Высокое волшебство - Дуэйн Диана - Страница 30

Наконец все прекратилось. Тихо постанывая, Дайрин поднялась и огляделась. Компьютер стоял на том же месте и, невинно помигивая, высвечивал на экране программу «УЧЕБНИК».

– Ну как? – неопределенно спросила Дайрин и уже было собралась сформулировать этот свой глупый вопрос на языке команды, понятной компьютеру, когда он спокойно ответил:

– Порядок! Он поумнел.

Дайрин уставилась на компьютер, удивленная его свободным, почти развязным тоном, так не свойственным машине.

– Ты умеешь болтать по-свойски? – спросила она.

– Здравый смысл и нам не чужд, – чуть ли не хихикнул компьютер.

У Дайрин просто отвалилась челюсть от удивления. Пройдя своим машинным разумом сквозь ее человеческое сознание, компьютер, кажется, здорово поумнел. Вот потеха!

– Понятно, – сказала она, – ты прошел все потайные ходы моего мозга и включил всю меня в свой синтаксис. Верно?

– Хорошо соображаешь, – как бы одобрительно похлопал ее по плечу компьютер.

Дайрин так и села. Все! Теперь он ей не даст спуску, став чуть ли не приятелем. А ей, если честно, нравился чуточку более послушный компьютер. Ну что же, и в этом его состоянии есть достоинства. У нее появился товарищ.

– Как поживает наш друг? – спросила она.

– Усваивает новые сведения и занимается самопрограммированием. Он сейчас как бы в трансе. Как человек во сне, – снисходительно пояснил компьютер.

Последние его слова мгновенно перенесли Дайрин домой. Как они там? Который теперь у них час? Долго ли она летела в пространстве? Сколько времени длился последний прыжок, если, конечно, на это потребовалось вообще какое-либо время, соотносимое с земным? Но все, что она знала сейчас – это то, что она безумно, смертельно устала.

– Он просит еще сведений. Не насытился, – заявил компьютер.

– О чем?

– О чем угодно. Он хочет знать больше.

– Я выдохлась, – сказала Дайрин и зевнула. – Впрочем, нет, – встряхнулась она, – выложи ему все, что ты знаешь. Всю информацию о планетах, истории и обо всем остальном. – Она подумала и выпалила: – Дай ему Волшебство!

– Повтори и внеси ясность, – вдруг сурово потребовал компьютер.

– Дай ему знания о Волшебстве, – раздельно повторила Дайрин.

Компьютер молчал.

– Начинай! – приказала Дайрин. Никакого ответа.

– Есть какие-то правила, запрещающие тебе это делать? – догадалась Дайрин.

– Да, – ответил компьютер и, поколебавшись, добавил: – На дискете есть примечание: в особых обстоятельствах включается разрешительная функция.

– Отлично, – сказала Дайрин, впрочем не совсем уверенная, что действует правильно. – Отлично. Обстоятельства особые. Дай ему то, что у тебя есть. Все-все!

На экране засветился блок текстов, состоящий из бинарных рядов, очень маленький и аккуратный. Дайрин тут же вспомнила о Клятве в Нитином учебнике. Кажется, это было то самое.

Экран опустел, потом на нем опять возник поток бинарных рядов. И это в свою очередь исчезло. Потом экран стал заполняться единицами, за которыми следовали нули, они сменялись и меркли так же мгновенно, как возникали.

Дайрин поднялась и потянулась, потом походила туда-сюда несколько минут, чтобы не затекли мышцы. Все тело ломило, как после того случая с заколкой, в животе опять забурчало. Полтора сандвича с ветчиной не могли насытить ее после такого длинного и безумного дня, как этот.

Этот ли был день или уже другой? Все в голове перемешалось. Как будто тот же самый… Так или иначе, у нее есть немного времени перед тем, как появятся кровожадные БЭМы. Может быть, ее новый друг станет и помощником, защитит?

Она окинула взглядом молчаливую пятнисто-серебряную долину. Нежный малиновый свет неба на горизонте восхитил ее. Дайрин притихла, наблюдая рассвет. Массивная красная звезда восходила над планетой. Это была древняя, очень древняя звезда. В ее атмосфере преобладали водяные пары и даже в вакууме космического пространства, где она висела почти неподвижно, ее окружал нежно светящийся розовый туман, так напоминающий земной летний восход солнца. Но вот звезда словно бы рванулась с места и быстро понеслась к зениту. В безмолвной тишине Дайрин следила за ее полетом.

