Высокое волшебство - Дуэйн Диана - Страница 20

А за ней по пятам гнались… монстры с глазами насекомых! Да-да, теперь она уверена, что это не безобидные смешные существа, а злобные убийцы. Монстры! Но кто же все-таки они?..

– Посланцы, – глухо проговорил компьютер из-под захлопнутой крышки.

– Откуда? – спросила Дайрин, продолжая бежать.

– Нет информации. Продолжать программу перемещений? – спросил компьютер.

– Да! Да!

«О, если бы только он вытащил меня отсюда!» – страстно шептала Дайрин. А компьютер как ни в чем не бывало продолжал задавать вопросы:

– Какой класс окончили?..

И она, бедняжка, на бегу отвечала ему, рассказывала, вспоминала. И девичью фамилию матери, и сколько зарабатывает отец, и во сколько лет она научилась читать, и… И еще много-много всякой чепухи вроде того, как она относится к мальчикам.

Вдруг что-то ухватило ее сзади! За руку! Это была трехпалая, шишковатая, длинная и коленчатая лапа, которая дернула ее назад, завертела, закрутила. Словно на карусели, Дайрин неслась вокруг стоящего столбом монстра и ничего не могла поделать. Она дико закричала. А существо протянуло другую лапу и подтащило Дайрин к себе. Она увидела близко-близко его глаза. Ужасные, безжизненные, молочно-багровые. Он был слеп! И все же эти кровавые бельма смотрели на нее и, она это чувствовала, видели! Разглядывали ее с холодным любопытством. И он пел. Вернее, говорил что-то своим оперным сопрано. Одновременно он все крепче и крепче сжимал Дайрин в своих объятиях. А в переливах его песни она услышала неожиданно всплески смеха. Того самого хохота, который она слышала в глубинах Космоса. Дикого, похожего на злорадный визг хохота.

И тут она вдруг поняла, кто это! Этот поющий голос, эта песня, взрываемая наводящим ужас хохотом. Конечно же, БЭМы <Биороботы>! Теперь она, кажется, поняла, почему они за ней гонятся, зачем…

– Нет! Не-ет! – закричала она.

– Требуется вмешательство? – спокойно спросил компьютер.

Дайрин задыхалась. Она пыталась дотянуться до системы рычагов на теле этого робота, но в борьбе с БЭМами не годились приемы самообороны, которые она так здорово умела применять в борьбе со сверстниками. У этой гадины и ритм движений, и центр тяжести, и конечности были особыми, непривычными и, главное, непредсказуемыми. А хватка – нечеловеческая.

Совсем рядом послышались новые поющие голоса и лязг оружия. Другие БЭМы приближались. От них исходил густой и терпкий запах пережженной кофейной гущи. А коленчатые лапы на теле Дайрин перемещались, неумолимо сжимая, облепляя, опутывая. Ей вдруг померещилось, что она находится в мерзких объятиях гигантского таракана. Она ненавидела этих насекомых. В приступе отвращения и страха Дайрин, не помня уже себя, завопила:

– Убей его!

Что-то отбросило ее назад. Она отлетела на несколько шагов и грохнулась головой о каменный пол… Шатаясь, поднялась на ноги. БЭМ исчез. Нет, не исчез, а превратился в кучку рваных лоскутов, плавающих в темной луже, издающей отвратительный резкий запах сырой кофейной жижи.

Зал аэропорта гудел, как растревоженный улей. Теперь уже и равнодушные охранники устремились к месту страшной бойни. Дайрин, подхватив компьютер, снова понеслась куда глаза глядят, лишь бы подальше от всего этого, лишь бы скрыться, спрятаться, затаиться где-нибудь. Теперь она боялась всех. Ее схватят, станут спрашивать, кто она, откуда, зачем… И роботы БЭМы продолжают за ней охотиться. Они отстали или затаились. Но они ждут, они вынюхивают, они настигнут ее. Их много, и сколько бы она их ни убивала, появятся другие, еще и еще… Она знала это.

И она неслась, не останавливаясь. Толпа расступалась. На нее глядели, глазели, таращились глаза-ягоды, глаза-щелочки, глаза-стекляшки и глаза-прожекторы. Среди этой разношерстной в прямом смысле толпы кое-где мелькали фигуры гуманоидов. Но они не обращали на Дайрин никакого внимания, даже, казалось, старались раствориться в толпе, словно случайные прохожие, ненароком оказавшиеся свидетелями ограбления банка и спешащие ретироваться от греха подальше.

А Дайрин бежала и бежала… Это было похоже на кошмарный сон, когда ты несешься по многолюдным улицам, взываешь о помощи, а голоса нет, и люди не слышат тебя.

