Генерал Его Величества - дю Морье Дафна - Страница 11

Я подождала, пока все не улягутся спать, а затем, переодевшись и завернувшись в плащ, украдкой выбралась из дома. В голове у меня созрел безумный план: ни много ни мало, добраться за ночь до Киллигарта и рассказать обо всем Ричарду. Только что отгремела гроза, ночь была ясная и свежая; с бьющимся сердцем вышла я на дорогу и направилась к реке, которую перешла вброд в миле от Ланреста. Затем я повернула на запад к Пелинту, но дорога здесь была очень плохой, к тому же ее пересекали различные тропки, так что вскоре я поняла всю глупость своей затеи: не умея ориентироваться по звездам, у меня было мало шансов добраться до Киллигарта. Я никогда раньше не ходила на такие большие расстояния, на мне были легкие башмачки, однако я решила идти вперед. Казалось, ночи не будет конца, так же, как и дороге, непонятные звуки и шорохи наполняли меня страхом, хотя я и убеждала себя, что бояться нечего. Рассвет застал меня на берегу еще одной речушки, окруженной деревьями; измученная и промокшая, я вскарабкалась на ближайший пригорок, и, наконец, передо мной блеснула морская синева, а на востоке я заметила горбатые скалы острова Лу.

Я поняла, что подчиняясь какому-то шестому чувству, всю ночь шла в сторону берега, а не на север, как боялась. Над деревьями показались кольца дыма, залаяли собаки, предупреждая, что я забрела в чужие владения, и я быстро свернула в сторону, чтобы не попасться хозяевам на глаза.

Около шести утра я повстречала пахаря, бредущего по дороге, он уставился на меня и, видимо, приняв за ведьму, скрестил пальцы и несколько раз плюнул вслед, однако все же показал тропинку, ведущую в Киллигарт. Солнце к тому времени стояло уже высоко, и рыбацкие суденышки в заливе Талланд выстроились в ряд, готовые выйти в море. Я увидела перед собой высокие трубы поместья, и сердце мое екнуло при мысли о том, в каком жалком виде я предстану перед Ричардом. Будь он дома один, это не имело бы значения, но что, если там еще Бевил с Грейс, своей женой, и остальные Гренвили, которых я не знаю? Я подкралась к дому, словно вор, и замерла под окнами, не зная, что делать. В доме царило оживление, обычное для раннего утра; слуги уже встали, и с кухни доносилась их болтовня и звон посуды. Я почувствовала жирный запах жареной свинины и копченого окорока. Окна были открыты, чтобы впустить внутрь утреннее солнце, и до меня донесся чей-то смех и обрывки разговора.

Мне очень захотелось вновь очутиться в своей спальне в Ланресте, но о возвращении не могло быть и речи. Я подергала колокольчик, его серебристый звон разнесся по дому, и в холл вышел слуга, одетый в ливрею Гренвилей. Вид у него был суровый и неприступный.

– Что тебе надо? – спросил он.

– Я хочу поговорить с сэром Ричардом.

– Сэр Ричард и остальные джентльмены завтракают, – ответил он. – А теперь – убирайся, нечего докучать господам.

Дверь в столовую была открыта, и до моего слуха вновь донеслись слова, смех и голос Ричарда, заглушающий все остальные.

– Я должна поговорить с сэром Ричардом, – настойчиво повторяла я, готовая расплакаться. Лакей уже собирался выставить меня за дверь, но в этот момент я увидела, что в холле появился сам Ричард. Смеясь, он крикнул что-то друзьям в столовой, в руках у него была салфетка, и он все еще продолжал жевать.

– Ричард, – позвала я, – Ричард, это я, Онор. Изумившись, он двинулся в мою сторону.

– Какого черта… – начал он, затем, отослав слугу парой крепких выражений, втащил меня в крошечную прихожую рядом с холлом.

– Что случилось? – быстро спросил он, а я, уставшая и измученная, упала ему на руки и, уткнувшись в плечо, разрыдалась.

– Не надо, малышка, не плачь, – пробормотал он и, прижав к себе, начал нежно гладить меня по голове, пока я не успокоилась настолько, чтобы рассказать ему, что произошло.

– Они хотят выдать меня замуж за Эдварда Чемпернауна, – запинаясь, проговорила я и сама поразилась, как глупо это прозвучало, – а я сказала им, что не выйду, и вот шла сюда всю ночь, чтобы рассказать тебе об этом. Я почувствовала, что он отрясается от беззвучного хохота, как и тогда, во время i нашей первой встречи, когда мне стало плохо после жареного Лебедя.

