Тайны Парижа. Том 1 - дю Террайль Понсон - Страница 76

И Арман почувствовал, что в нем закипает глухой и ужасный гнев; он вспомнил, что граф в ту ночь, когда баронесса ударила его по щеке, отказался драться с ним, чтобы не запятнать репутацию баронессы. Арман забыл обещание, данное отцу — не выходить из дома, не искать ни с кем ссоры и терпеливо ждать его возвращения. — Я должен убить графа, — решил он. Два человека приходили по очереди разделять горе и надежды нашего героя. Первый был его друг, участвовавший в качестве секунданта в его первой дуэли и рассказавший ему историю баронессы, а второй был Альберт де Р., тот самый, который привез его на костюмированный бал, где он получил пощечину.

Арман, твердо решив драться с графом Степаном, чувствовал, что откровенность его на этот счет может только повредить ему в этом деле. Он никому не открыл своего намерения, тем более, что Иов следил за ним и в последнюю минуту мог помешать ему.

Однажды вечером Альберт де Р. предложил Арману поехать в Оперу. Давали «Вильгельма Телля», и зал был переполнен благодаря участию в спектакле Дюпре. Арман принял предложение. Что-то подсказывало ему, что он встретит там графа Степана.

Когда молодые люди сели на свои места, спектакль уже начался, и Арман начал внимательно лорнировать ложи, ища своего врага. Граф действительно был в Опере; сидя один в глубине бенуара, он, казалось, мечтал о чем-то и не отдавал себе отчета в том, что у него было перед глазами…

— Он мечтает о ней! — прошептал Арман, мгновенно вспыхнув от гнева. Лорнируя соседние ложи, его спутник совершенно не заметил графа, и Арман, хотевший сделать всякое примирение невозможным, имел достаточно времени обдумать то, что собирался сделать.

Когда кончился первый акт, сын полковника вышел из ложи под руку с де Р., все еще не заметившим присутствия русского дворянина в театре, и увлек его по коридору к ложе графа.

— Я заметил здесь, — сказал он ему, — одного из наших знакомых, с которым мне хочется поздороваться.

Де Р. не обратил особенного внимания на эти слова и подумал, что дело идет о каком-нибудь уличном знакомом Армана, которых у него было множество, как у каждого богатого человека. Арман тихо два раза постучал в дверь ложи. Дверь открыли, и де Р., к своему удивлению, увидел графа Степана. Он понял все и угадал, что результатом этой встречи будет дуэль; но было уже слишком поздно, чтобы избежать ее. Граф узнал Армана. Соперники поклонились друг другу.

— Граф, — сказал Арман, — бьюсь об заклад, что у вас превосходная память.

— Да, милостивый государь, — дерзко ответил граф, — ч прекрасно помню, что уже встречался с вами.

— Вы можете мне сказать, где это было?

— На балу у баронессы Сент-Люс.

— Совершенно верно.

Граф поклонился.

— Так как память не изменяет вам в данном случае, — продолжал Арман, — то, быть может, вы определите в точности день, когда был этот бал?

— Завтра будет ровно две недели, если я не ошибаюсь, — ответил граф.

— Превосходно! — вскричал Арман, в свою очередь отвешивая поклон.

— Следовательно, милостивый государь, — продолжал он, — я могу рассчитывать, что ничто не помешает вам исполнить ваше обещание.

— Какое?

— Насколько я помню, — спокойно заметил молодой человек, — под предлогом не запятнать чести госпожи Сент-Люс вы отложили на две недели сведение наших счетов.

— Милостивый государь, — сказал граф, — ваше требование так ясно формулировано, что мне ничего не остается возразить на него…

— Значит?.. — спросил Арман.

— Я к вашим услугам.

Молодые люди снова обменялись поклонами, и Арман

прибавил:

— Если вы согласны, то мы будем драться завтра утром, в семь часов, близ Отейльских болот, на пистолетах.

— Согласен, — ответил граф.

Арман поклонился русскому дворянину и вышел.

— Дорогой мой, — сказал ему Альберт де Р., бывший немым свидетелем этой сцены, — вы поступили глупо.

— Почему?

— Да потому, что вас могут убить.

— Ба! Что за беда.

— В другое время это был бы вздор, но в настоящее время это значит очень много.

