«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 45

– Здравствуйте, – сказала она, – я рада, что вы все поняли.

– Вы довольно быстро меня находите, – заметил Дронго. – Неужели так же быстро вы нашли и Мула?

Женщина была одета в голубое платье. На голове был голубой платок. Лицо несколько вытянутое, удлиненное, нижняя челюсть несколько массивна. Но глаза красивые, миндалевидной формы. Она была довольно высокого роста.

– Как вас зовут? – тихо спросил Дронго.

– Алиса Линхарт.

– Вы немка?

– Нет, я гражданка Канады.

– Почему это ваши люди так часто бывают гражданами Канады? – еще тише спросил Дронго.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Я действительно из Канады. Живу в Монреале и прилетела в Сирию несколько дней назад.

– Ага. А я прилетел из Ирана.

Она посмотрела на его чисто выбритое лицо, костюм с галстуком и улыбнулась.

– Вы меня пригласите куда-нибудь? – спросила она. – Здесь еще хранят традиции французских кафе.

– Идемте. Только учтите, я не очень люблю кофе.

– Вам не говорили, что вы не очень учтивы?

– Наверное, – согласился он, – просто я действительно не люблю кофе.

– Никогда не работала с русскими агентами, – усмехнулась Алиса, когда он взял ее под руку.

– Я такой же русский агент, как сотрудник МОССАД, – строго сказал он, чуть сжимая ей локоть. – Разве вам не говорили, что я международный эксперт?

– Вы думаете, я могу поверить, что вы независимый эксперт?

– Я сам иногда в это не верю, – кивнул Дронго. – Кажется, на углу той площади я вижу кафе. Пока мы дойдем до этого места, вы должны мне сообщить все самое важное.

– Мул прилетел в Сирию. Он ни с кем не контактирует, очень осторожен. И, судя по всему, привез очень важный груз в ящиках. Его переправили сюда из Алеппо. Это нам удалось выяснить. Видимо, он собирается переправить его в Бейрут. Больше мы ничего не знаем.

– Сейчас он в Дамаске?

– Да. Но мы не знаем, где он находится.

– А какой груз?

– Мы ничего не можем узнать. Рассчитываем, что это сможете сделать вы.

– Почему считаете, что груз очень важный?

– Он не доверяет его охрану никому.

– Бейрут, – задумчиво сказал Дронго, – почему Бейрут? Почему он так рискует? Вы ведь можете его там перехватить.

– У нас равные шансы, – возразила Алиса.

Они дошли до кафе и сели за свободный столик. Женщина сняла платок. У нее были красивые каштановые волосы. Подскочившего официанта Дронго попросил принести два кофе.

– Вы же его не пьете? – удивилась женщина.

– Ничего, – мрачно сказал Дронго.

Он довольно долго просидел молча, размышляя над словами Алисы Линхарт.

– Вам не кажется, что ваше молчание неприлично затянулось? – вдруг спросила женщина.

– Не мешайте, – строго ответил Дронго, – может быть, я что-нибудь придумаю.

– Надеюсь, вы не ученик Давида Копперфилда. Или вам нравится демонстрировать подобные фокусы?

– Так, – сказал Дронго, – вашему ведомству придется оплатить мне довольно интенсивные международные разговоры. Долларов на пятьсот. Надеюсь, вы не будете возражать?

– Что вы придумали? – изумленно спросила она.

– А может, я его родственник, – улыбнулся Дронго.

– Кого? – не поняла она.

– Фокусника. Говорят, он из Одессы, а это ведь город бывшего Советского Союза.

– Вы понимаете, что говорите? – Она начала нервничать. – Как можно найти человека в полуторамиллионном городе? Это же фантастика.

– Именно поэтому я и попытаюсь что-нибудь придумать, – очень серьезно ответил Дронго. – Для начала мне понадобится только телефон.

Она отодвинула свою чашку, огляделась и потом сказала:

– Я просто восхищаюсь вашей самоуверенностью. Вы действительно считаете, что сумеете что-нибудь придумать?

– Я уже придумал, – очень серьезно ответил Дронго.