«Не успело наступить утро, и уже, похоже, день, – подумала она, – впрочем, сейчас все же еще раннее-раннее утро, и мне не мешало бы немного поспать».

Она направилась к компьютеру, чтобы прилечь рядом с ним, сделала шаг и… и застыла.

Неподалеку поверхность планеты вздыбилась, что-то под ней взгорбилось, и на гладкой плоскости появились трещины. Здесь, где отсутствовала атмосфера, не было звуков. И в полной тишине паутина трещин расползалась по зеркальному стеклу.

Вдруг твердая поверхность растрескалась, разлетелась на мелкие зазубренные осколки, что-то стало проталкиваться, протискиваться снизу, пытаясь вылезти наружу. Осколки кварцевого стекла медленно взлетали и так же медленно опадали в слабой гравитации планеты. Падая, они снова подскакивали, разбившись на еще более мелкие кусочки, и снова падали, разбивались вдребезги и уже опускались крохотными круглыми снежинками. И этот снег стоял. Нет, не в воздухе, а на… ногах! Да-да, у него были ноги! Короткие, как обрубки, будто игрушечный танк сбросил свои гусеницы и вместо колесиков выставил цилиндрики-ножки. Эта округлая, стеклянная, сверкающая штука мелко тряслась. Она свободно прошла сквозь невидимую защитную оболочку Дайрин и, мелко перебирая ножками, как сороконожка, заводная игрушечная сороконожка, устремилась к ней. При этом она глядела на Дайрин не отрываясь. Впрочем, вряд ли можно сказать «глядела» о существе, похожем на черепашку, спрятавшую голову в панцирь. Безголовая черепашка ткнулась в ногу Дайрин и знакомым голосом компьютера пропищала:

– Свет!

Дайрин в растерянности обернулась к компьютеру.

– Что делать? – спросила она. Компьютер молчал.

– У меня нет сил, – вздохнула Дайрин. – Добавь воздуха в мою защитную оболочку и разбуди, если ОНИ появятся и начнут охоту.

– Нет проблем, – равнодушно откликнулся компьютер.

Она буквально рухнула на зеркальную поверхность, еще раз глянула на округлую светящуюся штуку, стоявшую рядом на своих четырнадцати ножках-обрубках и в свою очередь глядевшую на Дайрин. А через секунду Дайрин уже спала.

Она спала и не видела, как часа через полтора солнце в зените стало морщиться и искажаться, стало вполовину меньше и светилось теперь тускло и мрачно. И кремниевый ее товарищ, сосредоточенно поглощающий все новую и новую информацию, спросил у компьютера:

– Что это?

– Темнота, – сказал компьютер и умолк.

10. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Они добрались до Рирхат Б в сумерки, появившись в аэропорту Пересечений сразу после захода солнца, но до того, как небо померкло и покрылось звездами. Некоторое время Нита и Кит стояли в накопителе Нетрадиционных Перемещений и оглядывались, обозревая все с типичным туристским любопытством. Попугаиха Мачу Пичу сидела на плече у Кита взъерошенная, презрительно щурясь и с деланной скукой глядя на все окружающее, хотя пейзаж, видимый сквозь прозрачный потолок, стоил по меньшей мере удивления.

– У меня разламывается голова, – сказал Кит. – Мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя.

То же чувствовала и Нита, и ей было приятно, что Кит, не стесняясь, первым сказал об этом. В ответ она просто кивнула, запрокинула голову и впилась глазами в прозрачный потолок. Пейзаж стоил того, чтобы на него поглядеть: распахнутое небо, восхитительная иллюминация разноцветных звезд, то увеличивающихся, то сжимающихся, словно дышащих, как живые. Эти маленькие сердца неба сияли близким и теплым светом. А под ними на всех ярусах аэропорта лилась бесконечная и разнообразная толпа. Эти странные и разноликие существа тоже вдруг замирали на бегу и глазели на прозрачный, то ли раздвинувшийся, то ли ушедший в облака потолок. Одни долго не могли оторвать взгляда от открывавшейся удивительной красоты, другие, постояв, спешили дальше, третьи и вовсе устало и равнодушно скользили взглядом по стенам, полу, потолку, этим блестящим, прозрачным и полупрозрачным поверхностям аэропорта Пересечений.