Невеста мастера - Дэвис Сьюзан - Страница 33

— Того, который я тогда видела в мастерских на верфи?

Лок кивнул, и глаза его затуманила какая-то романтическая дымка.

— Он даст мне имя, Констанс!

Она поняла, что здесь речь идет больше, чем о славе или деньгах. Он хотел очистить от сплетен имя Мак-Кинов, освободить совесть всего Бостона от стыда за банкротство и самоубийство своего отца. Для этого он должен создать шедевр, память о котором останется навсегда.

— Ты сделаешь это, Лок, я знаю. — Голос Констанс прозвучал мягко-уговаривающе. — Но начни думать об этом завтра, а на сегодня ты уже отработал. И Железному Маку надо иногда отдохнуть, разве не так?

Лок немного удивленно посмотрел на нее. Черт возьми, она потрясающе выглядит в этой своей шляпке с лентами. А тут еще ее задорно-мальчишеская улыбка, и такой же задорный вопрос:

— Пойдем потанцуем?

Пот выступил у него на затылке. Господи, ну не дурак ли он? Быть с ней так близко, рядом, вдыхать запах ее духов, видеть ее в самых разных видах и в самых различных настроениях: сонной и вялой за завтраком, энергичной, поглощенной своей работой в студии, уязвленно-обиженной за чтением очередной инвективы от Алекса, — это же мучение. Почему бы не предать забвению все эти разумные доводы против их близости?

Почему он не взял ее, когда она сама себя ему предложила? Гордец несчастный! Вот и стой и старайся, чтобы она только не заметила, как это тяжело ему дается — разыгрывать из себя осла.

Он покачал головой, резко бросив:

— Не сейчас. У меня есть кое-что…

— Лок, ну, пожалуйста! Я видела картинку — ну, ты там, при освящении «Сильвера Креста». Там ты такой веселый. Неужели совсем забыл, что это такое?

Он заморгал при этом неожиданном напоминании. В памяти возникли образы беззаботного детства — пока была жива мать, пока отец еще не стал таким чужим и далеким. Может быть, Констанс права: надо отбросить заботы и просто жить?

— Это не очень-то разумно… — нерешительно проговорил он, тем не менее, протягивая ей руку.

— Первый человек, который решил заглянуть в жерло вулкана, тоже был не очень разумен, но зато, сколько интересного он увидел! — Она улыбнулась ему — в улыбке этой смешались вызов и мольба. — Пойдем, подурачься со мной немножко, тебе будет лучше.

Он хотел сказать: «Это ты можешь сделать мне лучше», — но не решился, — пожалуй, она не так его поймет, да и он сам не очень понимает, что хочет этим сказать. Он только чувствовал, что в ее присутствии в нем что-то оживает, чего не было уже много-много лет. Но словами это не выразишь. И он бодро повел ее в круг танцующих. Пусть узнают Железного Мака с новой стороны.

Это было райское блаженство и адская мука одновременно. Ощущать тело Констанс в своих объятиях, чувствовать, как ленты ее шляпки касаются его щеки — это было так здорово! И так хотелось прижать ее к себе еще сильнее, сорвать с нее эту шляпку… Он знал, что не только он один во власти этой сладкой пытки. Рука Констанс чуть ощутимо вздрагивала в его могучей ладони, и когда их взгляды встречались, лицо ее каждый раз озарялось ярким румянцем.

Все воспринималось необычайно ярко и остро. Аромат ее духов — чудо! Мелодия музыки — лучшая, которую он когда-либо слышал. Закат никогда не был так красив, и звезды никогда не светили так ярко. Он весь растворился в ее ауре…

Было далеко за полночь, когда они, наконец, переступили порог своего дома на Девоншир-стрит. Шляпку и перчатки Констанс давно сняла, волосы растрепались, она вся лучилась весельем и энергией.

— Какой был чудесный день!

Лок со снисходительной улыбкой глядел, как она сделала несколько легких па по их более чем скромной гостиной. У Лока нечего было перевозить со старой квартиры, кроме разве книг и инструментов, да старого кресла, однако Констанс сумела как-то все так расставить, так украсить обстановку яркими шелковыми портьерами, что она заиграла, дом стал казаться обжитым и уютным.

— Ты меня совсем вымотала! — шутливо пожаловался он. — Я слишком стар для таких выходок.

