Волонтер девяносто второго года - Дюма Александр - Страница 55

Едва проехав шагов двести, он встретил форейтора, ведшего лошадей обратно на почтовую станцию.

— Ты не видел большую берлину и простой почтовый кабриолет? Она запряжена шестеркой, кабриолет — тройкой.

— Нет, господин Друэ, — ответил форейтор. Значит, король проследовал по дороге на Варенн… Друэ решил выехать на эту дорогу напрямик; заставив коня перепрыгнуть кювет, он поскакал через поля. По всей вероятности, его спасла эта ошибка.

Драгун Лагаш, зная, что король направился в Варенн, а не в Верден, и увидев, как Друэ поскакал по верденской дороге, не счел нужным преследовать его дальше. Когда он убедился, что Друэ выехал на другую дорогу, было уже поздно: тот опережал его на полчаса.

Тем временем король продолжал двигаться своим путем, оставив позади себя в Сент-Мену г-на Дандуана с его драгунами, а в Клермоне — драгунский отряд г-на де Дама. Они должны были прикрывать его с тыла, и, очевидно, королю нечего было бояться в тех местечках, где ему предстояло проезжать. Эта мысль настолько успокоила путников, что на перегоне от Нёвийи до Варенна все они заснули.

Мы знаем, почему г-н де Валори, опередивший королевскую берлину и не обнаруживший в условленном месте смены лошадей, счел необходимым дождаться августейших путешественников, чтобы все с ними обсудить.

Мы видели, как королева вышла из берлины, взяла под руку г-на де Валори и расспрашивала г-на де Префонтена.

Мы видели, что г-н де Префонтен, испуганно приблизившись к дверце королевской кареты, отвечал на вопросы короля, а после этого вернулся к себе, закрыл дверь, но оставил приоткрытым окно.

Мы видели, как г-н Друэ, возникший, словно призрак из тьмы, запретил форейторам ехать дальше и помчался вниз по улице Монахинь на площадь Латри.

Мы видели, как остановилась королевская берлина и вышли ее пассажиры, приняв гостеприимство, предложенное г-ном Сосом: он пригласил короля, королеву, мадам Елизавету, г-жу де Турзель, принцессу и юного дофина к себе в дом, в комнату, расположенную в задней части второго этажа (ее окна от окон моей комнаты отделяла лишь улочка шириной в семь-восемь футов).

Наконец, мы слышали шум при въезде в улицу Басс-Кур: он был вызван прибытием сорока гусаров г-на де Гогела и г-на де Шуазёля, среди которых я узнал виконта де Мальми, служившего им проводником.

Стало быть, мы можем, поскольку ярким светом озарили прошлое, не оставив в тени ни одного происшествия, возобновить наш рассказ с того места, где его прервали.

XXXI. КОМНАТА БАКАЛЕЙЩИКА COCA

За несколько минут переговоров г-н де Гогела и г-н де Шуазёль добились, чтобы их допустили к королю.

Господин Сое, проводив своих гостей в комнату, где они заперлись, сошел вниз, чтобы продолжить переговоры, а затем снова поднялся наверх вместе с г-ном де Гогела и г-ном де Шуазёлем.

Увидев г-на де Гогела, обрадованный король захлопал в ладоши. Это был первый знакомый человек, представший перед глазами Людовика XVI, и он, по-видимому, явился вестником помощи, что скоро подойдет.

За спиной г-на де Гогела король заметил г-на де Шуазёля. На лестнице снова послышались шаги: это поднимался г-н де Дама. Каждый из офицеров, входя в комнату, удивленно озирался.

Вот что увидели они, и что наблюдал я из моего окна. Комната была узкая; посредине ее на столе лежал лист бумаги и стояло несколько бокалов; в углу король и королева; у окна мадам Елизавета и принцесса Мария Тереза; в глубине, на кровати, сломленный усталостью дофин; у изножья кровати г-жа де Турзель, две горничные — г-жа де Невиль и г-жа Брюнье; у двери двое часовых, точнее, два вооруженных вилами крестьянина.

Первой фразой короля были слова:

— Ну, господа, когда мы выезжаем?

— Когда вам будет угодно, государь.

— Приказывайте, со мной сорок гусаров, — прибавил г-н де Шуазёль. — Но времени терять нельзя, надо действовать, пока народ не переманил моих гусаров на свою сторону.