– Это все? И ты отмахала десять миль, чтобы сообщить мне об этом? О Онор, моя дорогая, моя любимая крошка!

Я подняла на него глаза, не понимая, что смешного он находит в таком важном вопросе.

– Так что же мне делать?

– Разумеется, послать их всех к чертям. А если ты не пошлешь, то это сделаю я: А теперь идем завтракать.

В ужасе я вцепилась в его руку: если крестьянин приняв меня за ведьму, а лакей – за нищенку, то что же скажут обо мне его друзья? Но он, не обращая внимания на мои протесты, затащил меня в столовую, где за завтраком сидели джентльмены, и я, как была в забрызганном платье и порванных туфлях, предстала перед Ранальдом Могуном, молодым Трелони, Томом Треффи, Джонатаном Рэшли и еще полдюжиной мужчин, которых я не знала.

Это Онор Гаррис из Ланреста, – представил меня Ричард. – Возможно, джентльмены, вы знакомы с ней. – Все как один встали и поклонились мне, на лицах у них было написано безграничное изумление. – Она убежала из дома, • нисколько не смутившись, продолжал Ричард. – Представляешь, Том, они хотят выдать ее замуж за Эдварда Чемпернауна.

– Вот как? – ответил растерявшийся Том Треффи, затем наклонился и погладил свою собаку, чтобы скрыть смущение.

– Возьми себе кусочек окорока, Онор, – предложил Ричард, пододвигая мне поднос, на котором горкой лежали жирные куски свинины, но я так устала и ослабела, что хотела. только одного: подняться наверх и отдохнуть.

Тогда Джонатан Рэшли, семейный человек, который, к тому же был старше Ричарда и остальных гостей, участливо произнес:

– Полагаю, мисс Онор предпочла бы уйти. Я позову одну из твоих служанок, Ричард.

– Здесь нет женщин, – ответил Ричард с набитым ртом. – У меня холостяцкое хозяйство.

Я услышала, как фыркнул Ранальд Могун, прикрыв лицо платком, и увидела, как зыркнул на него глазами Ричард. Затем все гости один за другим поднялись и откланялись, оставив нас в комнате вдвоем.

– Глупо было приходить сюда, – сказала я. – Боюсь, я поставила тебя в неловкое положение перед друзьями.

– Я уже давно в таком положении, – ответил он, наливая себе большую кружку эля, – но все же хорошо, что ты пришла после завтрака, а не до него.

– Почему?

Он улыбнулся и вытащил из-за пазухи какой-то документ.

– Я продал Киллигарт и свои земли в Тайвардрете, – ответил он. – Рэшли хорошо заплатил мне за них. Приди ты немного раньше, возможно, он бы и не стал заключать сделки.

– Этих денег хватит, чтобы уплатить долги? – спросила я.

– Капля в море, – презрительно усмехнулся он. – Но на неделю нам хватит, а потом займем.

– «Займем»? – удивилась я.

– Конечно, мы с тобой не расстанемся. Или ты думаешь, я соглашусь на твой смехотворный брак с Эдвардом Чемпернауном? – Он вытер рот салфеткой, отодвинул от себя тарелку и с беззаботным видом протянул ко мне руки. Я подошла к нему.

– Мой дорогой, – сказала я ему, внезапно почувствовав себя взрослой, умудренной опытом женщиной, – ты ведь часто говорил мне, что должен жениться на богатой наследнице, иначе тебе не на что будет жить.

– Мне вообще незачем жить, если ты станешь женой другого.

Потребовалось немного времени, чтобы убедить меня в этом.

– Но, Ричард, – наконец сказала я, – если я заявлю, что вместо Эдварда Чемпернауна хочу выйти за тебя, брат может воспротивиться.

– Тогда я вызову его на дуэль.

– А на что мы будем жить, ведь у нас не будет ни гроша.

– Чепуха, – ответил он. – У меня есть еще пара родственников, которым не мешало бы раскошелиться. Миссис Эббот, например, моя старая тетка Кэтрин из Хартленда, у нее есть около тысячи фунтов, которые ей совершенно не нужны.

– Но не можем же мы прожить так всю жизнь.

– А я иначе никогда и не жил.

Я вспомнила о формальностях, связанных с заключением брака, об адвокатах и множестве бумаг.