— А кто потащил Мэгги на эту польку — вы с ней там чуть не разнесли все! — отпарировала Констанс, продолжая крутиться на месте. — На сколько же лучше это было, чем на этой душной Ассамблее! Правда? Я ужасно люблю танцевать!

Лок швырнул свое пальто на кушетку, зажег газовый рожок. Боже, какие жуткие обои! Но даже это не испортило его настроения.

— Тебе это здорово удается!

— Все Алекс — его уроки! — На какой-то момент тень промелькнула на ее лице, но вот она снова улыбнулась, подняла руки и сделала несколько ритуальных движений. — И, конечно, мои тайные занятия хулой. Ты знаешь, мои соотечественники рассказывают целые истории. Миссионеры это запрещают, но искусство передается. Каждая поза, каждый жест имеют определенное значение — например, пальма, океан, луна…

С каким-то отсутствующим выражением лица она продемонстрировала ему несколько позиций. Хотя в фигурах танца не было ничего непристойного, у Лока сразу пересохло во рту.

— Здорово! — пробормотал он. — Кто это тебя научил?

— Неважно… — По лицу Констанс можно было видеть, что этот вопрос поставил ее самое в тупик. Но вот она вновь улыбнулась. — Знаешь, а я ведь умираю от голода!

— Как, опять? — Он застонал, изображая отчаяние. — Неужели в учебнике миссис Фаррар нет никаких указаний насчет порочности чревоугодия?

— Я же не птичка! Кроме того, на наших островах любят, чтобы всего было побольше. — Она обеими руками провела себя по бокам. — В королевском семействе триста фунтов веса — это норма.

— Ну, когда ты наберешь этот вес, тебя можно будет использовать как противовес для судовой лебедки.

— Наконец-то от меня будет какая-то польза, — бросила она. — Давай-ка поглядим что-нибудь в буфете.

Констанс схватила Лока за руку и потащила его на кухню — большую с чугунной печкой, выложенным плиткой полом, керамической раковиной и чисто выскобленным сосновым столом. Усадив Лока на стул, она быстренько соорудила холодный ужин: хлеб, яблоки, сыр и несколько скособочившийся пирог. Да-да, пирог!

— Это мой первый опыт! — гордо заявила она, отрезая большой ломоть для Лока. Разливая молоко в большие глиняные кружки, она весело рассмеялась, увидев, с каким выражением лица он созерцает ее «творчество».

— Можешь посмеяться — я не обижусь. Повар я, может быть, и никудышный, но кое на что я гожусь.

Лок не нашелся, что сказать. Пирог оказался неожиданно вкусным. Ей и вправду многое очень здорово удавалось: она его и забавляла, и раздражала, и привлекала, и сводила его сума от желания, а самое главное — ее слегка эксцентричный юмор и обаяние раз и навсегда разрушили ту броню, которой он отгородил себя от внешнего мира. Сидя с ней рядом, разговаривая с ней, деля с ней кров и стол, он чувствовал, как в его сердце тает тот лед, который накопился с тех времен, когда не стало матери, не стало семьи. Да, он слишком увлекся битвой с драконами, забыл о себе, о простых радостях жизни…

Он решил проанализировать ситуацию строго объективно, по-научному. Спуск «Одиссея» — это определенный этап в его жизни — ступень успеха. Мужчине в его положении нужна жена — хозяйка и помощница, чтобы содержать дом, родить ему сыновей, которые унаследуют то, что он создаст. Но у него уже есть жена, напомнил он сам себе. Жена на время? Лок попытался представить себе жизнь без Констанс, и ему сразу стало как-то не по себе.

А не попробовать ли отговорить ее? Констанс сказала, что собирается в Париж, но эти последние несколько недель она вроде бы была удовлетворена и своей работой, и своими новыми знакомствами, так может быть… Что касается его самого, то трудно отрицать, что ее присутствие ему более чем приятно. Вот и сегодня она заставила его немного расслабиться, и оказалось, что это совсем неплохо. А как его подчиненные тепло к ней отнеслись! Она — несомненный актив для него, даже если речь идет о бизнесе. Да еще и эта ее функция как орудия мести — она сама об этом говорила. И зачем искать жену, когда она уже есть, здесь вот, рядом?