— В таком случае, господа, ступайте, освободите проход, но без насилия, — сказал король.

Молодые люди пошли вниз.

Когда г-н де Гогела вышел на порог, он увидел, что национальный гвардеец уговаривает гусаров спешиться.

— Гусары, сидеть в седлах! — крикнул он.

— Зачем? — спросил офицер национальной гвардии.

— Чтобы охранять короля, — ответил г-н де Гогела.

— Ладно! — согласился офицер. — Мы сами будем охранять короля.

И сотня голосов хором подхватила:

— Правильно! Верно! Спешивайтесь, гусары! Мы, а не иностранцы, должны охранять короля! Спешивайтесь! Скорее!

Господин де Дама проник в толпу и перекинулся несколькими словами с тремя-четырьмя драгунами, оставшимися ему верными. Господин де Гогела, обменявшись условным знаком с г-ном де Мальми, вместе с г-ном де Шуазёлем снова поднялся в комнату короля. Они обратились к королеве, ибо были уверены, что все решения принимает она.

— Ваше величество, нечего даже думать о том, чтобы ехать в каретах, но возможность спастись есть, — сказал г-н де Гогела.

— Какая же?

— Не желаете ли вы взять лошадь и ехать вместе с королем? Король возьмет дофина. Мост перегорожен, но в конце улицы Сен-Жак реку можно перейти вброд. С нашими сорока гусарами мы пробьемся… В любом случае… решайтесь. Наши гусары уже пьют с народом, через четверть часа они начнут брататься с ним.

Королева колебалась. В решающую минуту это бронзовое сердце дрогнуло. Она снова стала женщиной, испугалась драки, перестрелки, пуль.

— Обращайтесь к королю, господа, — попросила она. — Король решился на этот шаг, и ему надлежит приказывать, а мой долг — повиноваться.

И робко прибавила:

— В конце концов господин де Буйе должен успеть. Трое телохранителей стояли здесь, в комнате, готовые к любым испытаниям. Господин де Валори от своего имени и от имени своих боевых товарищей заявил:

— Ваше величество знает, что у вас есть право приказывать. Мы готовы отдать за вас жизнь.

Господин де Гогела и г-н де Шуазёль продолжали уговаривать королеву.

— Внизу господин де Дама, — говорил г-н де Шуазёль. — Он поручил нам заверить ваше величество, что, хотя у него только четверо драгунов, вы можете положиться на их преданность так же, как на его собственную верность.

— Уезжайте, государь, уезжайте! — настаивал г-н де Гогела. — Ведь королева вверяет вам свою судьбу.

Если бы король ответил «да», какой-то шанс на спасение еще оставался бы.

— Господа, можете ли вы поручиться, что в схватке, без которой не обойдется предлагаемый вами побег, шальная пуля не настигнет королеву, мою сестру или моих детей? — спросил король.

Единодушный вздох отчаяния вырвался из уст защитников короля: чувствовалось, что король сдается.

— К тому же давайте рассуждать хладнокровно, — продолжал король. — Муниципалитет не отказывается пропустить меня; в крайнем случае нам придется прождать здесь день. Но еще до рассвета господину де Буйе сообщат, в каком положении мы оказались. Он находится в Стене — в восьми льё отсюда, всего два часа езды туда и два обратно. Поэтому утром господин де Буйе непременно будет здесь. Значит, мы сможем уехать, избежав опасностей и насилия.

Когда он произнес последние слова, вошли члены муниципального совета — без предупреждения, не спросив дозволения быть допущенными к королю. Постановление муниципалитета было кратким и точным: «Народ безусловно возражает против того, чтобы король ехал дальше, и мы решили послать курьера в Национальное собрание, чтобы выяснить его мнение».

Действительно, гражданин Варенна г-н Можен, по профессии врач, во весь дух поскакал в Париж.

Господин де Гогела понимал, что нельзя терять ни минуты; стремительно выбежав из дома, он натолкнулся у дверей на г-на де Мальми.

— Сударь, вы здешний уроженец, а значит, прекрасно знаете эти места, — обратился он к нему. — Любой ценой необходимо послать надежного человека в Стене, сообщить, в каком положении оказался король, и привести господина де Буйе сюда с достаточным количеством войск, чтобы освободить короля.