Баку. 8 апреля 1997 года

Взрыв на складе вызвал панику в городе. Утверждали, что погибли десятки людей, говорили об очередной террористической акции, о происках внутренних и внешних врагов. Истина, как обычно, была весьма далека от слухов и сплетен. Во время взрыва погибли три человека и были ранены пятеро. Сам Касумов сильно не пострадал, но считал себя виноватым в случившемся. Всю ночь пожарные тушили возникший пожар, таможенники подсчитывали суммы ущерба, представители прокуратуры, Министерства национальной безопасности и полиции оперативно проводили опросы свидетелей и оставшихся в живых участников этого происшествия.

Утром восьмого апреля Касумова вызвали к министру. Когда он вошел в кабинет, там уже находился курирующий его отдел заместитель министра. Несмотря на шок, причиной которого послужили взрыв, собственная ошибка и гибель людей, Касумов успел побриться и переодеться. Министр был явно не в настроении. Ему уже успели доложить подробности, и он понимал, что невольным виновником трагедии, случившейся на складе, оказался один из лучших его сотрудников. Именно поэтому он встретил Касумова мрачным вопросом, даже не предложив ему сесть:

– Как это могло произойти?

– Террористы, очевидно, просчитали такой вариант действий, – угрюмо сказал Касумов. – Расчет был на элементарную жадность бывшего сотрудника таможни, который помогал им в переправке грузов. По нашим данным, груз прибыл из Москвы, а затем был помещен в грузовой терминал. Но, очевидно, террористы не доверяли своему сообщнику. Они успели подменить груз, и вместо ящиков, прибывших из Москвы, подложили совсем другие, установив в них взрыватели. Расчет террористов не оправдался. Каким-то чудом первый ящик не взорвался, когда его открывали. Но во втором бомба сработала. Считаю, что в происшедшем виноват только я лично и готов нести любое наказание за гибель людей.

Наступило молчание. Министр нахмурился.

– Сядьте, – разрешил он, – наши сотрудники утверждают, что за секунду до взрыва вы кричали об опасности, просили всех уходить и этим спасли несколько человек. Почему вы не предупредили о бомбе раньше? И почему не вызвали саперов?

– Я не знал, что в ящиках установлены взрыватели, – выдохнул Касумов, – только когда стал проверять первый ящик и обнаружил там пакеты с бакинским печеньем, сразу понял, что это не те ящики, которые прибыли из Москвы.

– Надо было раньше соображать, – посоветовал министр. Потом спросил: – Установили хотя бы, кто помогал террористам на таможне?

– Бывший работник таможни, руководитель смены Ильяс Мансимов. Судя по всему, он привел на работу водителя водовоза, который исчез два дня назад.

– Думаете, они связаны?

– Убежден в этом. Водитель водовоза Ахмедов раньше работал в таможне на грузовой машине. Он беженец, и устроил его на работу в таможню именно Мансимов. После увольнения последнего почти сразу уволился и Ахмедов. Именно его машина приезжала вечером первого апреля в Нардаран. Все сходится, мы уверены, что они связаны друг с другом. Мансимов раньше работал на таможне аэропорта и мог придумать подлог с паспортами террористов.

– Сколько вам нужно времени, чтобы найти Мансимова?

– Я постараюсь арестовать его сегодня, – твердо сказал Касумов, – если мне разрешат еще один день руководить этим расследованием.

– А кто еще будет руководить? – недовольно спросил министр. – Видали, он готов нести наказание, – передразнил хозяин кабинета своего сотрудника. – Это легче всего. А нам нужно найти пособников террористов в нашем городе, узнать, наконец, почему к нам прилетел такой опасный террорист, как Ахмед Мурсал. Может, следующая бомба взорвется у нас в метро? Или в автобусе? Ты можешь дать гарантию, что этого не случится? И я не могу. Поэтому нужно найти и арестовать и Мансимова, и этого водителя водовоза.

От волнения министр перешел на «ты». Он сжал руку в кулак и тихо пристукнул по своему столу. Долгие годы работы в бывшем КГБ научили его выдержке. Но теперь он менее всего думал и о собственной выдержке, и о хороших манерах.

– Я все сделаю, – пообещал Касумов.

– Это очень важное дело, – сказал министр, – если угодно, дело нашей чести. И МОССАД, и российская разведка знают, что мы ищем на своей территории террористов и тех, кто им помогал. Если мы ничего не обнаружим, если выяснится, что мы просто всех упустили да еще устроили взрыв в собственном аэропорту, над нами будут смеяться все спецслужбы мира. Ты меня понимаешь?