ваше величество. Кажется, он пытался, но был слишком болен и слаб. Да, он что-то произнес, но это был какой-то бред.

Раша задумчиво оглядывала ее.

– Все слова силы похожи на бред. Никому не известно, из какого языка они взяты и что означают – если у них вообще есть значение. Если ты слышала это слово, то должна запомнить его. Ты можешь припомнить это слово?