Прелестная сумасбродка - Дэвис Мэгги - Страница 51

Хрипло застонав, Мэри упала на тело. Ледяной холод пронзил ее до костей, и она с ужасом поняла, что обнимает мертвеца.

— Доминик, как ты мог умереть! — сдавленно простонала она. — Я ведь так и не сказала, что люблю тебя! Тебя, а не твои деньги! Я любила бы тебя, будь ты даже последним нищим! Я бы ходила с тобой по дорогам, просила милостыню ради тебя и растила бы твоих детей в самой жалкой лачуге… — Она попыталась встряхнуть его за плечи, но он был слишком тяжел для нее. — Доминик, ты меня слышишь?

И в отчаянии она прильнула губами к его ледяным губам.

Люди стояли вокруг, не шевелясь и не произнося ни слова. Только в заднем ряду громко всхлипывала какая-то женщина. Кто-то из перемазанных грязью спасателей хотел поднять Мэри и отвести прочь от тела, но Джек Айронфут молча и сурово покачал головой.

И вдруг Мэри подняла голову. На измученном лице ее отражалось изумление и недоверие. Она обвела глазами толпу, и почти безумный взгляд ее остановился на Джеке Айронфуте.

Тот мгновенно понял, что это значит.

— Зеркало! — приказал он громовым голосом. — Эй вы, прекратите выть и дайте зеркало!

Несколько человек побежали в дом, но, по счастью, у одной работницы в кармане нашелся осколок зеркала.

— Дайте мне, — потребовал немного приободрившийся Реджи Пендрагон. Он опустился на колени и поднес зеркало к холодным губам Уэстермира.

Тишина воцарилась на холме — такая тишина, что слышно было, как шелестит ветер в древесных кронах. Наконец врач оторвал зеркальце от губ умирающего.

— Ничего, — произнес он и приложил зеркало снова.

Еще несколько томительных минут.

— Есть! Он дышит, клянусь богом, дышит! Но как слабо…

— Поднимите его с земли и несите в дом, — приказал Джек Айронфут. — Да расступитесь же, дурачье!

Мужчины, стоявшие ближе, приподняли герцога за плечи. Голова его безвольно болталась, мокрые пряди волос прилипли к лицу, но те, кто стоял ближе, ясно видели, как вздымается и опадает его грудь.

— Надо его укрыть! — воскликнула Мэри и сама бросилась в дом за одеялом.

Уэстермир открыл глаза, попытался поднять голову…

И в этот миг от толпы отделилась зловещая черная фигура с пистолетом в руке.

Убийцу никто не видел — все внимание толпы было обращено на герцога, — но Джек Айронфут, словно ведомый шестым чувством, обернулся и увидел, как безумец в черном плаще целится герцогу в сердце.

Убийца стоял слишком далеко — Айронфут не мог броситься на него или выхватить пистолет. Оставалось одно — закрыть герцога своим телом.

Грянул выстрел, и Джек пошатнулся, схватившись за плечо. Между пальцами у него брызнула алая кровь. Послышался истошный женский визг; мужчины озирались, не понимая, что произошло.

— Унесите его светлость! — громовым голосом приказал Джек Айронфут и бросился следом за убийцей.

Тот уже бежал по лужайке, на ходу перезаряжая пистолет. Похоже, он рассчитывал скрыться за домом и незаметно улизнуть.

В это время Пенни Макдугал выходила из кухни с котелком в руках. В котелке дымились остатки каши. Увидев бегущего человека с пистолетом и Джека, который мчался за ним, зажимая рану рукой, Пенни быстрее остальных сообразила, что происходит. Глаза ее расширились от ужаса.

— Как вы смеете стрелять в мистера Айронфута! — воскликнула младшая из «неразлучных».

Кто бы мог подумать, что наивная и робкая Пенни Макдугал, которую подруги никогда не принимали всерьез, сумеет обезвредить опасного преступника? Однако именно она бросилась негодяю наперерез и, отчаянно завизжав, опрокинула ему на голову котелок с кашей.

Человек в черном дико завопил, когда горячая каша потекла у него по лицу. Смертоносное оружие выскользнуло из его руки и упало в траву. Джек Айронфут подхватил пистолет и только после этого позволил себе опуститься наземь и потерять сознание.

Пенни бросилась к нему.