Позади вспыхивали и взвизгивали выстрелы бластеров. БЭМы стреляли издалека, не приближаясь к ней. Может быть, их испугала расправа с тем, первым? Или она действительно летела с такой скоростью, что им было не под силу угнаться? Впрочем, они могли ее догнать и пулей.

«Если только я им не нужна живая…» – с надеждой подумала Дайрин.

Она бежала и бежала. А их жуткий смех нагонял ее, внедрялся в мозг, пульсировал парализующим страхом в крови, проникал в самое сердце. Этот страх, этот ужасный смех смешивался с невероятной болью в боку, пронзающей тело, как иглой. Вот-вот силы иссякнут, она упадет, беспомощная, попадет в лапы своих жестоких преследователей!

Она вдруг вспомнила то, о чем как-то прочитала в волшебном учебнике старшей сестры… Страшные Силы, недружелюбные ко всему живому… И та Одинокая Сила, которая создала смерть… Изгнанная из сообщества Высших Сил, она мстила с холодным расчетом и жестокой неумолимостью. Неужто?..

Нет, нет, у нее нет никаких доказательств, что это ТА Сила, нет уверенности, но все же Дайрин чувствовала: именно ЭТА Сила сейчас преследует ее. А это значит – смерть!

Скрыться, спрятаться. Но как? Куда? Эти роботы, конечно же, посланы Одинокой Силой. Значит, нужно получить хотя бы несколько минут передышки, собраться с мыслями, попытаться найти выход… Да-да, именно выход! Там же, где и Вход! Вход во Вселенную! Но тогда эти чудовища проскользнут следом, проникнут в ее мир! Туда, где их дом, где мама, папа! Нет, нет! Но, может быть, тогда Нита и Кит смогут выручить, помочь?.. Э нет, Дайрин ни за что не станет просить помощи у старшей сестры!.. Дудки! Или все же?.. Да или нет? Да или нет?..

Но без окончания программы перемещения она и не может ничего предпринять, даже попросить помощи. А времени на это нет, ей не дадут это сделать, не позволят прекратить бег, остановиться.

Может, попробовать на бегу?

– Готов ли ты включить программу перемещений? – спросила она, прижимая компьютер к груди обеими руками.

– Готовность полная.

– О, тогда делай это поскорее! – в восторге выдохнула Дайрин. Сейчас, сейчас она исчезнет из поля зрения этих глупейших, ничего не подозревающих уродов! Но она ошибалась. Компьютер ровным голосом сказал:

– Назовите имя лучшего друга.

Она запнулась. Шэш Джексон? Но остался ли он ее другом после того, как дня три назад она стянула у него понравившийся ей диск? И все же она произнесла его имя.

Красные полосы побежали перед глазами. Потолок опустился, стены здания раздвинулись, пространство словно бы сжалось, прижимая ее к полу…

Пересиливая колющую боль в боку, Дайрин ринулась вперед, боясь остановиться. Она протаранивала толпу, врезалась в нее, ныряла, как в волны бушующего моря. Словно водоросли, качались перед ее глазами и над головой пучки щупалец, коленчатые крабьи клешни, пурпурные змеиные отростки. Она спотыкалась о тюки, баулы, тележки. Ее оглушал гул пронзительно кричащих, вопящих, пищащих существ. На ее пути возникали какие-то тоннели, коридоры, куда втягивалась вся эта гудящая толпа. Дайрин тоже устремилась в один из этих спасительных тоннелей.

Задыхаясь, она все же продолжала отвечать на вопросы компьютера, выпаливать всю интересующую его пустячную, как ей казалось, информацию. Ну где же наконец то место, где она сможет хоть на минуту почувствовать себя в безопасности?

Здесь уже было много дверей, поворотов, закоулков, бесконечное число указателей и светящихся надписей. Стояли ряды скамеек. А вон там, в конце тоннеля, открывался небольшой зальчик, словно тупик. Она устремилась туда: лучше хоть такое укрытие, чем этот бесконечный бег.

Силы были на исходе, и Дайрин, спотыкаясь, волоча ослабевшие ноги, добежала, доковыляла до этого спасительного тупика. И оказалась в баре. Конечно же, это был обыкновенный бар. Если бы у нее оставалось хоть немного сил, Дайрин расхохоталась бы. На чужой, далекой и неприветливой планете она попала в бар, который как две капли воды был похож на те, что она видела в аэропортах Земли, когда вместе с родителями и Нитой они путешествовали по стране. Такой же полутемный, тесный, с небольшими столиками и нескончаемой сутолокой у стойки. У каждого столика были навалены тюки и дорожные сумки посетителей, ожидающих своего рейса и от нечего делать жующих и пьющих, галдящих и напряженно прислушивающихся к неразборчивому металлическому голосу, несущемуся из решеточки в стене.