— Что вы этим хотите сказать?

— Разве ваш отец не обещал вам вернуть любовь баронессы?

— Да.

— В таком случае, вы поступили глупо. Если граф убьет вас, то баронесса достанется ему.

— Я его убью!

— Вы сильно ненавидите графа?

— Он отнял у меня женщину, которую я люблю. Де Р. пожал плечами:

— Это воровство такое незначительное, что оно даже не предусмотрено законом.

— Вы будете моим секундантом, не правда ли?

— Конечно! — ответил де Р.

— Так поедемте ночевать ко мне.

— Пожалуй.

— А кто же будет моим вторым секундантом?

— Вместо того, чтобы ехать к вам, поедемте лучше ко мне. Я пошлю своего слугу за вашим прежним секундантом Добрэ — он живет на одной улице со мною. Добрэ будет в восторге быть еще раз вашим секундантом.

— Едемте, — согласился Арман.

Де Р. приказал ехать на улицу Прованс.

— Вот, — сказал он, подавая Арману пистолет и указывая на висевшую на стене картину, — поупражняйтесь-ка немного, а я посмотрю, как вы стреляете.

Арман стрелял превосходно и всаживал одну пулю в другую на расстоянии двадцати шагов.

— Если вы будете стрелять первый, — сказал де Р., довольный результатом испытания, — то граф может считать себя мертвым.

Де Р., несмотря на поздний час ночи, послал записку Добрэ, который случайно был в это время дома и тотчас же явился.

Свидание было назначено на следующее утро, и молодые люди уложили Армана спать; тот немедленно крепко заснул.

«Странно! — подумал де Р., — у меня есть какое-то предчувствие, что все это плохо кончится для Армана. Безумец! Рисковать жизнью из-за такой пустой и бессердечной куклы, как госпожа Сент-Люс! Какое безрассудство!»

XXXVI

Граф Степан явился первый на место дуэли. Он приехал в почтовой карете в сопровождении двух жокеев; городской костюм он сменил на дорожный сюртук, застегнутый до подбородка. Один из секундантов, приехавших с ним, сидевший рядом с ним в карете, был одет так же, как и граф, в дорожный костюм, а другой был в утреннем городском костюме и ехал верхом на лошади, намереваясь, по всей вероятности, после дуэли вернуться в Париж.

Арман и его секунданты приехали несколько секунд спустя. Граф ожидал их, спокойно куря сигару.

— Сударь, — обратился он к Арману, подходя к нему и вежливо кланяясь, — я должен был уехать сегодня утром в Бретань; мои чемоданы были уже уложены вчера, когда вы внезапно вызвали меня на дуэль. Надеюсь, что вы извините, что я и мой друг виконт де Керизу, который везет меня к своему дяде, в дорожных костюмах.

Арман поклонился в ответ. Услыхав, что граф уезжает в Бретань, он страшно побледнел.

— Я должен непременно убить его, — пробормотал он, — я должен его убить.

И он подошел к де Р.

— Я оскорблен; следовательно, мне принадлежит не только право выбрать оружие, но и поставить свои условия.

— Что вы хотите сказать? — спросил де Р., встревоженный бледностью своего друга.

— Послушайте, — поспешно продолжал сын полковника, — граф едет в Бретань.

— Так что же?

— Если я не убью его, он снова увидится с нею.

— Очень может быть.

— Ну, так я хочу убить его; это необходимо.

— Я не понимаю, однако, почему вы беспокоитесь относительно условий?

— Почему? Потому что я хочу, чтобы один из нас был убит. Один из нас должен остаться на месте. Во всяком случае, я не хочу детских условий. Каждый из нас будет стрелять из своего пистолета, идя навстречу другому, и каждый имеет право сделать два выстрела по своему усмотрению.

— Хорошо, а затем?

— Если четырех выстрелов, которыми мы обменяемся, будет недостаточно, то мы снова зарядим пистолеты.

— Хорошо, — согласился Альберт де Р., боявшийся, чтобы Арман не потерял последнее хладнокровие, — цельтесь, однако, вернее.

Секунданты начали совещаться.

— Господа, — сказал Альберт, — мы — оскорбленная сторона и, как вам известно, выбрали пистолеты.