— Мистер Айронфут, милый мистер Айронфут, — восклицала она, — неужели вы серьезно ранены? Я этого не переживу! Что бы там ни говорила Мэри Уоллстонкрафт о женской смелости и силе духа, а я сегодня перенесла столько волнений, что на всю жизнь хватит!

26.

— Чтобы осушить шахту, потребуется целый год, — заметил Том Грандисон, — а может, и все два. Точно сказать не могу, ваша светлость, ведь ни разу еще не случалось, чтобы наводнение затопило шахту целиком.

Он неловко заерзал на стуле.

— Это значит, что у наших шахтеров целый год не будет работы. А если вспомнить, что во время наводнения многие из них, особенно в Пустоши, потеряли дома…

— Об этом трудно забыть, — поморщившись, заметил Доминик и осторожно потрогал повязку на голове. — Но я не жалею о гибели Пустоши — по-моему, туда и дорога этому рассаднику заразы. Честное слово, такой вони, как там, я не встречал даже в Египте!

Реджи Пендрагон строго-настрого приказал герцогу оставаться в постели, по крайней мере, до свадьбы. Но таков уж был характер герцога Уэстермира, что без дела он не мог провести ни дня. Вот и сейчас на коленях у него лежала ореховая доска для письма, а на ней — блокнот, перо и бутылочка чернил, которая, к ужасу и отчаянию миссис Кодиган, то и дело опрокидывалась и проливалась на простыни. Вокруг были в беспорядке разбросаны книги и бумаги.

— В любом случае, — продолжал герцог, — нам предстоит большое строительство. Люди получат работу по крайней мере на год. А затем… почему бы нам не организовать железнодорожный завод?

— Железнодорожный, ваша светлость? — изумленно повторил Том Грандисон. — О чем это вы?

— Ах да, ты ничего об этом не слышал, — вспомнил Доминик. — Будь другом, Грандисон, налей мне чашку чаю. И себе тоже.

Том послушно повернулся к столу.

— Так вот, — снова заговорил Доминик, — ты много лет проработал в шахте и знаешь, насколько удобнее возить вагонетки по рельсам, чем по голой неровной земле. До сих пор для перевозки угля использовались люди или пони, однако несколько лет назад человек по фамилии Стивенсон изобрел самоходную машину для перевозки грузов по рельсам, которую назвал локомотивом или паровозом. Эту штуку он предлагает использовать не только в шахтах, но и на поверхности земли: проложить по всей Англии рельсовые дороги и пустить по ним поезда, пассажирские и грузовые. Сейчас вопрос о железных дорогах обсуждается в парламенте: не сомневаюсь, что он встретит всеобщее одобрение. А поскольку фабрика в Стоксберри-Хаттоне уже много лет производит рельсы и вагонетки, — с торжеством закончил он, — ей будет совсем нетрудно переключиться на рельсы большего размера и вагоны для поездов!

С этими словами Ник взял со стола кусок хлеба, положил на него сыр, оливку и накрыл сверху другим куском.

— Граф Сандвич уверяет, что именно он изобрел такой двусторонний бутерброд, — заметил он. — Врет, по обыкновению. Но не удивлюсь, если скоро бутерброд о двух ломтях станет называться по его имени сандвичем.

— Ваша светлость, — нерешительно заговорил Грандисон, — я очень польщен вашим доверием, но ведь я ничего не знаю об этих… железных дорогах! Не лучше ли вам нанять опытных инженеров и изложить свои планы им…

— Чушь и ерунда! — отрезал герцог с полным ртом. — Не преуменьшай свои способности, Грандисон. Ты умный и талантливый человек, тебе не понадобится много времени, чтобы во всем разобраться. Не забудь, мы с тобой вместе смотрели смерти в лицо, и я видел, что ты способен на многое. Бог свидетель, ты на голову выше этого жулика и развратника Пархема! Решено: я назначаю тебя главным управляющим будущего завода.

— Ваша светлость, — воскликнул шахтер, — не могу выразить, как я благодарен вам за такую честь, но…

— Значит, согласен, — прервал его Ник. — Отлично. Ты займешься производством рельсов и вагонов, а у меня освободится время для исследований по криминалистике.

— Но, ваша светлость, — из последних сил взмолился Грандисон, — у меня есть и другие обязанности, я проповедую в методистской церкви…

— Ах да, об этом я и забыл! — беспечно ответил Ник. — Ничего страшного, поговорю с твоим епископом. У методистов ведь есть епископы?